А вот эгоистом у Рейна побыть не получилось. Желание получить ее всю, без остатка, пульсировало в крови, отдавалось глухими ударами сердца, но он не торопился: и когда нависал, удерживая вес на руках, и когда целовал – неспешно, осторожно, бережно. Давая вспомнить и привыкнуть.
Любовь, она ведь бывает разной, но всегда больше отдает, чем забирает в ответ.
После было хорошо просто дремать рядом, уютно устроившись на его плече и размышляя, как они жили друг без друга столько времени?
– Я скучал, – признался Рейн. Его пальцы перебирали ее волосы, играли с огненными прядями.
– Я тоже, – выдохнула Кайла, чувствуя приятную ломоту в теле и завершенность, которой так не хватало.
Рейн уснул. Они проговорили почти до рассвета – вернее, проговорила Кайла, а Рейн сжимал ее в объятиях, не желая отпускать, словно боялся, что она исчезнет.
Ей и правда предстояло исчезнуть: настоящая Кайла Абель не собиралась возвращаться из мертвых, и поэтому отъезд из Ансельма требовал определенной подготовки. С документами обещало помочь братство – они не любили оставаться в должниках, но одних документов было недостаточно. Сменная одежда хотя бы на первое время, лекарства, деньги. Последними ее обеспечила Минта, хоть Кайле было неуютно принимать от сестры столь внушительную сумму.
Ей надо было со многими проститься. Кайла не сомневалась, что однажды вернется навестить тех, кто ей так дорог, но вряд ли это случится скоро. Ворчливую Дафну с ее умопомрачительными пирогами, добряка Беннета, которому она могла доверить охрану отеля и сестры, строгого, но справедливого Ильмана, вернувшегося на свой пост, – Кайла покидала их всех. В прошлый раз их расставание вышло спонтанным, но сейчас она уезжала сама, и в груди разрасталось горькое послевкусие.
Кайла провела пальцами по резным стенам оранжереи, поглаживая теплое шершавое дерево. Будто оказалась в объятиях родителей! «Воронье гнездо» было местом, где она провела беззаботное детство и оставила счастливые воспоминания. У нее было не так много времени до пробуждения прислуги, но все же довольно, чтобы осуществить задуманное.
– Ты пришла!
Минта отложила в сторону книгу и легким шагом подошла к сестре. Несколько минут они простояли в объятиях друг друга, а затем заговорили одновременно.
– Я уезжаю.
– Ты твердо решила?
Как и раньше, им не нужно было разговаривать, чтобы понять, о чем думает другая. Обе рассмеялись и отпустили руки.
– Да.
В этот раз Кайла не сомневалась. Она больше не хотела жить прошлым. Будущее пугало неизвестностью и манило ею же.
– Это и твой дом тоже. Мы можем все объяснить и жить вместе, как раньше, – попробовала переубедить ее Минта. Она сильно сомневалась, что получится, но должна была попытаться. – Конечно, журналисты закидают нас вопросами, и какое-то время сестры Абель будут на слуху, но нам ведь не привыкать? Думаю, мама и папа были бы рады. И у тебя… хорошо получается решать проблемы. – Сестра криво улыбнулась. Она ощущала вину за случившееся: за взрыв на шахтах, за собственную слабость, за то, что в том чертовом дирижабле вместо нее полетела Кайла.
Слишком правильная, мягкая сестра, привыкшая брать на себя ответственность за любой проступок. Ей точно надо было побыть среди птицелюдов подольше. Или хотя бы звать Урха в гости.
Кайла ни о чем не жалела. Разве что о времени, которое они не смогли провести вместе.
– Еще лучше у меня получается создавать проблемы, – призналась она и погладила сестру по голове. – Нет, Минта, я ухожу. И если ты только заикнешься, что виновата, я… – Она угрожающе подняла руки.
– Ты – что? – осторожно уточнила Минта.
– Защекочу тебя до смерти!
Кайла бросилась на нее. Какое-то время Минта с визгом убегала, забыв, что им не по десять лет и своими криками они могут перебудить весь дом, а затем обе повалились на клумбу, сминая любовно выращенные цветы.
– Ты ведь поставила магическую заглушку от прослушивания? – тяжело дыша, спросила Минта. Ее губы подергивались, то и дело грозя расплыться в улыбке. Она и не помнила, когда веселилась так беззаботно в последний раз!
– Естественно, – хмыкнула Кайла, разглядывая едва заметный магический барьер вокруг оранжереи. Лучше перестраховаться. Мало ли кому не спится в столь ранний час.
– И чем ты планируешь заниматься на новом месте? – Минта повернулась к ней.
– Хм, не знаю. Думаю, неплохо поизучать магию. Улучшить наши семейные заклятия, подучиться. Мне явно не хватает основ, а на сырой силе далеко не уедешь.
– По тебе не скажешь, что одна сырая сила.
– Знания птицелюдов не в счет, – отмахнулась Кайла и заложила руки за голову. – А ты? Помирилась с Луисом?
Минта поморщилась. Это был далеко не самый приятный разговор в ее жизни. Хоть и не худший: от некоторых прошлых «бесед» у нее остались шрамы на теле. Но вчера муж пытался сдерживаться и не спорил, и спасибо, что не предлагал начать все сначала. Он даже согласился молчать о птицелюдах. Впрочем, расскажи он, никто не поверил бы.
