– Я смотрю, ты решил начать издалека, – усмехнулся я.
– Просто хотел напомнить, что мир, каким мы его знаем, не всегда был таким. И останется таким не навсегда.
– Намекаешь на конец света?
– Что-то точно изменится. Давно ходят пророчества, что на смену старым дряхлым богам придут новые. И считалось, что именно раса арранов родит этих молодых богов. Собственно, к этому всё и шло. Арраны были любимцами Майи, расселились по множеству миров, щедро пользовались дарами Лабиринта. Но, как это часто бывает со смертными, не выдержали испытания властью.
– Раскол?
– Уже наслышан?
– Слышал только о какой-то войне, которая и стала для арранов началом конца. Подробностей не знаю.
– Часть цивилизации арранов пошла примерно по тому пути, что и в вашем мире, с той лишь разницей, что технологическое развитие совмещали с магией Лабиринта. Власть над Аксисом получили династии, основанные успешными Ныряльщиками. Чемпионы Великих Домов продолжали активно исследовать Лабиринт, добираясь до внутренних его областей. К концу Третьей эры арраны были близки к тому, чтобы добраться до Элизиума. Но борьба между Домами становилась всё более жестокой…
– И в итоге они перегрызли друг друга? Не думал, что всё так банально.
– Ты прав, всё сложнее. Еще во времена Второй эры по Аксису прокатилось несколько разрушительных мировых войн. Так что арраны прекрасно знали про обратную сторону могущества. Рано или поздно любая цивилизация смертных через это проходит. И чаще всего уничтожает сама себя. Но арраны оказались мудрее – дипломатия стала для них одним из главных искусств. Законы, кодексы, союзы, договоры, сложнейшая система сдержек и противовесов… Всё это помогло продержаться. А потом началась массовая колонизация других миров. Это на какое-то время сильно снизило напряженность. Но не убрало её полностью.
– Почему?
– Потому что расклад сил оставался неизменным на протяжении столетий. Великие Дома не сдавали своих позиций. А во главе этих Домов столетиями восседали одни и те же архонты. За счет амальгамы или даров Лабиринта они были практически бессмертными.
– А на пятки им наступали уже несколько поколений наследничков… – усмехнулся я.
– Именно. Они основывали свои Дома, получали земли в других мирах, но при этом понимали, что при существующих правилах ни они, ни их потомки не будут иметь даже малейшего шанса выбраться на самый верх. Некоторые из них начали искать тайное оружие, которое дало бы им преимущество в борьбе.
– Лабиринт для этого уже не годился?
– В Лабиринте старые чемпионы имели такую фору, что всякая борьба теряла смысл. Поэтому кельтарры – адепты новой религии – обратились к первоисточнику. К силам Заарума. Научились черпать силу из самого хаоса и даже призывать его созданий в миры смертных. При этом самые могущественные из кельтарров уже вполне всерьёз провозглашали себя богами. Они отрицали всё человеческое, в том числе любые законы и моральные нормы. Массовые убийства, истязания, жертвоприношения – для них не было никаких запретов. И это приносило свои плоды.
Мне сразу вспомнился спятивший ривинский епископ и выставленные циферблатом двенадцать пыточных столов. Но то, что сотворил Марбери – наверняка цветочки по сравнению с тем, что он мог бы сделать, если бы набрал силу.
– Все эти тёмные культы зародились на Аксисе давно, больше трех тысяч лет назад, и долгое время действовали тайно. Но к концу Третьей эры очень многие представители Великих Домов Аксиса были поражены этой ересью. Некоторые из них имели огромное влияние. Так что тайное противостояние, в конце концов, вылилось в открытый конфликт.
– Но всё это ведь было сотни лет назад. Какое это имеет отношение к…
– Ты ведь сам просил рассказать, – оборвал меня Энки. – Но, чтобы понять, что происходит сейчас, нужно немного знать предысторию. Великий Раскол – это не просто религиозная война между адептами Араноса и хаосопоклонниками. Она охватила всю арранскую империю, разрушила её до основания. Кельтарры в итоге были уничтожены, и победители постарались стереть даже память о них. Впрочем, победители – это слишком громко сказано. Война испепелила всё. И коснулась даже Лабиринта.
– Каким образом?
– Все боятся об этом говорить, но… – Энки помрачнел и вздохнул – тяжело, устало, совсем по-человечески. – Возможно, грехи кельтарров так оскорбили старых богов, что они попросту покинули нас. Или, того хуже, адепты хаоса нашли способ повредить им. Ведь в своих поисках могущества эти глупцы взывали к силам, способным смести целые миры…
Он раздражённо мотнул головой и пробормотал что-то на незнакомом языке. Скорее всего, ругательства.
– Но мир ведь не рухнул? – возразил я. – И Лабиринт на месте.
– Пока да. Но почти перестали рождаться Ныряльщики. Слепой пожиратель, кажется, уже не такой и слепой, и его атаки на мироздание становятся всё более разрушительными. А Лабиринт… Представь себе сложный механизм, который оставили без присмотра. Он может работать и сам, и возможно, даже довольно долго. Но что будет, когда какая-то его важная деталь выйдет из строя?
Я тоже тяжело вздохнул.
– Что ж, теперь стало чуть понятнее. И ты думаешь, что Красная рука – это недобитые кельтарры?
