- Он бессмертный. Ты только иголку не ломай. Я не знаю, как и кто там обернут, но игла должна быть где-то в середине.
- Спасибо, что предупредил.
- Может, отдадим яйцо скатерти? Пусть она добывает.
- Думаешь?
Скатерть на сундуке зашевелилась, скомкалась, поджала под себя бахрому.
- Не думает он ни о чем. Я на такое не соглашусь. Лучше вообще ничего не ворожить из продуктов, чем в печи оказаться. Кощей на расправу суров! Псеглавые, правильно Баюн сказал. Хоть и кот, а толк в нечисти знает.
- Ты это кого нечистью назвала? - возмутился Никита, - Я, между прочим, в реке купался в отличие от твоей хозяйки!
- Можно подумать, теперь это поможет! Нечисть она и есть нечисть. Добрые ли, злые ли, а все равно нелюди. Несите меня на стол! Буду обед стряпать гостям. К которому часу велено подавать?
- Часа черз полтора.
- Кто на огонек собирается заглянуть? - перебрала бахромками скатерть.
- Хозяин какой-то.
- Знаем, какие вкусы у великовозрастного балбеса. Рассчитывать, стало быть, плошек на шесть. И вам он наверняка заказал музыкантов, а это еще и плошка откормленных комаров. Где их только откормить? Грибников нынче мало.
- Можно на Никите откармливать.
- На лешем? От удумала девка! У него особая кровь. Такого ни один комар трогать не станет, побрезгует. Ну ничего, к концу обеда как-нибудь накормлю.
Никита взлохматил волосы, приласкал заботливо щетину. Со вчерашнего дня она у него на щеках значительно отросла. Бывший здесь вообще становится похож на медведя.
- Так, а что за музыканты? Аль, ты же мне ничего не сказала. Я же просил предупреждать заранее.
- Лягушки. И раздобыть их должен ты! Ты же леший.
- Че их добывать-то, возмутилась скатерть, - сами придут. Куда им деваться? Позови с порога и все. Только не с этой двери выходи, чтобы звать. Со второго крылечка. Там и нож острый в порог вогнан. Им быстренько яичко расколешь.
- В порог? А почему нож там хранят?
- Я почем знаю? У Берендея блажь такая была. Уболталась я с вами. Так и сготовить ничего не сумею ко сроку. Несите меня. Да, смотрите, чтоб расстелили без складочки.
- Может тебя еще и утюгом разгладить? - фыркнул Никита, но скатерть забрал.
- Погоди, а где второе крыльцо я найду?
- Тоже мне, хозяйка выискалась! - возмутилась нахалка, - Знамо где, под лесенкой. Ключ под оконцем найдешь.
Вроде бы и корчма не такая большая - если не считать зала для гостей. Как я могла не заметить второй выход на улицу? Угораздило. Я положила яйцо на разделочный стол, обогнула лестницу и присмотрелась к стенам. Ну нет же тут ничего! Может быть, эта наглая скатерть надо мной издевается? Да нет, не похоже. Слишком уж у нее был самодовольный голос. Я провела ладонью по деревянной стене. Бревна как бревна, нет на них никакого изъяна. Или? На второй стене мне померещилась линия, идущая от пола до середины стены. Я легонечко прикоснулась к ней пальцами. Стена заскрипела и отворилась. За ней нашлась крохотная комнатка, скорее даже кладовка с окошком. Снаружи видно поле и холм. Кажется, с этой стороны вид открывается на триста десятое царство. Запахло давно покинутым домом, пылью и сыростью. Я согнулась чуть не пополам, чтобы шагнуть внутрь комнатки, огляделась.
На стенах висят пучки трав, по полу рассыпано что-то вроде крупы. Она хрустит под ногами. На одной стене дверь. Гладкая ручка перемотана цепью. Замок на ней висит огроменный. Раза в два больше моего кулака. По порогу рассыпано что-то белое. Или муку просыпали, или соль - не понятно. Я провела пальцами по подоконнику. В клубке пыли обнаружился ключ - не солгала скатерть. Увесистый и весь густо покрытый неясными символами.
Так, а нож тогда где? Я пригляделась к порогу. Ровно посередине из него торчит рукоять. В комнате довольно темно, и кажется, что рукоять немного светится изнутри. Она почти прозрачная, зеленоватая и гладко отполирована. Я потянула за нее вверх. В ладонь мне лег длинный нож с черным, как смола, тонким лезвием. С боков оно покрыто глубокими бороздами. Будто бы нож не точили, а отбивали молотом как косу. Пальцем провести по нему я не решилась. И так видно, что острое. И от лезвия странно веет глубинным холодом. Осторожно положила я его на подоконник, потом заберу.
Вставила ключ в замок, повернула с усилием. Похоже, что эту дверь давно не открывали, замок чуть заржавел. В глаза мне ударил яркий солнечный свет, я даже на секунду ослепла. После пыльной комнатки снаружи все кажется искусственным, ненастоящим, слишком уж ярким.
- Лягушки! Сегодня концерт.
Трава зашуршала, послышался легкий всплеск. Там, вроде, лужа на тропинке?
К порогу прискакал лягушонок. Зеленый, глазастый. С виду чуть необычный по цвету.
- Работаем за еду? - спросил он.
- Угу, - все, что я смогла сделать - это кивнуть головой.
- Через час жди, не раньше. Дверь покрепче запри. Мы через щелку в заборе пролезем, да обойдем кругом.
- А почему?
