еди Элейн, если у нас ничего нет?
- Хороший вопрос, - согласился с ним Ланселот. – Всё, чего мы добились, так это хорошо и вкусно поели вчера вечером.
Я про себя отметила, что главарь бывших разбойников употребил слово «мы» - вроде бы, применительно ко всей общине. То есть, стал ощущать себя и своих людей ее частью. Если я не ошибаюсь, это отличный прогресс!
- Хорошо и вкусно поели – это главное, - улыбнулась я. – Теперь нам нужно запасти как можно больше этой самой вкусной провизии, и отвезти ее на рынок в Камелот.
- Бывал я там пару раз, - заметил Винс. – Чего-чего, а еды там вдоволь.
- Вкусной? – осведомилась я.
- Обычной, - пожал плечами начальник охраны крепости. – Набил брюхо, голод его не крутит – и хорошо.
- А мы вкусную привезем! - подмигнула я. – Чтоб каждый, кто попробует наш товар, потом клялся своими кишками, что лучше ничего не пробовал.
- Горьким камнем что ли мясо посыплем? – поинтересовался тот крестьянин, что первым отведал подсоленный стейк.
- Ага, - кивнула я. – Но не только это!
- Что ж, леди Элейн, мы тебе верим, - кивнул крестьянин. – Говори, что нам делать.
Ну я и принялась руководить! Как-никак, много лет этим занималась, дело привычное.
Для начала я все силы бросила на создание больших, но мелких прудов-испарителей. Целый день семь десятков человек долбили камень, чтобы в нем появились углубления примерно два на два метра. Ну и я подавала пример, помахав сколько сил хватило примитивной киркой – правда, быстро выдохлась. Как-никак, леди Элейн выросла в замке, и хоть была девицей крепкой, к крестьянскому труду оказалась непривычной.
К счастью, под ногами был известняк, рубить который оказалось не очень сложно. Потому уже к вечеру были готовы несколько прудов глубиной в пять-семь сантиметров, которые мы залили океанской водой – и, усталые, поужинав оставшейся акулятиной, направились спать.
Весь следующий день, выдавшийся довольно жарким, мы потратили на то же самое. При этом из уже готовых прудов вода успела испариться, и с их дна можно было собирать тонкий слой морской соли.
- На первое время прудов достаточно, - объявила я. – Заливаем их водой по мере испарения, собираем соль, и пока что копим ее. А завтра весь день занимаемся рыбалкой и разделкой улова.
Это, кстати, было своевременно, так как наши припасы подходили к концу – люди, которые много работают, хорошо едят, и наши запасы акулятины истощались довольно быстро.
Впрочем, за следующий день мы их оперативно пополнили!
Технология рыбалки гарпунами была уже отработана, и мы довольно быстро добыли около двух десятков рыбин, которых крестьяне оперативно разделывали на берегу. Причем я приказала все внутренности выбрасывать в океан, что сначала вызвало недоумение у моих подчиненных: мол, зачем же разбазаривать ценный продукт, который можно тоже пустить в пищу?
Я, конечно, не очень представляла себе, что съедобного можно приготовить из вонючих рыбьих кишок, но и углубляться в эту тему не стала. Тем более, что Ланселот опередил меня, рявкнув:
- Хозяйка сказала – значит, выбрасываем!
Я усмехнулась.
Мой запрет на обращение «госпожа» был наконец услышан, но люди быстренько нашли ему замену. Теперь они называли меня «хозяйка», аргументировав это, что, мол, я же хозяйка разрушенной крепости? Бесспорно. Но проговаривать при обращении три слова долго, потому пусть будет просто «хозяйка».
Тут уж я спорить не стала. Удобно им так обращаться – пусть так и будет. А то слишком часто рубить подчиненным инициативу тоже не есть хорошо – тем более, если она не вызывает отвращения. «Госпожа» звучит как обращение раба к повелительнице, а «хозяйка», как мне показалось, уже не несет того подобострастно-униженного оттенка. Так обычно в моем мире рабочие-шабашники обращаются к клиентке: «Ну что, хозяйка, довольна как мы смеситель починили?» Потому пусть так и будет.
Ну и с рыбьими внутренностями я оказалась права. Отбойное течение отнесло их в океан, прямо под наш ловчий плот, что привлекло к нему просто огромное количество других акул – только успевай гарпуны швырять да добычу на берег отсылать. Так что порыбачили мы в этот день на славу.
А после начался этап приготовления пищи впрок!
Хорошенько промыв и вымочив в морской воде акулье мясо, я распорядилась нашу добычу засолить.
И тут возникла другая проблема.
А именно – тара!
Во всей деревне нашлось лишь четыре не дырявые бочки, способные удержать воду...
Я вздохнула.
Что ж, большое начинается с малого. Значит, для начала привезем на рынок хотя бы четыре бочки с рыбой, заодно и посмотрим, как наш товар разойдется. К тому же надо было подумать, чем еще мы сможем удивить жителей Камелота!
Глава 17
Решение пришло само собой!
С прудами для выпаривания соли дело шло неплохо, но мне всё казалось, что на такое количество рыбы ее не хватит. Потому несколько человек продолжали выдалбливать в камне соответствующие углубления. Одна беда: железных орудий труда в деревне практически не было, и камень долбили другими камнями, кое-как обтесанными в форме ручных рубил...
