Вполне отошедшая и пришедшая в себя после нападения лисы Алевтина Владимировна ходила под окнами, и я слышала, как она стенает о том, что ее муж никуда ее не приглашает. А она, между прочим, хоть и курица, но все же женщина. И Игнат Васильевич мог бы и не быть таким свином, а уделять внимание супруге. Тем более после того, что она пережила сегодня утром.
— Вон, даже Алиску, кудах-тах, и то пригласили в театр, — жаловалась наглая курица. — А я ведь тоже женщина. И даже куда более интересная, чем она. И вообще, мой муж — тайный секретный шпион! И я должна быть в почете. Нам вообще должны отдельную ложу давать! Иди к своему Эдварду и говори об этом!
Игнат Васильевич же в ответ бормотал что-то бессвязное. А потом, судя по всему, сказал, что-то совсем не то, и я услышала злое кудахтанье, шум крыльев и визги борова.
Можно было бы вмешаться. Но, в конце концов, это были их семейные дела. Вот пусть сами и разбираются в своих любовных распрях. А потому я прикрыла окно, выходящее во двор, и пошла открывать дверь, потому что в нее постучали. Это был граф Монтерок.
— Прекрасно выглядите, леди Алиса, — он протянул мне небольшой букет из голубых гортензий, который я с благодарностью приняла.
Потому что, как и с походами в театр, с цветами у меня в прошлой жизни было негусто, а уж в этой тем более. И вот я стою в красивом платье, с цветами, и собираюсь идти на спектакль в сопровождении красивого высокого блондина, будто сошедшего с обложки глянцевого журнала.
Не сказка ли? Но почему — то, совершенно некстати вспомнился брат короля, и то как ночью я отправила Эдварда в шкаф.
Я пару раз моргнула, словно хотела этим прогнать воспоминания. И, дав руку графу, спустилась с ним к карете.
Дорога к театру шла через большую часть города, которая в вечерних сумерках выглядела волшебно, благодаря желтым фонарям, которые уже зажгли.
Здание театра оказалось небольшим, но красивым. У входа стояли клумбы с розовыми и красными цветами, а у дверей людей встречал консьерж в красно — белой ливрее.
Места у нас с Александром оказались в центре зала, и так выходило, что мы были у всех на виду. А вот мне смотреть по сторонам, крутя головой и выискивая сестру и тетю, было неудобно. Поэтому я понадеялась, что они сами меня увидят и подойдут во время антракта.
Так и вышло. Агния, поздоровавшись с графом Монтероком, взяла меня за руку, и мы с ней чуть отошли в сторону, пока Александр был занят разговором с тетей Оливией. Наконец, мы с сестрой могли спокойно поболтать. Хотя я любила жену дяди Августа, но все же с тетей Оливией мы были как племянница и тетя, а с Агнией не только сестрами, но и подругами.
Оказалось, что Агния и Эдмунд уже официально объявили о помолвке. С чем я и поздравила сестру, которая была рада этому, потому что любила Эдмунда. А еще она очень переживала за меня:
— Я бы так хотела тебе чем-нибудь помочь, но сама, знаешь, отец очень суров.
— Не переживай. В старом доме нашлось пару вещей, которые купил старьевщик.
И в этом я не соврала. Пока мы с ребятами занимались уборкой в доме и разбором старого хлама, в завалах поломанной мебели и вещей мы нашли несколько потерянных сережек, одну шкатулку и одну старую книгу, обложка которой была украшена полудрагоценными камнями.
— А в дальнейшем, надеюсь, моя задумка с клубникой удастся и все получится, — я улыбнулась, желая не то поддержать сестру, не то саму себя.
— Клубника? — с голосе сестры я слышала сомнение.
— Да. Хочу попробовать выращивать ее чуть по-другому, и, надеюсь, это принесет свои плоды.
— Здорово, — Агния улыбнулась в ответ, но как-то кисло.
Было видно, что ей моя затея не кажется такой уж прекрасной:
— Алиса, впереди зима. Зимой ничего не растет. Может, тебе лучше подыскать какую-нибудь работу «понастоящее». У Талиссы Аронели сейчас родился второй ребенок. И скоро им понадобится гувернантка. Хочешь, я могу поговорить с ними. Мы как раз должны вместе с Эдмундом прийти к ним на следующей неделе на ужин.
— Спасибо тебе за заботу, — кивнула я, — надеюсь, что оранжерея с зимним садом подойдет для выращивания ягод зимой. Но и от твоего предложения я не буду отказываться. Сейчас любая работа будет мне кстати.
И мы с сестрой вернулись к тете и Монтероку. После чего тетя и Агния оставили нас, и мы с графом немного погуляли по зданию театра, разглядывая картины, висящие на стенах.
— Надеюсь, вечер вам нравится? — спросил Александр, протягивая мне бокал шампанского.
— Спасибо, плохо так говорить, но, честно говоря, я немного рада, что ваша сестра приболела. А в ближайших соседях не оказалось другой девушки, и на спектакль вы позвали меня, — я чуть отпила из бокала, и впрямь наслаждаясь вечером и приятной компанией графа.
— И я этому безмерно рад, — Александр улыбнулся, предлагая мне свою руку, и мы пошли в сторону зала, так как прозвенел звонок, предвещающий начало второго акта.
