– Что это?!
На улицу вдруг выплеснулся темный поток чего-то живого, верещащего, разбегающегося во все стороны широким конусом.
– Крысы! – вскрикнул Мэрис.
И необычные. Размером с добрую кошку, взъерошенные, как дикобразы, с горящими, будто раскаленные угли, глазами, с зубищами, не помещающимися в пастях. Я впервые видел разом столько существ, пораженных игнисом. Возможно, они за короткое время расплодились где-нибудь под землей, прогрызли пол и хлынули наружу. Десятками, а то и сотнями.
Мы с Мэрисом, не сговариваясь, бросились бежать. Сражаться с таким полчищем было бесполезно. И обычные-то крысы в таком количестве опасны, а уж такие мелкие камикадзе человека обглодают до скелета за несколько минут.
Парнишка споткнулся на бегу и чуть не расквасил себе нос о мостовую, но я успел в последний момент ухватить его за шкирку и рывком поднять на ноги.
Мерзкие хвостатые бестии преследовали нас по пятам, прыгали, пытаясь кусать за ноги. Некоторым даже удавалось, причем хватка у них была мертвой – я с отвращением срывал их с себя, оставляя в их пастях кусочки своей плоти. Мэрису доставалось куда больше – он бежал медленнее и слишком отвлекался на то, что постоянно оборачивался.
– Не отставай! – прорычал я, буквально таща его за собой.
На наше счастье, крысы не преследовали нас всей оравой, а растекались по всей округе. Чем дальше мы отбегали от злополучной таверны, тем жиже становилась преследовавшая нас стая. Но все же пару десятков тварейприцепились, как привязанные.
Мы с разгону вылетели из узкого переулка на одну из главных улиц и едва не столкнулись с отрядом солдат, которые продвигались по ней, развернувшись цепью.
Солдаты были похожи на крестоносцев – с головы до ног закованы в броню, поверх неё – матерчатые белые накидки с гербами. Вместо щитов многие из них несли в левой руке факелы, что среди бела дня смотрелось немного нелепо. Однако факелы были не простые. Смесь, нанесенная на них, горела ярким белым пламенем, временами капая на мостовую огненными сгустками.
Та же горючая субстанция, похоже, была разлита по бутылям, которые солдаты, идущие во втором ряду, расшвыривали по деревянным постройкам, поджигая всё, что может гореть.
Это мне сразу не понравилось. Я думал, это воинство явилось для зачистки города от Скверны, но такое впечатление, что зачищать они его взялись буквально до основания.
Еще больше мне не понравилась процессия, следующая позади отряда солдат. На повозку, которую тянула четверка тяжеловозов, водрузили деревянное сооружение, похожее на трибуну для выступлений. За трибуной этой стоял разряженный в золото и алый бархат бородатый тип – явно священник. Позади него, раскачиваясь, как маятник, бил колокол, приводимый в движение системой рычагов, завязанных на движение колёс повозки.
– Покайтесь, жители Ривина! – зычным голосом вещал инквизитор, размахивая какой-то метёлкой, которую окунал в большую серебряную чашу с водой. – Покайтесь перед Триединым, и да примите очищение именем его! И да сотрёт священный огонь грехи ваши! Во имя Триединого!
Мы выскочили наперерез этому шествию, и бегущие за нами крысы с писком заметались по мостовой. Солдаты, бранясь, приостановились, пытаясь давить их латными сапогами. Кто-то отмахивался факелом и даже смог поджечь несколько тварей.
Мэрис, увидев солдат, приостановился на несколько секунд, а потом снова пустился наутёк. Один из вояк бросился за ним, грохоча подкованными сапогами, но быстро выдохся. Однако вдогонку парню полетела стрела. Лучник оказался меток – попал точно между лопаток. Мэрис коротко вскрикнул, запрокинув лицо к небу, и повалился на мостовую.
Я смачно выругался сквозь зубы. Да что они творят-то, сволочи?
– Стоять! – рявкнул на меня другой солдат.
Хотелось бы проигнорировать этот приказ, но он был подкреплен направленным на меня арбалетом, и наконечник болта, заряженного в него, выглядел крайне неприятно.
Я остановился и развел руки в стороны, показывая, что безоружен.
– Кто таков, откуда? – спросил солдат, шагая ко мне и с подозрением оглядывая мою одежду, особенно ботинки.
– Издалека, – уклончиво ответил я, стараясь не глазеть на наконечник стрелы. – Остановился заночевать у Южных ворот, а тут такое началось…
– Точно не из паствы епископа Марбери? – спросил подоспевший к нам тип в черной рясе, с посохом, увенчанным кованным крестом – похоже, еще один священник. На вид – лет пятьдесят. Высокий, худой, будто высохший, с орлиным профилем и взглядом настоящего фанатика.
– Не похож на ривинца, – с сомнением покачал головой солдат. – По виду – странствующий наёмник. Говорит, только вчера прибыл в город.
– В недобрый час ты решил посетить эти края, чужеземец, – проворчал горбоносый. – Но тебе повезло. Мы – воинство инквизиции, посланное императором для устранения мятежа. Присоединяйся, у нас каждый меч на счету. До заката нужно добраться до Марбери и выжечь его ересь с лица империи.