Луис спросил только одно: кто была его жена, Минта или Кайла?
«Разве имеет значение, если мы все равно разведемся», – уточнила она как можно равнодушнее, и Луис поставил на бумагах размашистую подпись.
– Он дал мне развод и собирается уехать в столицу. Я не стану скучать, – скупо ответила Минта.
– А что насчет Эмиля? Будешь его искать? – Кайла перевернулась на бок, обеспокоенно посмотрев на сестру.
– Нет. Я сыта любовью по горло. Буду восстанавливать репутацию отеля и разгребать то, что натворил Рюдигер.
Кайла слышала от Ильмана, что работы им предстояло море. К тому же Минта десять лет добивалась любви мужчины. Вполне логично, что теперь хотела, чтобы первой полюбили ее.
– Пообещай мне кое-что, – посерьезнела Кайла.
– Что?
– Ты будешь счастлива. Выкинешь из головы всю эту глупость и начнешь жить за себя. – Она несколько раз несильно ткнула пальцем в лоб сестры, словно записывая правило. – За себя я проживу сама. Хорошо?
– Д-да.
Минта разревелась, обняв ее за шею, и Кайла задрала голову, смаргивая собственные слезы. Да что ж такое! Она ведь не собиралась сегодня плакать. Дома она определенно становилась излишне сентиментальной.
Хорг вернулся за ней вовремя. Кайла успела принять спокойный и независимый вид и даже договориться с Минтой, как держать связь. От столицы до Ансельма расстояние было немаленькое, но ведь магические кристаллы и вестников никто не отменял.
– Не будешь прощаться с Фрейей? Она завтра в пансион уедет, – остановила ее Минта, когда Кайла уже шагнула на балкон к ожидающему ее птицелюду.
– Лучше напишу ей в пансион, – помедлив с ответом, качнула головой Кайла. Будить ребенка для кратких объятий и сонного непонимания, что происходит, – нет, этого она точно не хотела. – И мы всегда сможем увидеться в столице летом, на каникулах. Вы ведь приедете меня навестить? Твоя дочь… чудесная, честно.
– Напоминает тебя в детстве, да? – улыбнулась сестра.
– Очень, – согласилась Кайла.
Она совсем недавно узнала Фрейю, но это была еще одна ниточка, привязывающая ее к «Вороньему гнезду». А уезжать и без того было непросто.
Эпилог
Беннет вызвался подвезти его до вокзала. Старый паромобиль подлатали, он скрипел и грозил развалиться на части на каждом повороте, но не иначе как чудом добрался до места. Вокзал встретил все тем же застарелым запахом, сыростью и гвалтом. Поезд уже стоял на перроне, пассажиры торопились сесть, а малышня носилась у взрослых под ногами, глазея на железную махину.
Беннет помялся у паромобиля, не зная, то ли проводить уезжающего гостя до поезда, то ли просто пожелать счастливого пути.
– Дальше я сам, – разрешил его сомнения Рейн, забирая немногочисленный багаж.
Вещей у него не прибавилось. Разве что кулек сладостей для Квона и Бениты да подаренная Кайлой трость. Книги Рейн решил оставить в гостинице для будущих гостей – не признаваться же, что за столь короткий и насыщенный отпуск скупил и прочитал все приключения удачливого сыщика Ривернейна?
– Передавайте наилучшие пожелания тьенне Абель и постояльцам.
– А вы… – Беннет замялся, но все-таки закончил с самым серьезным видом: – Позаботьтесь о нашей госпоже.
Рейн приподнял бровь и ничего не ответил. Кажется, правду о сестрах знало больше людей, чем они думали.
Купе было свободно. Рейн оставил вещи и вышел на перрон, в нетерпении поглядывая на часы. Время шло. Кайлы не было, и он заволновался.
Она обещала, что доберется до поезда сама. Было бы странно, дожидайся она их где-то по дороге в лесу, но он все равно не мог избавиться от страха, что Кайла не приедет. Что в последний момент решит, что жизнь в городе не для нее. Рейн сжал трость и вытер вспотевший лоб платком. Он чересчур волновался из-за ее отсутствия.
Платформа опустела. Поезд стоял на станции почти час, тут даже самые терпеливые успели попрощаться и разойтись. Разве что молоденькие парочки никак не разжимали объятий, но когда поезд издал предупреждающий гудок, им волей-неволей пришлось расстаться.
– Тьен, вы садитесь? – окликнул его проводник, сухощавый мужчина с равнодушным взглядом.
Рейн зашел в купе. Он до последнего ждал, что Кайла появится на перроне. Она ведь сказала, что будет рядом, но даже не пришла проводить! И как ее понимать?
Признаться, больше всего он хотел выкинуть собственные вещи из вагона и остаться на станции, но… Он уважал выбор Кайлы, каким бы тот ни был. Если она решила не уезжать, он мог просто вернуться сюда на следующий год. И через год, снова и снова, чтобы рано или поздно быть вместе.
Поезд отправился со станции, издав прощальный гудок, и Рейн задернул шторку. Закрыл глаза, откинул голову, стараясь ни о чем не думать. Он был уверен, что птицелюды не позволят случиться с ней ничему плохому. У него будет время узнать, почему она передумала.
– Проверка документов, – постучался в купе проводник, мельком посмотрел его билет, сверил удостоверение. – А ваша спутница, тьен?