— Вильям мне все объяснил, милая. Я не держу на тебя зла, — улыбнулась королева. — Я рада, что моя любимая внучка оставила частичку себя.
Услышав такое признание, меня словно отпустило. Не хотелось бы наживать врага в лице ее величества. Она, как и король, играет не последнюю роль в государстве, хотя супруга Амира Второго была лишь его тенью. Здесь же все было в точности наоборот.
— Благодарю вас за теплые слова, моя королева. Мне трудно было держать себя в руках и не поддаться искушению заявить о себе.
— Ну, с этим ты уже не справилась, Надэя, — прервал наш разговор дедушка Надэи. — О тебе, как о поставщике качественной бумаги, говорит не только весь Юраккеш, но и Вилония. Многие желают приобрести твои товары и отправить своих отпрысков в открытую тобой школу.
Я на мгновение замерла, боясь спугнуть удачу. Это шанс реализовать свою идею.
— Боюсь, мой король, мои возможности пока не столь велики, но идея здравая и требует осмысления. Территория ваших владений увеличивается с каждым днем. Вилония, Юраккеш, теперь вот Саркот. Это уже не королевство, а империя. Вам, как будущему императору нужно думать о том, как будут жить ваши подданые. Любое государство — это политическая форма устройства общества на определенной территории, суверенная форма публичной власти, обладающая аппаратом управления и принуждения, которому подчиняется все население страны, — процитировала я определение, вбитое в мою голову еще в студенческие годы. — Следовательно, нужно сделать все, чтобы на этой территории установились единые законы, которые бы понимали все. Но тут есть большая сложность, которую в ближайшие столетие нам вряд ли удастся преодолеть, — с видимым сожалением произнесла я, мысленно скрестив пальцы на удачу.
И да, все вышло как нельзя лучше. Король клюнул на мою приманку.
— О чем ты?
— Я говорю о языковом барьере. Знать более-менее понимает друг друга, но не простой люд. Времена меняются, мой король. С каждым годом становится больше свободных жителей, которые свободно ведут не только свое хозяйство, но и путешествуют. Хотят они того или нет, но им придется двигаться вперед в поисках лучшей доли. Единственный выход — это перевод законов на все три языка. Но опять же — это муторно, долго, да и дорого. К тому же империя одна, а значит и язык должен быть один. Тот, который понимали бы все в любой ее точке. Нет, я не говорю, что нужно все перечеркнуть и начать жить заново. Все три народности уникальны в своей самобытности. Им характерны территориальная общность, объединенная хозяйственной и культурной деятельностью, а также единый язык. Но в нашем случает нужно сделать так, чтобы все три народа чувствовали себя одной семьей. И первое, что приходит на ум — это единый язык. Только так мы сможем удержать внутри империи мир и покой.
— Я так полагаю, что язык тобой уже придуман, — снисходительным тоном задала вопрос ее величество.
— Все верно, моя королева. Только не язык, а письменность на основе юраккешского языка. Помните, ваше величество, в день нашей первой встречи я подарила вам книгу.
— Да, очень занимательная. Я изучил ее, и даже смог понять написанное. С трудом правда, — честно признался он.
— Все верно. Эта книга называется «Азбука». По ней сейчас учатся дети в моей школе. Более того, уже тридцать магов-преподавателей освоили новую письменность и помогают мне с переводами книг. Три такие книги я привезла вам в качестве подарка, а еще своего самого лучшего ученика, чтобы он помог вам разобраться с письменностью, если вы, конечно, желаете изучить его.
— Кто он? Какой-нибудь знатный тан? — с видимым любопытством поинтересовалась королева. Наверное, ее супруг успел показать ей не только бумагу, но и напечатанную в моей типографии книгу.
— Отнюдь, ваше величество. Это обычный крестьянин, сын столяра. Зовут его Шамаш, ему всего пятнадцать лет от роду. Профессию отца он не смог освоить в виду отсутствия способностей. Зато он хорошо показал себя в языковедении, выучив два языка практически за год. Кроме того, в нем есть магический потенциал, который мы в нем успешно развиваем. На сегодняшний день уровень его резерва достиг четвертой ступени.
Эта новость ошеломила короля. В каждом государстве есть специальный реестр, в который вносят имена всех магов вне зависимости от их статуса и места рождения. Многие годы все считали, что магия в этом мире вырождается, но это было ошибочное суждение. Магия не вырождалась в жителях, она впадала в спячку, на активацию которой приходилось вкладывать усилия.
Было еще кое-что, о чем я догадалась лишь недавно. Маги, как оказалось, не видели в человеке спящего резерва, а я вот смогла. Смогла не только увидеть, но и пробудить.
— Но как?! Простой люд же не имеет в себе магии! — воскликнул дедушка Надэи.
