– Ага. Десятый окончила. После школы в колледж пойду, скорее всего.
– А я к бабушке приехал недели на три. Может, и на месяц.
– Заходи к нам, поболтаем, – предлагает Энже. – Мне сейчас все равно делать нечего. Придешь? Я тогда пойду калитку открою.
Почему бы и не наведаться в гости? Яблоки подождут, никуда не денутся. Дэу эни предупреждать не обязательно, он же ненадолго уходит. Тимур ставит почти полную корзину под яблоню и направляется к воротам. Отпирает засов, прихватывает висящий на гвоздике ключ. Потом закрывает калитку снаружи. А калитка в соседском высоком заборе уже настежь распахнута. Теперь и Энже можно рассмотреть как следует. Невысокая, миниатюрная, в короткой джинсовой юбчонке и белом топике… Ярко-рыжие волосы прямо полыхают, рассыпаются по плечам, щеки и нос сплошь покрыты веснушками.
– Ну, типа, добро пожаловать.
Этот дом, стоящий в одном ряду с домом Зубаржат, уже давно стал притчей во языцех. Идеальная мишень для насмешек и пересудов. Местные остряки называли его стройкой века. Глава семьи Галимовых переехал сюда из ближайшей деревни. Тогда он еще был полон сил и надеялся на лучшую жизнь и удачу. Снес полученный по наследству от дяди дом – невзрачный и довольно ветхий, но еще способный продержаться пару десятков лет, – и затеял грандиозное строительство. Ахмет Галимов временно поселился в наспех обновленном сарае вместе с молодой женой. Надеялся, что долго тут ютиться не придется. Однако крупно просчитался. Деньги и возможности иссякли быстро, вскоре после того, как был готов фундамент. Дальше пришлось совсем туго. Тем более что Ахмет не просто задумал построить новый дом. Нет, он мечтал возвести настоящий особняк для своей будущей семьи, которая обязательно окажется большой и дружной. Проект двухэтажного кирпичного дома подарил Ахмету друг-архитектор. На чертеже все выглядело лучше некуда – сложный узор из красного и белого кирпича, необычная форма крыши, огромное круглое окно на втором этаже… На фоне деревянных деревенских домов такой особняк смотрелся бы оригинально и даже вызывающе. Вот только воплотить проект в реальность оказалось Ахмету не по средствам. Первенец Галимовых попал в утепленный и расширенный сарай. Нет ничего более постоянного, чем временное жилище. За первым сыном появился второй, потом одна дочь, потом другая, потом еще один сын… Дети росли быстро, а вот дом – очень медленно, главе семьи пришлось справляться своими силами. Только через восемь лет Галимовы наконец перебрались в свой дом. Тогда же Ахмет привез из родной деревни старуху мать. Более-менее готов был только первый этаж, а его отделка и строительство второго этажа растянулись еще на долгие годы. Подросшие дети не рвались достраивать этот недодворец, который пожирал почти все заработки и силы отца. Дом давно стал им ненавистен, а родная деревня казалась чужой и недружелюбной. Как только появилась возможность, старшие сыновья и дочери разъехались – кто в Казань, кто в Нижнекамск. Подальше от деревни, где многие посмеиваются над мечтателем Ахметом, который упорно строит чудо-дом, пока его дети ходят в обносках, а жена еле сводит концы с концами, чтобы всех прокормить. Когда Тимур девять лет назад приезжал в деревню, второй этаж оставался недостроенным, а на первом этаже так толком ничего и не было доделано. Но сам силуэт дома выглядел внушительно, рядом с ним даже добротный и вместительный дом Зубаржат смотрелся довольно скромно.
И вот теперь, похоже, грандиозное строительство завершилось. Классный дом получился в итоге и современный. Поблескивают стекла круглого окна на втором этаже, солидно выглядит нагретая солнцем новенькая железная крыша. Со двора бесследно исчезли кирпичи и строительный мусор. Замощенные дорожки и недавно высаженные декоративные кустарники радуют глаз. Елочки и какие-то другие покупные хвойные здесь тоже посадили. Не хватает только альпийской горки и водоема, чтобы двор напоминал картинку в журнале по ландшафтному дизайну. Даже не заходя в дом, можно догадаться, что внутри тоже царят достаток и благополучие. Надо же… Вот только дедовский забор не успели заменить, он такой же, как и был в прежние времена.
Глава 5
Энже заводит Тимура на высокое крыльцо и уже тянется к дверной ручке, как дверь вдруг сама открывается изнутри. Появляется парень на вид чуть постарше Тимура, вопросительно смотрит на него.
– Эмиль, это Тимур. Он к Зубаржат апе[8] приехал, – говорит Энже.
У брата и сестры очень светлая кожа, несмотря на то что сейчас лето и от загара вроде бы не убережешься, даже если захочется. На этом сходство заканчивается. В остальном они ничуть не похожи. У Эмиля совсем нет веснушек, волнистые волосы скорее каштановые, чем рыжие. И черты лица тоже совсем другие. Большие глаза не карие, как у сестры, а необычного цвета – смесь зеленого и синего. Наверное, это и называется «цвет морской волны». По сравнению с братом Энже кажется простушкой. Она просто симпатичная, а вот Эмиль – хоть на журнальную обложку. Только отстраненный какой-то. Хотя это и не портит его.