- Грензель придет, - веско заявил лягушонок и скрылся в траве. Хотела бы я знать, кто такой этот Грензель?
Я с силой захлопнула дверь, обмотала ручку двери цепочкой, накинула замок и защелкнула. Надеюсь, враг не пройдет. Интересно другое, кто и зачем посыпал так густо солью порог? Так, ладно, об этом размышлять я буду позже. Сейчас нужно приготовить обед, а для начала расколупать яйцо Кощея.
Я забрала с подоконника нож и вернулась на кухню. Дверь сама собой закрылась за моей спиной и стала почти незаметной, будто бы и нет там, за лестницей, ничего. Интересно, а есть ли еще в моей корчме такие двери?
Итак, яйцо. Даже не знаю, как к нему подступиться. Я взяла его в руку и задумчиво подцепила чешуйку. Та довольно легко оторвалась.
- Может, его как кокос?
- Предлагаешь бросать об стену?
- Постучать сверху тыльной стороной ножа. Если по кокосу так стучать, то он треснет.
- Думаешь?
- Предполагаю. Мне вот только не совсем ясно, как в таком небольшом яйце может поместиться целая утка?
- Вот и узнаем! - я занесла нож для удара. В этот момент звякнул колокольчик над входной дверью. В проеме появился довольно молодой парень.
- Добро пожаловать, - ничуть не смутилась я.
Парень обернулся ко мне, странно вздрогнул и тут же попятился обратно на улицу.
- Я потом лучше зайду.
- Странные тут живут аборигены. Даже не поздоровался.
- Ты б хоть нож положила, что ли. Напугала парня.
- Какие тут все трепетные! Подумаешь, увидел, как девушка готовит? Ой! Он мне подмигнул.
- Кто? Парень вышел. Даже не пытайся заставить меня ревновать.
- Да при чем тут это! Мне яйцо подмигнуло. Смотри, вот тут у него глаза.
- Быть такого не может. Тебе показалось, - Никита постучал по яйцу пальцем, раздался громкий щелчок. Парень взвыл в голос.
- Чем он это сделал, гад? Где у него клюв?! - затряс он рукой.
- Гостям и пирогов хватит. Утку, я думаю, оставим на потом. И кролика тоже.
Я выдвинула из кухонного стола ящик и кончиком ножа спихнула туда яйцо. Может это вообще броненосец? Они, кажется, умеют сворачиваться клубочком. На всякий случай я порылась по шкафам и засыпала в ящик с яйцом немного пшена. Рядом поставила крышку от банки, и наполнила ее чистой водой.
- Захочет, поест, наверное.
Из зала раздался чудовищный скрип. Я очень надеюсь, что там ничего не сломалось.
Глава 28
В зале чистота и порядок, если особо не присматриваться к углам. Паутина - это элемент декора, она придает помещению особый шарм. Ну а то, что свисает она и с плафона - тоже неплохо, тени на стены красиво ложатся, и проявляется особый узор. Только бы тлеть не вовремя не начала, это, пожалуй, не к месту. Впрочем, лампы можно и не включать.
Скатерть сама себя уставила блюдами. В этот раз они ей удались. Запечённая кура фарширована крупным спелым яблоком, подозрительно напоминающим манго. Плотно укупоренные крышками глиняные горшки и несколько плоских кадок заполнены до отказа соленьями. Столовые приборы завернуты в кусочки бересты. Пирог, правда, только один. Но зато он занимает две трети стола. А какой на нем сделан узор из кусочков теста! Завитушки, цветочки, символы разные. Один, например, древнеславянский, особенно выделяется. Не то избушка, не то висельник. И, боюсь, гости могут меня побить за такое. Ну ничего. Это можно исправить. Я сковырнула с символа ненужные детали, и получился довольно аккуратный крестик. Сверху присыпала зеленью. Кстати, а откуда у нас взялась эта зелень? По вкусу напоминает обычную газонную травку. Да и кура выглядит чуточку странно. Никита сунул руку к куренку и начал доставать из него яблоко. Я успела стукнуть начинающего вандала по руке.
- Это что? - воскликнул он.
- Это для гостей!
- Я не тебя спрашиваю. Откуда в куренке манго?! - из складок на ткани проступило хорошо знакомое лицо.
- Современная трактовка запечённой утки. Вы сами просили готовить что-нибудь новенькое. Вот! Расстаралась! Все им не так! Всем недовольны! Яблоки все вышли. Я из них рыбке начинку сделала. Утку вы сами добыть не добыли. В погребах у селян тоже не нашлось ни одной, япроверяла. На пруду утки закончились, остались одни только дети. Их предлагаете жарить? Так я против. Этих пусть хозяйка в печь сует на лопатке, чтоб спеклись понадежнее. У ейной бабки хорошо получалось.
- Что получалось? Запекать в печи детей до смерти? - ахнула я. Кого-кого, а свою бабушку в роли маньяка-убийцы представить никак не могу. Впрочем, семьи маньяков никогда не догадывались о том, кто их родственничек.
- Ну почему сразу до смерти? Я такого не говорила. Лет сто назад родится раньше срока ребеночек, так твоя бабка его выходит. То в печке погреет, то компотом из мха напоит. Бывало, и плесени какой даст. Она в печи и бронхиты выводила у малышей, и другое разное. Хвори от печного тепла завсегда уходят. Думаю, что в трубу. Или в угли. Углями она тоже кормила. Но это уже взрослых. Хотя и детей, бывало. Что странно, все не только выживали, но выздоравливали даже. Лишь бы ей больше в руки не попадаться.