Что ж, это было очень гадко со стороны Монтерока и мерзко. Окажись он сейчас рядом, и я бы с радостью высказала ему все, что о нем думаю. Но толку с этого, конечно, никакого бы не было. Раз человек повел себя так подло и гадко, то что ему помешает придумать себе новое оправдание.
Я решила, что отныне с Монтероком не буду иметь никаких дел и буду стараться избегать его общества. А еще что нам с детьми срочно нудна собака. Причем не щенок, а уже взрослая и злая собака, которую будут бояться. Только вот лишних денег на покупку взрослый злой собаки, которая при этом бы была настолько умна, что не съела бы нас с детьми, понимая, что мы ее хозяева, у меня не было.
И тут я вспомнила, как Игнат Васильевич играл роль страшного монстра, живущего в заброшенном доме! Бинго! На моего бывшего начальника можно было наложить иллюзию, превратив его для окружающих в какого-нибудь злобного здорового кавказца, на которого и посмотреть-то было бы страшно, не то что подойти. Главным было придумать для Игната Васильевича намордник, чтобы любитель халявной еды снова не позарился на дармовое угощение и не съел его.
А еще надо было снова отправиться на свалку и, если там остались клубничные усы, в срочном порядке привезти их и посадить.
Поэтому, не теряя больше времени, я пошла к детям, велев им заняться иллюзией Игната Васильевича. А сама, надев старые сапоги, найденные в чулане, и взяв для себя комплект сменной одежды, чтобы не возникло спора с возницей по поводу моего внешнего вида, отправилась на свалку.
В этот раз мне не так повезло, как в прошлый. Я долго лазила по горам мусора, выискивая живые зеленые усы. Большинство из них уже засохло или же потемнело от ночных туманов, и было не пригодно для посадки. Поэтому пришлось буквально ковыряться в мусорных залежах, выискивая под копнами засохших листьев клубничные усы, спрятанные от непогоды, палящего солнца и ночного холода другим мусором, наваленным на них сверху.
В этот раз я набрала всего лишь несколько штук. Кажется, их количество едва было больше десяти. Но все же они были. В этот раз извозчик меня спокойно дождался, да и я переоделась в чистое. Так что споров у нас не возникло.
По пути мы еще заехали в лавку, где продавали замки. И я купила один из самых надежных со слов продавца, решив, что раз так случилось, оставлять впредь оранжерею открытой, нельзя.
Весь оставшийся день мы с ребятами занимались нашим огородиком. Теперь осталось только привести в порядок землю, рассадить наши новые усы, и закрепить на двери замок.
Мы с детьми, не откладывая все на потом, бодро принялись за дело. Для начала мы собрали все вырванные и смятые кусты. Потом разровняли почву и разметили новые грядки, отметив на них будущие лунки. А после, тщательно пролив землю, посадили наши клубничные усы.
После этого дружно взялись вешать на дверь замок.
И после, закончив с оранжереей, я и Молли пошли на кухню, готовить перекус.
Мальчишки же взялись колдовать над Игнатом Васильевичем, делая из него сторожевого пса.
Пес вышел таким большим и страшным, что в первый миг, увидев его, я потеряла дар речи и схватилась за стул, который стоял рядом, решив, что в дом зашел какой-то чужой бешеный зверь.
Потому что та собака, которая стояла передо мной, явно была опасна и не в себе: красные налитые кровью глаза смотрели прямо в твою душу, не предвещая ничего хорошего. А из зубастой пасти капала вязкая слюна. Утробный рык, издаваемый существом, пробирал до самых костей.
Я уже готова была запустить в зверя стулом, как сзади за ужасным псом появились довольные и улыбающиеся Артур и Марк.
Первым желанием было крикнуть им, чтобы они бежали. Но тут пес неожиданно хрюкнул, и я вспомнила, что это сосем не жуткий монстр, а наш свин под чужой личиной.
— Ой, не доработали! — пискнул Марк, хватая пса за ошейник, и с помощью Артура утаскивая его из прохода.
Глава 47. Пес исполняет свои обязанности
Глава сорок седьмая. В которой происходит разговор между Алисой и Александром.
Ребята утащили Игната Васильевича, а я накрыла на стол и позвала их есть. Наш хряк пришел в обличие все той же страшной огромной собаки, и Алевтина Владимировна, на удивление, вместо того, чтобы бояться страшного зверя или хотя бы с непривычки пугаться его, кажется, была в восторге. Вместо испуга она, найдя где-то грозди рябины и, умудрившись сцепить те между собой старым шнурком, нацепила их на шею на манер бус. А там, где у курицы могли бы быть уши, супруга Игната Васильевича закрепила кленовые сережки, вставив их хвостики в перья.
Видимо, она вспомнила свои пристрастия к броским и ярким украшениям из прошлой жизни. И теперь воплотила их в жизнь.
И пока Игнат Васильевич с присущим ему завидным аппетитом ел, Алевтина крутилась перед ним и так и эдак. Кажется, когда он был в своем привычном образе свина, она себя так не вела.
— Ах, ну какой мужчина. Ну совсем другой вид, — мечтательно вздохнула она, глядя, как пес — свин, наевшись, уходит из столовой. — Вот так гораздо лучше. Сильный, большой, опасный. Таким и должен быть мужчина!
