- Хочешь откровенно? Что ж, скажу как есть. На той бочке рыбы, что ты мне продала, я заработал в пять раз больше, чем отдал за нее - и это не считая железа, которое нашел на дне. Люди буквально дрались за вкуснейшие куски самой обычной акулятины, которая и не думала портиться на июльской жаре. Не знаю, как ты этого добилась, но теперь мне нужны постоянные поставки твоей рыбы, за которой я даже готов сам ездить с караванами к тебе на побережье.
- Ну, с железом я лопухнулась, - смущенно проговорила я. И добавила, заметив недоумение в глазах владельца таверны: - В смысле, ошиблась, просто забыла про него. Но пусть оно будет тебе подарком в честь нашего знакомства. А насчет того, чтобы присылать караваны ко мне - это отличная идея. Я как раз хотела прикупить на рынке шесть больших бочек...
- Их я тебе подарю бесплатно, королева побережья! – воскликнул Толстый Джек. – Не такой я человек, чтобы отпустить тебя без ответного подарка, который одновременно будет и тарой для моего товара!
Глава 39
Толстый Джек прямо здесь, на причале позволил нам выбрать шесть вместительных бочек, которые он привез на нескольких телегах из Камелота для транспортировки купленной провизии. При этом у него их осталось еще с десяток, так что владелец сети таверн не остался без тары.
- Годный товар! – с сознанием дела проговорил Винс, простучав, осмотрев, и чуть ли не облизав пузатые бочонки с отлично подогнанными крышками. – Доски толстые, хороший мастер гнул. И на железо для обручей бондарь не поскупился. Такие бочки не протекут, и рыба в них гнилым деревом вонять не будет.
Интересно, что прямо рядом с причалом находился небольшой стихийный рынок, где торговцы напрямую, без пошлин и посредников, обменивались интересующими их товарами. Толстый Джек рассчитался с нами за рыбу, мясо и железо, заплатив за них хорошую цену, и мы прямо на месте довольно недорого закупили пять топоров, привезенных аж из самой Франкии.
- Я родился и вырос в городе Турне, столице Франкского королевства! – гордо и с нехилым акцентом произнес тощий, жилистый торговец, при этом довольно неприятно улыбаясь. – Моя семья уже пять поколений кует железо! Спасибо тебе за покупку топоров, но посмотри, госпожа, на естественный рисунок, каким покрыты клинки этих харалужных ножей. Они выкованы из брусков разнородного металла, сваренных, перекрученных спиралью, и прокованных вновь. Такой нож одновременно и тверд, и упруг. Я могу разрубить им гвоздь из сырого железа, и режущая кромка не выкрошится и не затупится.
С этими словами кузнец и правда рубанул ножом по гвоздю, который, жалобно звякнув, разлетелся на две части.
- А мечи такие есть? – с горящими глазами спросил Ланселот.
Торговец порыскал глазами туда-сюда, видимо, опасаясь лишних ушей, и тихо проговорил:
- Найдется. И даже выбрать получится под твою руку, воин. Но цена такого меча высока.
- Сколько? – спросила я.
- Двадцать золотых солидов.
Ланселот лишь скрипнул зубами и молча отошел от большого ящика, на котором торговец разложил свой товар.
Я же в уме прикинула наше финансовое положение.
С учетом трофейных денег Гарета Белоручки, проданного нами товара и уже купленных топоров, наш капитал составлял около сорока солидов. Получалось, что за меч, способный рубить металл, мне пришлось бы отвалить половину всех денег, принадлежащих общине. Но, с другой стороны, Ланселот с детства обучался владеть мечом, и в случае серьезной стычки такой воин с отличным оружием мог просто-напросто спасти кучу жизней...
- Мне необходимо, чтобы наш воин испытал твое оружие, - проговорила я. – Сам понимаешь, если отдавать такие деньги, нужно понимать за что.
- Это можно устроить, - кивнул торговец. – В трюме моего корабля есть место, скрытое от посторонних глаз, где можно испробовать мои мечи на рубку, укол и рез. Я привез их сюда с полдюжины, так что будет из чего выбрать.
Ланселот, услышав мои слова, вернулся и покачал головой.
- Хозяйка, двадцать солидов это непомерная сумма.
- Безопасность общины стоит намного дороже, - отрезала я. – А твой меч старый, и уже весь в зазубринах. Я не раз видела, как ты пытаешься править его об камни, но старику никогда не стать молодым сколько он не брил бы свою седую бороду.
Ланселот похмурился, поиграл желваками, и произнес:
- Что ж, хозяйка, твоя правда, мой меч давно нуждается в замене.
- Я приглашаю вас всех троих в трюм, - улыбнулся торговец. – Сами посмотрите на что способно моё оружие.
- Не нравится мне всё это, - тихонько проговорил мне на ухо Винс. – Да и двадцать солидов это просто сумасшедшие деньги.
- Ты ничего не говорил, когда я покупала на рынке топор, который замечательно лег тебе в руку, а он тоже стоил недешево, - хитро улыбнулась я.
Винс возмущенно фыркнул в бороду, но потом усмехнулся:
- Как там тебя назвал Толстый Джек? Королева побережья? Что ж, спорить с решениями повелительницы себе дороже.
- Да ладно тебе, - пихнула я пожилого воина кулачком в бок. – Подкалывать будешь Ланселота, когда он от радости новым мечом примется рубить каждую железяку, что попадется ему на пути.
