Поэтому я лишь слегка обозначила наклон головы и вставать не стала.
Барон усмехнулся и, не спрашивая позволения, уселся на лавку у стены.
— Здравствуйте, леди Маргарет, — я смотрю, в замок Вас так и не пустили? В деревне, значит, проживаете?
И вдруг я поняла, что они не знают, что мы расправились с шайкой брата Киприана и уверены в том, что у меня всё плохо, что я со своими людьми не смогла проникнуть в замок и живу здесь в деревенском доме.
— И что, барон, Вы приехали, чтобы каким-то образом изменить ситуацию? Неужели Вы знаете тех, кто заперся в моём замке? — я решила немного поддержать неведение барона.
— Ну, скажем так леди Маргарет, у меня к Вам есть предложение, — почувствовав себя хозяином положения, завил барон.
— Да что Вы? — не удержалась я от сарказма, — ещё одно?
Глава 24
Но барон сарказм не уловил, потому что следующая фраза, которая прозвучала, ничем не отличалась от той, что я слышала несколько месяцев назад в Эссексе.
— Выходите за меня замуж, Маргарет, и я всё решу, — шумно вдохнув, завил барон.
— А как же герцог Кентерберийский? — спросила тоном, в котором сквозило сожаление, ну как же, одно дело герцог, а другое барон, — Вы же представляете его интересы?
И здесь барон во всей красе показал мне разницу в менталитетах и привёл просто «железный» аргумент:
— Леди, неужели Вы могли подумать, что герцог Кентерберийский женится на бедной вдове?
Я понадеялась, что мне удалось скрыть усмешку, так и рвавшуюся на мои губы и, прикусив губу, чтобы не рассмеяться, сказала:
— Да, очень надеялась.
И улыбнувшись, добавила:
— И больше чем уверена, барон, что в письме, которое Вы привезли с собой, именно об этом и написано.
Конечно, я не была уверена в том, что герцог Кентерберийский написал мне какое-то письмо, но брату Киприану незачем было лгать, когда его допрашивали, и, скорее всего, его информация про герцога Кентерберийского была правдивой.
Мне только было непонятно, зачем барону Шрусу вести двойную игру. В его сильные чувства я не верила, и его поведение в замке Эссекс и сейчас было похоже на попытку получить больше выгоды для себя. И что же всё-таки они знают про мою землю?
Я смотрела на барона Шруса, а сама размышляла — «Эта земля никогда не принадлежала английской короне, пока граф Гламорган не заключил договор с королём Стефаном, отказавшись от титула короля Уэльса. Это первое. Но вряд ли герцог Кентерберийский рассчитывает с моей помощью отделить эти земли и стать королём или всё-таки рассчитывает? Второе, в этих землях есть серебро, и скорее всего эти ребята, во главе с герцогом Кентерберийским об этом знают, хотя брат Киприан даже словечком не обмолвился о шахте. А мог брат Киприан об этом не знать?»
Барон, приободрённый моим долгим молчанием, чуть подался вперёд, видимо, чтобы не упустить ничего из моей реакции и спросил:
— Вы подумали, леди Маргарет?
— Я подумала, барон, и у меня к Вам вопрос, — я тоже слегка наклонилась вперёд.
— Задавайте, леди, я понимаю, что это непростое решение, — каким-то очень уж довольным голосом произнёс барон Шрус.
«Снова менталитет, — пришла в голову мысль, — барон даже представить себе не может, что молодая вдова не хочет замуж».
— Вам зачем это надо? Только не надо мне говорить о любви с первого взгляда, я вижу Вас насквозь, барон, и догадываюсь, что Вы задумали, но хочу услышать это от Вас, — глядя прямо барону в глаза, спросила я.
Теперь замолчал барон. Но он, скорее всего, размышлял о том, сколько правды он может мне сказать.
А вот я, когда задавала ему вопрос, хотела понять, можно ли с бароном договориться и иметь дело. Ведь, если барон хочет просто подзаработать, в этом же ничего криминального нет. Вполне себе достойное желание. Но вопрос как? Если кто-то меня хочет использовать втёмную, то я, естественно, этого не позволю и буду сопротивляться до последнего.
И от того, какой ответ сейчас даст барон, зависело, что произойдёт сегодня: маленькая локальная война или начало взаимовыгодных отношений.
Промолчал барон, наверное, даже дольше, чем я и, когда он поднял на меня взгляд, я поняла, что нет, партнёрами нам с бароном не быть. В его взгляде была снисходительность человека, который точно знает, что «мышка в клетке» и никуда из неё не денется.
— Дорогая моя, леди Маргарет, если Вы хотите честный ответ, то уже не обессудьте, отвечу прямо. Я сгораю от желания получить Вас в своей постели, и уже давно, ещё когда Вы были для меня недоступны, как супруга эрла, — барон широко улыбнулся и добавил, — и это чистая правда.
Барон не врет, я видела, что он и в замке, и даже сейчас бросал на меня вожделеющие взгляды, но вряд ли он потащился бы на край страны только ради того, чтобы снова увидеть меня. Так что главного барон так и не сказал.
— Я Вам верю, барон, Вы меня действительно хотите, но не любите, и главного не сказали, а потому, мой ответ нет, — сухо проговорила я и холодно улыбнулась, решив дать барону ещё один шанс, сказала:
— Но я готова выслушать деловые предложения.