— Это ошибочное суждение, ваше величество. Из пятисот жителей имения молодежь составляет одну треть. На сегодняшний день мной и таном Люциусом, бывшим преподавателем магической академии, уже выявлено дольше ста молодых людей, чей магический источник находится в спящем состоянии. Двадцать из них уже учатся в моей школе. О потенциальных магах знали немногие таны, да только они не рискнули обучать бедных крестьян магическим основам, опасаясь проявлений агрессий с их стороны, ведь управлять глупыми и необразованными людьми легче, чем теми, кто понимает законы.
— А ты, значит, рискнула, — ухмыльнулся дедушка Надэи, недобро сверкнув глазами.
— Рискнула, ваше величество, и ни разу об этом не пожалела. После бесчинства, которые совершил тан Аббас на землях Шорхата, именно магические одаренные дети помогли мне всего за неделю выстроить заново три деревни, засадить поля и подготовиться к страде. Без них и их помощи восстановление имения заняло бы у меня не один год.
— Почему именно юраккешский язык, а не вилонийский? — неожиданно произнесла королева, меняя тему разговора. Умная женщина, увела нас от опасной темы.
— Давайте на чистоту, ваше величество. Живя в уединении, я знать не знала о ваших планах свергнуть Амира Второго и установить на землях Юраккеша свое господство. К тому же я стала свободной таной задолго до обозначенных событий. Моей идеей было заработать как можно больше золота, чтобы помочь желающим получить полноценное образование. Но письменность юраккешцев очень сложная. Даже мне пришлось потратить больше года, чтобы начать читать и понимать прочитанное. А что говорить о тех, кто никогда не держал в руках книгу или свиток? Естественно, в моей голове возникла идея, как помочь детям освоить знания. Иного варианта на тот момент я не видела, как упростить алфавит, а раз я жила в Юраккеше и не никогда не думала, что покину его пределы, то за основу взяла именно их язык. Будь я в Вилонии или Саркоте, то, несомненно, поступила бы подобным образом.
На минуту в кабинете установилась давящая тишина. Никто из нас не произнес ни слова и лишь Николь позволил себе едва слышно произнести: «Ты умница. Я горжусь тобой».
Наконец его величество откинулся на спинку кресла и спросил, прищурив глаза:
— Я король Вилонии, а ты мне предлагаешь сделать общегосударственным языком установить юраккешский?
В комнате стало значительно свежее, чем пять минут назад. И это не смотря на закрытое окно и горящие в камине дрова. Я глубоко вдохнула и медленно выдохнула. Или пан, или пропал.
— Все верно, ваше величество. Вы — король Вилонии. Но чтобы удержать завоеванное этого недостаточно. Вы можете применять угрозы и насилие, но это не выход. Люди будут поднимать восстания раз за разом, пока не свергнут вас с власти. Но есть и другой выход — это созидание. Да, путь, который я выбрала долг и труден, но он приведет к рассвету государства, к его наивысшему развитии и процветанию.
Амир Второй был слабым магом, чтобы удержать власть в своих руках, но он был сильным созидателем. В период его правления Юраккеш во многих аспектах обошел своих соседей. Да вы и сами все видели. Города чище, люди более образованнее, практически отсутствовали банды и разбойники. И это только малое количество, которое я привела в пример. А что же сейчас? Восстания, бунты, грабежи… Увы, но в таких условиях никто не хочет жить. Люди будут стремиться исправить это своими силами, а как, это уже в вашей компетенции.
— А что же на счет Саркота?
Я неуверенно пожала плечами.
— Я его практически не знаю, мой король. Мне было пять, когда я покинула его земли.
— Хорошо. Я понял тебя, Надэя из Шорхата.
Мне дали завуалированно понять, что аудиенция закончена. Я встала с дивана и присела в поклоне. И тут вспомнила о еще одной просьбе, которую хотела озвучить королю.
— Ваше величество, простите за дерзость, но могу ли я попросить вас о милости?
— Говори!
— Я долго думала этой ночью и бы хотела забрать сестру к себе до ее первого совершеннолетия.
Королевская чета переглянулась, а бабушка Надэи, не выдержав, воскликнула:
— Но как же?! Она ведь хотела стать сестрой!
— Все верно, моя королева. Я бы хотела на правах старшей сестры и на правах свободной родственницы взять над ней опеку. Она пока еще неразумное дитя, которое не ведает, что творит. Пусть поживет у меня несколько лет. Если ее желание посвятить себя служению богам будет столь же крепким, я не буду препятствовать ее решению. К тому же рано или поздно, но ей придется узнать о злодеяниях своей матери. Иначе она не поймет, почему у нее отнимают Вимаро. Мы не сможем объяснить ей этого, не сказав всей правды. Не хочу, чтобы она видела во мне врага. Я, конечно, никогда с ней не встречалась, но все же знаю наверняка, что леди Ансая совершенно не похожа на свою мать. Сравнивать их — все равно, что сравнивать день и ночь, огонь и воду. У леди Ансаи нежная, невинная душа, раз смогла пробиться ко мне в видениях, — попыталась объяснить им свое неожиданное желание.
— Хорошо, я удовлетворяю вашу просьбу, — нехотя произнес король.
— Благодарю вас, мой король! Вы сделали даже больше, чем я смела на то надеяться.