...Трюм торгового корабля пах сыростью и ржавчиной, намертво въевшейся в дерево. Видимо, на этом судне перевезли немало железа – как качественного, так и не очень.
А еще там было темно.
- Проходите вперед, - проговорил шедший сзади нас франкский кузнец, зажигая сальную свечу. – Мечи там, выбирайте какой приглянется.
Ланселот шагнул в темноту – и внезапно взмыл в воздух! В неверном свете свечи я успела заметить, что его нога попала в петлю-ловушку, которых на полу было разложено несколько.
А потом к нам с Винсом из темноты метнулись две тени, и под бороду пожилого воина уткнулись одновременно клинок меча и длинный кинжал.
- Пошевелишься – зарежу, - прошипел из темноты голос, говоривший на староанглийском еще хуже, чем франкский кузнец.
- Что ж, милая леди, - с улыбкой проговорил хозяин корабля. – Если вы все хотите выйти отсюда живыми, тебе придется отдать мне свой кошель с монетами. Ты же знаешь, госпожа, что торговля рыцарским оружием среди простого народа незаконна. Если ты попытаешься обвинить меня в грабеже, я скажу, что ты хотела купить у меня мечи, запрещенные к свободному обороту. Так что для нас всех будет лучше, если...
Он говорил что-то еще, а у меня в груди уже клокотала такая бешеная ярость, что я аж сама удивилась подобному ощущению! По жизни я всегда была трусиха, которой на работе каждый раз приходилось ломать себя, споря с начальством, проталкивая сложные проекты, либо выбивая для своих подчиненных повышенные зарплаты и премии. Но даже со своей тренированной способностью к офисной борьбе я никогда не думала, что мной вдруг может овладеть настолько безумная, животная, неконтролируемая ярость...
И сейчас я словно со стороны наблюдала как не я, а леди Элейн Уэльская вдруг внезапно снизу-вверх резко ударила по руке хозяина корабля, отчего свеча, которую он держал, воткнулась горящим фитилем ему точно в глаз.
Франкский кузнец заорал от неожиданной боли – и в трюме корабля воцарилась тьма, слабо рассеиваемая светом закатного солнца, проникающего через едва заметные щели в досках корабельных бортов. Но леди Элейн этого света оказалось вполне достаточно, чтобы от души и со всей силы ударить ногой в пах ту тень, что держала в руке меч...
Смутно видимый враг, захрипев, согнулся и выронил свое оружие, звякнувшее об пол – которое я немедленно подняла. Краем глаза я увидела, как огромный Винс перехватил чужую руку с кинжалом и резко повернул ее так, что она неприятно хрустнула...
Что было дальше я уже не видела, так как больше по памяти бежала между петлями, раскиданными по полу, так как видимость была почти нулевой... Но этого мне хватило, чтобы подбежать к Ланселоту и рубануть по веревке, захватившей в плен его ногу.
Рыцарь приземлился на пол, словно кошка извернувшись в воздухе. И схватив меч, который я ему протянула, прыгнул вперед с понятным намерением...
- Нет! – взвизгнула я. – Не убивайте их!
В трюме повисла недоуменная тишина. Думаю, удивились все – и Винс с Ланселотом, и те, кто пытался нас ограбить. Но я быстро пояснила свою позицию:
- Трупы обнаружат, и тогда дорога на рынок Камелота будет для нас закрыта. Мы станем убийцами, лишившими жизни мирных торговцев. И тогда, скорее всего, король пошлет армию чтобы стереть с лица земли нашу общину.
- Да-да, - прошипел франкский купец, держась за глаз. – Всё так и будет!
- Мы поступим по-другому, - продолжила я. – Обвиним этих людей в торговле запрещенными мечами и попытке захвата в рабство знатной дамы. Не помню, что полагается за такое по законам королевства Логрес - то ли повешение, то ли сожжение на костре, то ли снятие кожи заживо...
- Но у вас будет лишь ваше слово против нашего, - злобно пробормотал торговец.
- Конечно, - проговорил Ланселот, держащий меч у его горла. – И тогда по нашим законам состоится Небесный Суд, где я буду биться с тобой на том оружии, что ты выберешь как обвиняемая сторона. Так скажи мне сейчас, торговец, от чего ты предпочитаешь умереть? От кинжала, топора или стрелы?
Звякнуло огниво, вспыхнул факел, который Винс разглядел в темноте и поджег. Пламя озарило три фигуры: хозяина корабля с затравленным взглядом единственного глаза, жилистого парня, нянчащего свою руку, искалеченную Винсом, и тело, держащееся за пах и корчащееся на полу. Да уж, никогда не думала, что смогу так вдарить мужчину ногой по нежному месту. Похоже, покойный Ламорак Уэльский учил свою приемную дочь владеть не только средневековым оружием, но еще и действенными приемами рукопашного боя...
- Чего ты хочешь? – проговорил кузнец, скрипнув зубами в бессильной злобе.
Я окинула взглядом трюм, где в изобилии лежали плотницкие и сельскохозяйственные инструменты, а также оружие, густо намазанные жиром во избежание появления ржавчины. Думаю, перевозились они в ящиках и мешках, а разложены были на шкурах уже по факту прибытия для удобства – спустился, схватил то, что нужно продать, и тут же поднялся наверх не копаясь в таре чтобы найти нужное.