– Привет, – Эмиль небрежно кивает, скользит равнодушным взглядом по лицу Тимура и сходит с крыльца.
– Давай сюда, – Энже заводит Тимура в прихожую (точнее, в просторный холл), потом в гостиную. – Сок будешь? И чипсы… Можем ужастик какой-нибудь посмотреть, если хочешь.
– Было бы отлично, – отвечает Тимур и садится в кожаное кресло перед телевизором с широченным экраном. Практически домашний кинотеатр. И в целом обстановка в доме полностью преобразилась. Если раньше были лишь голые стены да сборная случайная мебель, то теперь тут все словно в загородном доме какого-нибудь крутого бизнесмена. Когда и каким образом Галимовы успели так разбогатеть, интересно?
Энже приносит пакет чипсов и стаканы с апельсиновым соком, один стакан протягивает Тимуру. Замечает в окне стройный силуэт Эмиля, который направляется куда-то вглубь участка.
– Опять в лес потащился, – недовольно произносит Энже и усаживается в другое кресло. – А если не в лес, то целыми днями дома торчит. Делать ему нечего…
Чувствуется, что Энже не ладит со старшим братом.
– Он разве не учится нигде? – спрашивает Тимур, чтобы поддержать разговор.
– Нет, еще в прошлом году школу окончил. Поступать никуда не захотел, хотя была возможность. От армии его отмазали. Правда, он почти всю осень и всю зиму проболел. Лежал в своей комнате или вот тут, в гостиной на диване. То живот болит, то сердце, то голова, или тошнило. Нет, он не жаловался, просто отвечал, когда к нему очень уж приставали с расспросами. Его даже в Казань отец возил на обследование, так диагноз и не поставили, ничего серьезного не нашли. А потом бабушка Аниса всякими травками и заговорами Эмиля вылечила. Сейчас нормально все. Только все равно он как вареный остался. Ничего ему не надо, все неинтересно. Работать ему тоже неохота. Дурака валяет целый день.
Тимур припоминает: когда в детстве играл с Энже и другими соседскими детишками, Эмиль водился с ребятами постарше и не обращал внимания на мелюзгу. Два года разницы в таком возрасте – это порой целая пропасть.
– А помнишь, как мы к Шамиль абыю[9] залезли во двор? – спрашивает Энже.
– Еще бы!
Да, это была целая эпопея, причем довольно рискованная. Шамиль абый, дом которого стоит на соседней улице, разводил нутрий, а двор охранял злющий пес неизвестной породы. Попасться на зуб охраннику нутрий – врагу не пожелаешь. Поэтому никто не рисковал заглядывать на двор Шамиль абыя без особого приглашения. А тот и не приглашал. Но это взрослые. Зато кое-кому из детей очень сильно хотелось полюбоваться таинственными зверьками.
Как нутрии выглядят, никто не знал, поэтому любопытство разгоралось еще сильнее. В один прекрасный день Тимур, Энже и еще пара мальчишек чуть помладше попытались пробраться на чужой двор, отодвинув расшатавшуюся доску в заборе. Один из маленьких злоумышленников сразу испугался и благоразумно остался на улице. А трое протиснулись в узкое отверстие и оказались на территории, которую охранял пес. Хотя никакого пса они сперва даже не заметили. Будка казалась пустой, рядом никого не было видно. Они приблизились к клеткам и уже с восторгом уставились на забавных зверьков, напоминавших мультяшных крыс, когда из-за угла дома выскочил зверь. Видимо, сперва затаился, чтобы исподтишка напасть на добычу. Каким-то чудом все успели запрыгнуть на перевернутую пустую клетку. Она была высокая, но, конечно, для пса это не стало бы препятствием. По сравнению с тем псом свирепый на первый взгляд Гром – сама доброта, милый добродушный щеночек. Тимур на всю жизнь запомнил оскаленную пасть, острые зубы, ледяные глаза… Ему даже показалось, что он различает вертикальные зрачки… У обычных собак, даже когда они злятся, не бывает таких холодных глаз, словно завораживающих жертву. Острые уши прижаты к плоской голове, стального цвета шерсть слиплась на загривке, ощетинилась колючим на вид гребнем… Тимур и сейчас не понимает, что это была за порода, никогда не встречал подобного. К счастью, в следующую секунду из дома выбежал Шамиль абый, кое-как оттащил огрызавшегося даже на хозяина пса за ошейник, посадил на цепь. Потом выпустил притихших детей через калитку, крикнув напоследок:
– Чтобы я больше вас здесь не видел! Уши оборву!
Они вылетели наружу, втроем понеслись по улице, опомнились и остановились только недалеко от здания школы. Самый младший громко разревелся. Ладно еще, что никого из взрослых не оказалось на улице и никто не поинтересовался, что именно стряслось. Участники рискованной экспедиции предпочли сохранить неприятную тайну. Иначе наверняка бы от родителей влетело. Ведь всем малышам твердили, чтобы не смели соваться к участку Шамиль абыя. Тимур очень опасался, что Шамиль абый нажалуется бабушке Зубаржат. Однако все обошлось. Лишь где-то глубоко в памяти засела эта сцена, хотя ни раньше, ни потом Тимур никогда не боялся собак. Но тот пес был совсем другой. Жив ли он сейчас? Девять лет прошло, для собак немалый срок…