По взгляду барона стало ясно, что дела со мной он иметь не собирается.
Я с ним тоже не желала иметь дел, и где-то в глубине души даже обрадовалась, что барон Шрус не оказался умнее, чем есть и не развернул ситуацию, пользуясь теми возможностями, которые я озвучила, поэтому я положила голову на сплетённые в замок руки, как будто бы я устала уже сидеть и тратить время «неизвестно на что» и тихо сказала:
— Барон Шрус, я Вас не задерживаю, и, если Вы не желаете мне передать письмо от герцога Кентерберийского, и Вам нечего мне предложить, тогда прощайте.
Барон удивлённо на меня уставился.
— Капитан, — не глядя на барона, обратилась я к капитану Сэлу, — проводите господина барона к причалу, мне с ним говорить больше не о чем.
Барон вскочил со стула, выпрямившись во весь рост, занял почти половину комнаты. Он всё ещё не верил, что я могла так ответить. Удивление так и не покинуло его лицо, теперь смешавшись с возмущением.
— Леди, Вы пожалеете, — с угрозой е голосе произнёс барон, — и я пойду не к причалу, а проводите меня к замку. Это Вы не можете там ночевать, а меня пропустят.
Я посмотрела на барона и, усмехнувшись, ещё раз повторила:
— Проводите барона к причалу.
Барон ногой отшвырнул несчастный ни в чём не повинный стул, который был на редкость крепко сделан, потому что, пролетев в другой конец комнаты, даже не скрипнул.
Вышел барон из дома Ифора, не оборачиваясь. Тихо стоявший в сенях Надд прошёл в комнату, посмотрел на меня долгим взглядом и произнёс:
— Надеюсь, что Вы знаете, что делаете, леди. Этот человек вернётся с бойцами, Вы же не думаете, что они уплывут?
— Надд, я не думаю, я знаю, что они не уплывут, и нам надо подготовиться. Сейчас вернётся капитан Сэл, и мы соберём людей, чтобы обсудить защиту причала и замка. Я уверена, что подмога придёт.
После того, как барона Шруса отправили обратно на его корабль, и капитан Сэл вернулся, а вместе с ним пришёл и Седрик, за ними подтянулся Алан и Надд. К моему удивлению, оба рыцаря тоже приняли участие в этом военном совете.
Никто не обольщался, что корабль уйдёт, все были уверены, что на рассвете они попытаются высадиться на берег. Плюсом нашего расположения было то, что с самого корабля высадиться можно было только через причал, и его можно было оборонять долго, для тех, кто приходил с воды, было очень неудобно нападать. Но, плюс это, конечно, был относительный, потому что подход к нашему причалу был удобный, и ничто не мешало кораблю встать так, как удобно для нападения. У нас был ещё один большой плюс. Барон быт уверен, что в замке находятся люди, преданные герцогу.
Минус был один, мы не знали, сколько их, и придёт ли помощь от графа Честера.
Ифор позвал рыбаков, и те сказали, что есть ещё три места, куда могут подплыть на небольших шлюпах и высадиться незаметно. Таким образом нам пришлось предусмотреть ещё три поста, чтобы в случае чего не получить неожиданного нападения.
Один из рыбаков был в «зелёном круге», и он предложил отправиться к кораблю и проверить сколько там людей.
— Леди, если что, то я могу попробовать и запалить корабль, — неожиданно прозвучало от рыбака.
Я даже вздрогнула, представив себе, как с горящего корабля люди будут прыгать в холодную воду.
— Нет, я не согласна, большой риск, — нахмурившись, ответила я рыбаку, но, к собственному ужасу, поняла, что не это является для меня главным, почему не согласилась на эту диверсию.
Самый ужас был в том, что мне было жалко... корабль. Это чёртово Средневековье определённо портит меня. Мне было жалко не людей, а корабль, потому что у меня возникла меркантильная мысль заполучить корабль в свою собственность.
А что? Когда мы победим, и в этом у меня сомнений не было! То корабль станет военным трофеем, а с них, как говорится, «налогов не платят».
Часть людей, в основном «зелёный» круг, который быт расширен благодаря тому, что туда вошли люди Алана, оставались охранять деревню, часть оставили для защиты замка. В замок спрятали женщин и детей. Определив замковые стены, как последнюю линию обороны. Но я всё же рассчитывала, что нам удастся остановить барона ещё на причале.
Отряды капитана Сэла, Седрика, в которых находились и люди графа Честера и люди рыцарей распределились по точкам вдоль береговой линии, туда же присоединились и лучники. Стрела, арбалет, вот было основное оружие этого времени, огнестрельного оружия ещё никто не придумал.
Ночь предполагалась бессонная, а как спать, когда не знаешь точного времени нападения.
Поздно вечером прилетел голубь от графа Честера.
Капитан Сэл, который сам ругался на меня, что я не иду отдыхать, прибежал в мои покои.
— Леди Маргарет, письмо от графа Честера, — так бежал, что даже запыхался, с теплом подумала я, и взглянула в сторону Мэри., которая, похоже, быта влюблена в капитана Сэла. Во всяком случае, в его присутствии она всегда расцветала улыбками и румянцем. Вот и сейчас, когда она зашла в спальню сообщить, что ко мне пришли, я по её засиявшим глазам поняла, что это капитан Сэл. Ладно, выиграем битву, поговорю с ней и... с ним.