– Я до последнего надеялся, что всё это пустые страхи. Но ты ведь всё видел своими глазами. Эти твари используют Скверну, чтобы разрывать слои ткани мироздания и перемещаться между мирами. А силу им даёт игнис…
– И это не одиночки, – кивнул я. – На Ветреном пике мне удалось подслушать разговор тех двоих. Судя по всему, на Аксисе у них развитая организация. Они все лишь мелкие сошки, которые боятся, что за любой промах их пустят в расход.
– Вполне в духе кельтарров. Жизнь для них ничего не стоит.
– Но я не пойму, какого хрена им нужно от меня и от моей дочери? – не выдержал я, снова переводя разговор в более приземленное русло.
– С твоей дочерью как раз всё понятно. У неё тоже проявился дар Ныряльщика – как у тебя. Плюс она совсем малышка. Воспитав её в своих идеалах, они могут слепить из неё ценного бойца. Или лазутчика…
Он замолчал, видя, как я стиснул кулаки.
– Извини. Но ты сам просил правды…
– Продолжай, – мотнул я головой.
– Взгляни на это с другой стороны. По крайней мере, им не нужна её смерть. Так что она в относительной безопасности.
Я искоса посмотрел на него, и во взгляде моём, похоже, отразился весь мой скепсис и возмущение по поводу этой фразы, так что Козлоногий примиряюще выставил ладони перед собой.
– Но я понимаю, что тебе хочется как можно скорее вырвать их из лап.
– Хорошо, что понимаешь.
– А ещё, возможно, дело не только в её даре.
– В чём же ещё?
– Похоже, в… тебе, – Козлоногий развел руками. – Культисты точно пытались тебя убить.
– Спасибо, я уже в курсе, – саркастически отозвался я. – Но, признайся – это ведь для тебя тоже не новость. Подозреваю, что вы с Эреш с самого начала использовали меня, как наживку. Для этого и заманили в Лабиринт?
– Как разведчика, – поправил он. – Нам нужно было убедиться, что Лабиринт всё ещё работает, как прежде…
– Но меня ждала засада уже на первом Осколке!
– Да. И это… весьма меня удивило. А как отреагировала Эреш?
– Вы разве не обсуждали это?
– Хочу услышать от тебя.
Я задумался, припоминая.
– По-моему, испугалась. А поначалу и вовсе пыталась скрыть от меня, что что-то не так.
– Что ж, я так и думал… – пробормотал Энки.
– Снова что-то скрываешь? – проворчал я. – Мы ведь вроде договорились…
– Да нет, нет. Просто… Я пока тоже ничего не знаю наверняка. Одни догадки и подозрения. Но что меня удивило с самого начала – это то, как быстро и плотно Красная рука села тебе на хвост.
– Угу. Эреш сказала, что, возможно, им помогает какая-то ясновидящая.
– Ассандра? Да, она странным образом исчезла куда-то, её не получается найти даже через Абраксиса. Поэтому, я думаю, она всё же мертва. Как мы с тобой убедились недавно, у Красной руки есть заклятья, способные пленить даже таких, как я. А может, и убить.
– Но как тогда Красной руке удавалось отслеживать меня? Причём и в Лабиринте, и на Аксисе.
Козлоногий вопросительно изогнул бровь, и я добавил:
– Я чуть не поймал культиста, который тайком следовал за моим караваном. Допросить не успел – он убил себя сразу же, как понял, что обнаружен.
– Ты уверен, что следили именно за тобой?
– Нет, но… А разве ты не в курсе? Эреш я рассказывал об этой истории.
– Мы общаемся не так часто, как ты думаешь, – усмехнулся он. – И не так уж доверяем друг другу. Это… очень старая история. На самом деле, очень иронично, что в последнее время мы действовали заодно.
– Да я уже догадался, что вы друг друга терпеть не можете.
– Всё… сложно. Но мы отвлеклись. Ты задал очень правильный вопрос. Как культистам удавалось идти по твоему следу? По поводу того лазутчика на Аксисе надо будет ещё выяснить. Хотя, возможно, тут объяснение очень простое. Дорога из Долины Багровой пасти одна. А вот скачки Ныряльщика по Осколкам отследить невозможно. Даже Ассандре. Да и вообще, для точных пророчеств Ассандре нужно находиться рядом с тем, для кого она делает эти пророчества. Или хотя бы иметь какой-то его предмет – прядь волос, одежду. И прогнозы её расплывчаты и иносказательны.
– Тогда как…
Я осёкся, поняв, наконец, куда он клонит.
– Думаешь, Эреш сама пускала их по моему следу?
– У меня нет доказательств. Но и других правдоподобных объяснений тоже. Я поэтому и оттягивал нашу встречу. Опасался, что ты приведешь за собой и кельтарров. А потом Эреш проговорилась, что выложила на стол камень Храма упавшей звезды, и всё это стало очень похоже на ловушку. Приготовленную для меня.
– Да и те двое не удивились твоему появлению, – вспомнил я. – Даже наоборот, обрадовались.
– Я тоже заметил. И не удивлюсь, если это Эреш натравила их на меня.
– Ну, а я-то ей что сделал? И если бы она хотела меня угробить – то не стала бы помогать в прохождении испытаний. Или вообще прихлопнула прямо у себя на поляне.