— Я не он! Я герцог…
— Марианне ты тоже так говорил. Воспользовался сходством с сиятельным герцогом Лео! Охмурил! Обманул! И сбежал! Прихватив все наше фамильное серебро! Каторжник!
— А, и вправду, есть внешнее сходство, — задумчиво протянул мой похититель.
— Конечно, есть! Бастрюк старого графа. Ему даже крупицы магического дара достались в наследство. Самая чуточка. Хватает ровно на то, чтоб варить любовные зелья!
— Хм. Забавно.
— Сейчас же на него наденут браслет, такой дар должен быть перекрыт. Да и вам не нужны лишние проблемы на судне, господин Кин. Преступника захватили в плен вы, а значит…
— Могу использовать его…
— Можете использовать как угодно! Рабство по эту сторону моря ещё никто не отменил! Но я бы посоветовал сбросить его за борт подальше от берега. Готов даже заплатить. Опозорил весь мой род! Марианна всегда была дурой. Но этот! Воспользовался! — мне показалось, что градоначальника сейчас разорвет от собственного гнева на сотню мелких чертей. Опозорил девицу? Бросил ребенка? Почему я должен отвечать за грехи, которых не совершал? Маг пристально на меня смотрит, словно надеется проникнуть взглядом в сознание.
С ужасом понимаю, что единственный, кто мог бы сейчас подтвердить, что я — герцог Лео, это мой брат. Да только он далеко. И я вынужден принимать в расчет, что он мог предать меня. Сговориться с канцлером. Ведь наследников я не оставил. Даже вдовы нет после меня. Значит, титул, замок, наделы земель, бригантина, все корабли, ушедшие в море, — все достанется младшему брату. Я больше никто. Даже хуже. Жалкий обманщик и вор, каторжанин, чернокнижник. Льюис украл мою смерть, я же подобрал его замызганную судьбу в свои руки.
И у меня есть только один способ повернуть все в верное русло — добраться до столицы, до самого короля. Принести ему клятву, приложить руку к древнему артефакту, подтвердить родовое право быть тем, кто я есть. Вот только как это сделать теперь?
Градоначальник ни за что не поверит моим словам. Сочтет их уловкой. Льюис, как же я тебя ненавижу! Презираю за все!
Настаивать на своем титуле опасно. Маг, пока что, не поверил моему слову, это можно считать чудом. Стану настаивать, что герцог именно я, смогу узреть дно моря лично. Нет уж, своей жизнью я дорожу. Надо отсюда выбираться как-то иначе.
— Заплатить? Сколько вы дадите за то, чтоб я его выбросил за борт?
— Десяти серебрух, и то будет много. Через неделю пути вы сами захотите точно того же, — градоначальник кивает седой бороденкой, — надевайте браслет. И антимагический артефакт не забудьте вплести в него. Теперь не сбежишь! Готов спорить, плаванье на этой посудине тебе придется не по вкусу, — близко склоняется он ко мне.
— Согласен, — от борта меня отделяет не больше десяти шагов. Терять нечего, выплыву и со связанными руками. Рассвет ещё не вступил в полную силу. Кусты у берега растут буйно.
Удар головой в лоб градоначальника вышел хороший. Прыжок в сторону борта я сделать успел.
— Хватай!
Удар магии пришелся мне точно в затылок. Тьма окутала бездной. Куда я падаю? На палубу или за борт? Магический сон не даёт воли для пробуждения.
Глава 12
Настя
Я умная, я смелая, я даже иногда учусь на собственных ошибках. Не с первого раза. Иногда с десятого, но все же это прогресс.
Прокралась к двери. Так и есть, кто-то пыхтит. Открывать сразу не стала. Догадалась спросить. Можно подумать, воры мне хоть что-то ответят.
— Кто там?
— Я это, того… пришел, — пробасила скважина. Кхм. Догадалась посмотреть в глазок. Мамочки! Три амбала стоят напротив двери, один за другим. Видимо, все же грабители, и вправду, отвечают, если спросить.
— Кто — я? — потянулась за телефоном. Полиция же меня спасет, правда? Если быстро доедет в час пик. И вообще, я могу ещё успеть добежать до волшебной дверцы в стене.
— Антон. Вы это… Мы покаяться пришли.
— Покаяться?!
— Ну, что с вашей свекрухой так вышло. Парни того. Учудили. Я им говорил, чтоб не трогали пальцем! Хотите, я их того?
— Чего того?
— Призову к ответу? — прошипел Антон придушенно в скважину. Его свора заметно погрустнела при этих словах и приблизилась цветом лица к салатовой покраске подъезда, — Прямо здесь! Хотите?
— Не стоит, — буркнула я.
— Свекруха-то как? Заявление небось строчит? Или в больничке? Парни перестарались, конечно, но с кем не бывает. Зато надёжно. Больше точно не сунется. Давайте дружить, зельеварка.
— Перестарались?! — не выдержала я и открыла дверь, — Они перестарались? Да я ее такой счастливой в жизни не видела! Гадина Николаевна ко мне заявилась и долго благодарила!
— Благодарила? — Антон так и остался стоять в раболепном поклоне, — То есть?
— То и есть! Испанский стыд, а не свекровь! Ваши ребята ее даже приструнить не смогли. И распрямитесь уже! Хватит челом об пол бить. Я не Иван Грозный! А вы не опричник!
— Я не кто?
— Опричник!
— Не могу. Спину прихватило. У вас зелья по случаю не завалялось? Там, притирки из пауков, яда какого?
— Не завалялось!
— Ну, может, найдется? Я заплачу, сколько скажешь, или помогу чем.