Глава 33. После спектакля
Глава тридцать третья. Предложение от которого глупо отказываться
Спектакль закончился, и граф Монтерок, как только мы вышли на крыльцо, снял с себя свою накидку и отдал ее мне:
— Вечер сегодня холодный, — проговорил он, накрывая ей мои плечи.
— Вы правы, а я так безрассудно вышла из дома, даже не подумав взять что-то теплое, — ответила я, проговаривая заготовленную заранее речь.
Говорить красивому соседу, пригласившему меня в театр о том, что у меня нет приличной теплой одежды, мне совсем не хотелось. Если бы я знала о том, что Александр пригласит меня в театр, я бы не спешила возвращать вещи, которые мне дал Эдвард. Но вышло так, сначала я попросила Артура, взяв извозчика, отвезти данные мне вещи не приехавшей гостьи брата короля. А потом получила приглашение.
— Но как же вы? Вам разве не холодно?
— Когда рядом Вы, леди Алиса, думаю, мне не страшен ни один мороз, — Александр улыбнулся, самостоятельно открывая мне дверцу кареты и пропуская внутрь.
Перед тем как сесть, я все же еще раз оглянулась, надеясь увидеть в толпе тетю и сестру и хотя бы помахать им на прощание. Но так и не увидела их. Видимо, они уже покинули театр раньше.
Я села на диванчик, сжимая в руках веер, который купила в театральном фойе для Молли, помня, что обещала привезти ей что-то красивое.
— Чудесный вечер, спасибо, что составили компанию и украсили его, — сказал граф Монтерок сидя напротив меня и улыбаясь.
— Поверьте, мне он понравился не меньше, — совершенно искренне ответила я, глядя на спутника.
Карета размеренно раскачивалась на булыжной мостовой, успокаивая цоканьем копыт бегущей лошади и скрипом колес.
Мы остановились у моего дома, и граф Монтерок помог мне спуститься, придерживая за руку.
— Позвольте, я провожу вас до двери.
— Да, я как раз верну вам ваш плащ.
— Не стоит. Я вполне подожду до завтра. Да и будет лишний повод увидеть вас.
Александр стоял рядом, и я смотрела в его глаза. Сейчас в вечерней темноте они казались темными, совсем как у Эдварда, который опять вспомнился так некстати.
Повисла неловкая пауза, и граф Монтерок чуть склонился, собираясь меня поцеловать.
У меня был выбор отвечать на этот поцелуй или нет… Граф Александр был красивым, галантным, он проявил заботу сегодня и отдал мне свой плащ, чтобы я не замерзла, а до этого заметил, что я живу тут не одна, и принес детям пирожные.
Приятный, ненавязчивый, имеющий хороший дом и достаточный доход судя по его уровню жизни. Пожалуй это был не мужчина, а мечта для любой девушки. А уж в моем положении он не отвернулся от той, которую отлучили от семьи, оставив без имени и любых средств к существованию.
Все было за то, чтобы ответить ему взаимностью. И пусть у меня к нему не было чувств, может быть, все сложится хорошо. Ведь не обязательно должна быть любовь с первого взгляда. Порой более прочные чувства строятся на взаимной симпатии и уважении. А на мне была ответственность не только за себя, но и за детей, которые стали за эти дни мне родными. И было крайне эгоистично отказываться от ухаживаний Монтерока ради глупых и бессмысленных мечтаний об Эдварде.
И я уже было прикрыла глаза, собираясь все же поцеловать Александра, как услышала за спиной покашливание:
— Кхм-кхм, не хотел вам мешать, — у забора стоял брат короля, недобро смотря на меня и графа Монтерока.
Глава 34. Не добрый вечер
Глава тридцать четвертая. Разоблачение
— Добрый вечер, — граф Александр чуть склонил голову, приветствуя Эдварда, который держал в руках большой сверток.
— Вижу, вы приятно проводите вечер, леди Алиса, — холодно проговорил брат короля, игнорируя приветствие Монтерока и пристально смотря мне в глаза, отчего стало не по себе.
— Благодарю, да. Мы с графом Александром, — начала было я.
Но Монтерок меня перебил:
— Просто Александр, милая Алиса. Нам ни к чему эти формальности. Ведь мы близкие друзья, — последнюю фразу он старательно подчеркнул.
— Как вы, леди Алиса, быстро переходите со всеми на ты, — тут же поддел меня Эдвард.
И мне стало неприятно. Он сейчас будто уличал меня в чем-то низком и гадком. Словно я не просто общалась с людьми, а каждого встречного тащила в свою койку:
— Вы, кажется, пытаетесь меня обвинить в том, что я умею выстраивать общение с людьми так, что им это приятно?
Вот честно, я очень сильно пыталась подбирать слова, чтобы они выглядели максимально прилично и любезно. Хотя на уме крутились только матерные высказывания. И от этого было еще труднее выглядеть спокойной.
— О нет, я просто восхищаюсь вами и вашими талантами, — возразил Эдвард таким тоном, что было понятно, восхищением там и не пахнет. — Я привез вам ту накидку, которую вы, Алиса, вернули. Решив, что вам она все же нужнее. Но, как вижу, ваша проблема уже решена, — он пробежал неприязненным взглядом по накидке Александра, которая была на моих плечах. — А вам, граф Монтерок, — Эдвард перевел взгляд на моего спутника, — разве не пристало быть сейчас с только что родившей любовницей? Все же роженица и ваш общий ребенок, пусть он и незаконнорожденный, требуют внимания отца.