Естественно, труд был адский, но жилистые крестьяне, привыкшие к тяжелой работе, кое-как справлялись. При этом я заметила, что у одного из них дело спорилось лучше, чем у других.
Я подошла поближе...
Интересно. В руке у крестьянина был желтоватый камень, который довольно бодро крошил податливый известняк.
- Не покажешь своё рубило? – попросила я.
- Конечно, хозяйка, - проговорил работник, протягивая мне камень, а свободной рукой при этом утирая пот со лба.
Рубило, грубо оббитое с двух сторон, оказалось довольно тяжелым. И я, кажется, поняла что это такое. Но мне требовалось подтверждение...
- Где ты его взял?
- Да в болоте, когда рогоз рвали, - пожал плечами крестьянин. – Ногой за него зацепился, он прямо из дна торчал.
- А еще такие там есть? – напряглась я.
- Кто ж его знает? - удивился крестьянин. - Поди, дурней нету в трясине камни искать, когда их вокруг кучи валяются.
Я закусила губу, вспоминая давно забытое... Даже понюхала желтоватую поверхность камня, отметив, что от нее едва уловимо пахнет ржавчиной.
Сомнений не было – у меня в руке лежал кусок железной руды, отлагающейся в болотах на корнях растений благодаря жизнедеятельности особых микроорганизмов. И, если мои догадки верны, то, похоже, я только что нашла еще один источник дохода для своей общины!
- С прудами заканчиваем! – крикнула я. – Все, кто освободился, вырежьте себе шесты чтоб прощупывать дно болота, и найдите мне в нем еще такие же камни. Чем больше, тем лучше! Глубоко не заходите, чтоб не утонуть, ищите их в зарослях камыша и рогоза.
Удобно конечно, когда твои подчиненные слушаются тебя беспрекословно и действительно стараются выполнить работу качественно. Буквально через пару часов возле берега болота выросла приличная куча болотной руды, которую в этих местах, конечно, никто специально никогда не добывал.
- Пока хватит, - сказала я. И, подозвав бывшего разбойника, слова которого запомнила, поинтересовалась: - Ты вроде раньше был кузнецом?
- Ага, - кивнул тот. – Серпы с косами ковал, лемехи правил, ножи да топоры точил.
- Железо из руды приходилось добывать?
- А руда – это чё такое? – вытаращил глаза кузнец.
- Вот, - протянула я ему желтоватый камень.
Кузнец повертел его в руках, пожал плечами.
- Не понимаю о чем ты, хозяйка. У нас железо с севера везут, там говорят его из земли добывают, а как – мне неведомо. Да и дорогое оно больно, так что работы у меня немного было.
- Ясно, - кивнула я. – Что ж, значит, будем сначала пережигать уголь из дерева, а после добывать железо из руды!
Понятное дело, что крестьяне из моих речей ничего не поняли - но от них это и не требовалось. Под моим чутким руководством они нарвали большой пучок рогоза, связали не особенно крепко, поставили вертикально, после чего облепили толстым слоем глины высотой чуть менее метра. Когда глина подсохла, рогоз частями повыдергивали – получилась вертикальная глиняная труба, в нижней части которой пробили небольшое отверстие для поддува, после чего я велела слепить из той же глины толстую крышку и подсушить ее над костром.
Параллельно я руководила засолкой рыбы в бочках, но тут было не особо сложно. Куски акулятины выкладывали слоями, пересыпая каждый слой солью. Когда же бочки заполнялись доверху, их закрывали крышками, наваливая сверху камней в качестве гнета.
Ланселот с Винсом смотрели на мою деятельность как, наверно, я бы глядела на инопланетян, занимающихся чем-то может и очень полезным, но абсолютно непонятным. Ну и ладно. Прогресс до людей обычно доходит не сразу, а вот его результаты бывают весьма весомы и очевидны.
В подсохший глиняный цилиндр я велела накидать дров, порубленных на чурбаки, после чего поджечь. При этом, разумеется, сухих дров в деревне не оказалось – рубить лес на топливо запрещал прямой указ короля, а на постройки выделялось крайне ограниченное количество деревьев. Что ж, коли так, я велела разобрать какой-то сарай и пустить его на дрова, после чего некоторые жители деревни начали посматривать на меня косо – мол, что еще учудит хозяйка разрушенной крепости?
Но объяснять что-либо не было времени, слишком уж захватил меня процесс! Объективно говоря, ни заготовкой угля, ни уж тем более выплавкой руды я никогда не занималась. Но в силу своих бывших увлечений природным экстримом примерно представляла что к чему - ну и опыт работы в строительстве подсказывал некоторые моменты...
В общем, когда глиняный цилиндр подсох, а дрова были нарублены, я велела загрузить их в получившуюся печь доверху и поджечь.
Сухое топливо разгорелось быстро, но полностью сгореть мы ему не дали. Заткнули поддув, накрыли печь крышкой, края которой для герметичности дополнительно обмазали глиной, после чего я велела освободившимся работникам начать дробить добытую болотную руду на куски – чем мельче, тем лучше.