— Удочка есть?
— Нет.
— Тогда и зелья нет. Или… Хотя нет.
— Или что? Хочешь, гранату метнем? Рыба мигом всплывёт.
— С ума сошел? Мне для камина.
— Для того, в котором гнездо?
— Именно.
Дикий вопль пронзил мою небольшую квартирку. Чупокабр орет. Да что же это такое!
— Горе! Хозяйка! Все пропало! — пришлось бежать к зверю.
На кухне вроде все тихо. Только чупокабр пытается закатить глаза. На столе восседает тушка индейки.
— Что?
— Духовка мала! Не влазит птичка! Я ее и так и эдак впихивал. Невпихуемую подбросили, гады! Ее что, сырой теперь жрать?
— Можно подумать, ты сорок жарил.
— Я был голоден и потом, это совсем другое дело, дичь. А к такой внушительной птичке подход нужен особый, — зверь приподнялся на задних лапах и обнял индейку, — Я такой даже не видел никогда. Жарь!
— Как?
— В камине. Туда даже ягненок на вертеле влазит. Правда, труба засорилась. Карл обещал вычистить, но не успел, — уставились на меня два несчастных глаза.
— Может, индюшку порезать и запечь частями?
— Не дам осквернить ножом! Ее целиком проглатывать нужно.
Вот и что мне теперь делать? Черт с ним, с чупокабром. Но на камин у меня и у самой планы. Трубочиста не позовешь. Лора предупреждала, чтоб я была осторожна. Отсюда, из этого мира, тем более. Представляю, как на меня посмотрит печник, если я приглашу его в квартиру. Тут клятвой не обойдешься, да и потом, мало кто согласится мне ее принести.
Самой лезть опасно. Попросить ребят Антона? Да них и смотреть-то страшно. Но и деваться, похоже, мне некуда. Зелье бы ещё найти у себя подходящее. Все же я фармацевт, в травах разбираюсь. Что-то придумать из подручных средств наверняка смогу.
Пришлось выглянуть из кухни в прихожую.
Бандиты так и стоят по ту сторону двери. Смотрят. Антон преимущественно в пол. Точно, опричник. Разве что песьей головы не хватает. Уф!
— Не бойся, — встал рядом со мной Несчастье.
— Тебе легко говорить. Сам же предупреждал, что не в форме и на твою помощь можно не рассчитывать.
— Против василиска я пока ничего сделать не смогу. Четверых людишек всегда одолею. Бери того, что потоньше. Он точно в трубу пролезет.
Ладно, была не была. Деваться мне все равно некуда.
— Антон, у меня есть все ингредиенты для чудодейственной мази. По рецепту моей бабушки. И совершенно бесплатно. Приготовлю в обмен на небольшую услугу.
— Какую? — попытался улыбнуться бандит. Спину ему, и правда, хорошо прихватило.
— Прочистку дымохода в моём камине.
— В печь не полезу. Пусть лучше вон эти. Их не жалко.
— Да нет, вы не поняли, там гнездо, птички поселились. Надо его осторожно снять и поставить на крышу.
— Гостей мешает принимать?
— Очень. Так и норовят изжариться, вместо того, чтоб вылететь как все нормальные люди! — проходите.
— Зверь сыт?
— Вообще-то не очень, — прошипел Несчастье. Благо Антон его не понимает, впрочем, как и все, кроме меня.
— Это мы ему мяска подкинули, — негромко сказал бандит, — Если надо, ещё привезу. Будем дружить.
— Проходите сразу на кухню.
— Вы, главное, проклятье снять с меня не забудьте. Я ж не специально вас не подвез. Жип подвёл. Забарахлил так некстати.
— Какое проклятье?
— Которое на машины наложили. Думаешь, я не догадался? Парни вон, подорвались. Я под КамАЗ въехал. Ещё одна машина без тормозов вдруг стала, с моста спрыгнула. Сними проклятье, будь человеком, а?
— Я не… Сначала вы гнездо снимете, а потом я проклятие.
— Вот и ладушки, — похромал он на кухню, — парни, за мной!
Интересно, они все у меня в квартире поместятся? Тот, что пошире, чуть не впечатал меня в стенку, просто проходя мимо. Вот уж, действительно, шкаф или, на худой случай, горилла.
Второй навис надо мной, упёрся в стену. Мамочки! Страшно-то как!
— Галочка выйдет?
— Не знаю, — пискнула я.
— Ты ее позови.
— Боюсь, не услышит.
— Соснула?
— Что?
— Спит, говорю, краля моя?
— Н-наверное. Она не здесь живёт. С сыном.
— Заеду. Хорошая баба как коньяк. Чем дольше зреет, тем крепче в голову даёт. Эх! Хороша!
— Вы Толик?
— Для тебя, Анатолий. Где вытяжка-то, в которой голубь застрял?
— А вы поклянитесь, все трое, что никому ничего никогда не расскажете из того, что увидите.
— Эт мы можем. Чё, заначку там припасла?
— Угу. Почти.
— Парни, зельеварка с нас клятву требует. Чтоб не разболтали ничего. Клянитесь.
— Клянусь молчать, — буркнул блондин.
— Клянусь, — фыркнул второй.
— Ну и я тоже клянусь, — наклонился ещё ближе Анатолий. Мамочки! — веди.
— Да я сам их и провожу, — вышел на свет чупокабр, — ты иди, хозяйка, вари свое зелье.
— Гнездо не жрать! И его содержимое тоже. Я сама провожу, — нырнула я под шлагбаум. Иначе эту ручищу у моей головы не назовешь.