Он сказал – мятежа? Я-то думал, они здесь, чтобы бороться со Скверной. Но задавать вопросы сейчас было не совсем уместно. Дождусь хотя бы, пока этот болван перестанет целиться в меня из арбалета. Судя по тому, что я увидел, церемониться солдаты не будут. Кажется, они пришли не просто зачистить город, а собираются буквально выжечь его дотла. Вместе с уцелевшими жителями, которых считают еретиками.
Да уж, не повезло местным. Оказались между молотом и наковальней. Но у меня, в отличие от них, есть выбор.
– Хорошо, я готов помочь, – сказал я.
– Разумное решение. Пойдёшь со мной, – сказал горбоносый. – У меня важная миссия. Сержант, так сколько людей вы готовы мне выделить?
– Не больше троих, святой отец, – недовольно отозвался могучий бородатый солдат в гербовой накидке. – Мы не можем ослаблять охрану Великого инквизитора. И много людей понадобится в оцеплении…
– Да знаю я! – отмахнулся священник. – Давайте троих, больше и не прошу.
Сержант кивнул и короткими жестами указал на троих латников, в том числе того, что по-прежнему держал меня на мушке.
– Тайлин, Боул, Эсдин! Сопровождайте отца Калимана. Он прикажет, что делать.
Все трое нестройным хором гаркнули что-то в подтверждение. Мне показалось, что они даже рады были, что их забрали из строя. Основной отряд к этому времени уже прошёл мимо нас – замыкали его несколько бойцов прикрытия, следующих за повозкой с колоколом. Задняя часть повозки была нагружена десятками бутылей с зажигательной смесью. Время от времени солдаты подбегали к ней и брали по несколько штук.
У меня мелькнула шальная мысль, что было бы весело подпалить этот передвижной склад прямо под инквизитором. Пусть бы на своей шкуре отведал священного огня.
Горбоносый священник тем временем окинул нас изучающим взглядом, немного задержавшись на мне.
– Так значит, ты наёмник? Как тебя зовут?
– Ян.
– Учти, сейчас мне нечем тебе заплатить, но обещаю – если наша миссия увенчается успехом, я лично позабочусь, чтобы ты получил достойную награду. И все вы, – добавил он, оглянувшись на троих латников. – Но взамен я требую исключительной самоотверженности и послушания. Сейчас вы – не просто солдаты. Вы – воины святой инквизиции! Вашими руками мы искореним ересь Марбери и изгоним демонов с этой некогда благодатной земли!
Говорил он с жаром, так, будто и сам искренне верил во всё это. Меня эти пафосные речи не очень-то вдохновляли. И, как я заметил, не меня одного. Солдаты слушали молча и готовы были выполнять приказы, но без особого энтузиазма.
– Что прикажете, святой отец? – спросил один из них – тот самый, с арбалетом. Кажется, его звали Тайлин.
– Великий инквизитор следует по главной улице к собору. Там, по нашим сведениям, гнездо скверны, от которого она распространяется дальше по городу. Но, боюсь, быстро штурмовать собор не получится. Осада может затянуться, и Марбери успеет улизнуть, когда поймёт, что проиграл. И уж точно уничтожит свои еретические записи. Но мы доберёмся до библиотеки собора раньше, чем он успеет это сделать, и выкрадем его бумаги.
– Что в этих записях, святой отец? – спросил Тайлин.
– Доказательства вины епископа.
– Но она ведь и так ясна. Сам Великий инквизитор уже объявил его виновным…
– Доказательства никогда не бывают лишними! – отрезал Калиман. – Возможно, нам удастся отыскать сведения о тёмных ритуалах, которые практиковал еретик. О его пособниках и покровителях. Весь этот ужас не должен повториться!
Священник обвел широким жестом улицу, тонущую в пожарах и черных щупальцах Скверны.
– Вы действительно верите, что это епископ вызвал всё это? – осторожно спросил я.
Калиман взглянул на меня, приподняв бровь.
– Верю ли я? Я это знаю! Он продал душу тьме и хаосу. И если не остановить его и всех, кто его поддерживал – наш мир будет уничтожен. Это не вопрос веры, наёмник. Это вопрос нашего выживания. Мы либо выжжем эту ересь калёным железом, либо она проникнет повсюду, как чума.
– И поэтому вы не щадите даже мирных горожан?
– Мы спохватились слишком поздно. Велик риск, что семя ереси уже поселилось в сердцах жителей Ривина. Их уже не спасти. Но мы будем молиться за их души… Всё, хватит вопросов! Мы теряем время.
Он властно указал солдатам на один из проулков на другой стороне улицы.
– Нам туда!
И первым зашагал вперёд, при ходьбе громко стуча по камням окованным концом посоха. Я вместе с солдатами последовал за ним.
Сказанное Калиманом вызвало у меня смутное беспокойство.
Происходящее в городе очень похоже на Жатву. Да, в меньших масштабах и без переносов целых кусков чужого мира. Но ткань мироздания здесь явно нарушена. И хаос проникает сюда – в виде грибницы и сгустков чистого игниса.
Да, это вроде бы просто сценарий Лабиринта. Но откуда-то ведь эти сценарии берутся. Вряд ли Ткачиха создаёт их с нуля. Скорее это просто слепки с реальных миров – существующих или когда-то существовавших. Но тогда получается, что происходящее на Аксисе – не что-то из ряда вон выходящее. И в других мирах тоже существовали ритуалы, позволяющие нарушить ткань мироздания и впустить хаос. Может, это всё звенья одной цепи, и в Долине Багровой пасти тоже используют похожие ритуалы?