И она, подхватившись, побежала за ним. Мы же с Молли переглянулись, и с улыбками на слова птицы, стали убирать со стола.
После этого я отправилась проверить оранжерею и, увидев едва посаженые клубничные усы, на глазах навернулись слезы — настолько обидно мне было, что все наши прошлые старания с детьми пошли прахом. И если при Марке, Артуре и Молли я сдерживалась, не показывая им, что переживаю, чтобы не расстраивать их еще сильнее, то сейчас, оставшись наедине с собой, я дала волю чувствам и расплакалась.
Клубника была моей надеждой на то, что у нас с детьми будут деньги. Но ведь никто не мог гарантировать, что не случится какой-то форс-мажор, вот как сейчас, и мы не останемся у разбитого корыта. И полбеды, если бы я была одна. Но были дети, которые зависели от меня. И рисковать их благополучием я не могла. А значит, нужен был план «б». Какая-то идея, как можно заработать денег еще. И я вспомнила про Агнию. Я вытерла слезы, успокаиваясь. Так как я придумала, куда мне устроиться. И эта мысль придала мне сил и решимости. Я твердо решила, что когда пойду к сестре, то поговорю с ней и тетей Оливией о том, чтобы они посоветовали меня в какой-нибудь дом гувернанткой. Понятно, что после прошлого скандала ждать, что меня возьмут в приличный дом, не приходилось. Но в какую-то семью средней руки вполне могли принять.
И тут в оранжерею забежали Марк и Молли. Я еле успела еще раз вытереть лицо, стирая следы от размазанной слезами пыли, и повернулась к ребятам с улыбкой , которая тут же пропала с моего лица, стоило услышать детей:
— Там Игнат Васильевич загнал нашего соседа на дерево! — кричала Молли, дергая снизу за юбку и зовя пойти за ней.
— И укусил его, — добавил Марк растеряно.
Только проблем с кусающимся свином мне сейчас и не хватало. Видимо Игнат Васильевич настолько вжился в роль, что почувствовал себя настоящей собакой.
А ведь я хотела, прежде чем выпустить Игната Васильевича «на вольные хлеба» и разрешить ему свободно бегать по двору, замотать ему рот лентой, перевязав ее на манер намордника, чтобы жадный свин снова не наелся чего-нибудь. В иллюзии же пасть у него была бы свободной. Но, решив, что раз я дома, намордник не нужен, я этого не сделала. И как выяснилось, зря.
— Добрый день, леди Алиса, — едва завидев меня, поздоровался Монтерок, сидящий на березе. — Хотел зайти поздороваться с вами. А тут у вас собака.
— Доброе утро, граф. Это наш пес. Завела вчера, после того как кто-то разорил нашу теплицу.
— Какой ужас, — вздохнул наш сосед.
— Еще какой. Вот и пришлось завести собаку, — согласилась я, понимая, что говорить Александр о том, что в случившемся его вина, он не будет, тем более сейчас.
Я посмотрела на филейную часть графа, заметив, как в штанах зияет прореха, а лоскут ткани, совсем недавно бывший штанами, болтается, едва держась. И в прореху хорошо было видно белое бедро. К счастью, наш свин успел укусить только штаны графа, не задев его самого.
Я крикнула детям, чтобы они увели пса. А сама дождалась, пока Александр слезет с дерева и, сообщив ему, что общение с ним хоть и было приятным, а наш выход в театр чудесным, быть с человеком, у которого есть внебрачные дети и любовница я не намерена.
— Так что как бы прискорбно это не было, но я желаю прекратить с вами всяческое общение. А если вы решите докучать мне, пытаясь вновь заручиться моим доверием, мой пес всегда рядом, граф. И еще, — я сделала многозначительную паузу и добавила: — он не приучен есть с земли все, что там лежит.
— Не понимаю о чем вы, Алиса, — граф Александр сделал удивленное лицо.
Но на это я могла ему сказать лишь одно:
— Тем лучше, граф.
И указав Монтероку на калитку, дождалась, пока уйдет. А сама пошла кормить цыплят. После чего снова заглянула в оранжерею.
Клубника так и стояла, пестрея зеленью на фоне коричневой земли. И я надеялась, что в этот раз все получится и с клубникой, и с работой. Поэтому я твердо решила сегодня же ночью сходить к дому дяди и постараюсь поговорить с сестрой.
Глава 48. Разговор с сестрой
Глава сорок восьмая. Ключи
Дождавшись позднего вечера, я собралась и отправилась к дому дяди Августа. Путь до его дома прошел без происшествий. Большую часть пути я проехала на повозке, а остальную дорогу прошлась пешком, пару раз останавливаясь и любуясь ставшими знакомыми и родными места вроде куста жасмина, росшего у дома мадам Матильды — милой старушки, которая разрешала рвать и собирать с него цветы. Я всегда с ее дозволения собирала небольшой букет, который ставила у себя в спальне, наслаждаясь ярким и одновременно нежным цветочным запахом. А еще за этим кустом мы с Агнией любили прятаться от дяди.
А чуть поодаль от жасмина, прямо в самом начале небольшого сквера, уходящего в сторону от домов, стояла небольшая голубая скамейка. Тут я часто сидела, читая какую-нибудь книгу и посматривая на прохожих.