— Вполне возможно. Но откуда об этом знает Верондир?
— Он сказал, что упоминание о Черной Сфере встречается во многих легендах о Хозяйках Долины.
— Я бы не сказал, что во многих, впрочем, я не знаток легенд. Но учти связи твоего учителя с теми, кто за Стеной; вспомни, что совсем близко могут оказаться те, кто хотят гибели Хозяйкам Долины, и подумай. Ему могли ненавязчиво напомнить о Сфере, чтобы заманить Ольсинею в ловушку.
Алеся подумала.
— Но тогда это означает, что кто-то из моих врагов уже знает, что Хозяйка Долины — ученица Верондира. Пока у нас нет никаких оснований так считать. Я не верю, что мой учитель кому-то меня выдал.
— Да, пожалуй, ты права. Верондир тепло к тебе относится, а это кое-чего стоит. — Харрайн снова с силой потер лицо, и они тронулись в путь. — Кстати, мы проверили информацию о Ладвике Ивондейле. Действительно, существует официальная запись о браке Ладвика Ивондейла с Элинарой Раутилар. Однако о самом Ладвике пока ничего выяснить не удалось. Так что на самом деле ты не Алейсия Раутилар, а Алейсия Ивондейл. Но поскольку род Раутиларов взял тебя на воспитание, ты вполне имеешь право носить фамилию матери. Хотя такое и редко встречается. И еще! Ладвик Ивондейл был целителем менталистом.
— И что? — уточнила Алейсия, уловив недосказанность в тоне Харрайна. — Ну помимо того, что мои способности передались мне и от отца и от деда.
Харрайн колебался с ответом. Ответил только после того, как затормозил у ярко-освещенного особняка для обучения бальным танцам.
— Он мог использовать ментальную привязку к себе для того, чтобы сманить из Долины Элинару Раутилар.
Алеся, не ожидавшая услышать такой ответ, вспыхнула, покраснела, и от смущения низко опустила голову, понимая, что выдает свои чувства менталисту.
— Что такое? — менталист передумал открывать дверцу и резко повернулся к ней.
Алеся отчаянно жалела, что так плохо умеет защищать свой мозг от нескромного внимания некоторых настойчивых.
— Алейсия, так привязывать к себе юную девушку может только полный подлец, — бесстрастно сообщил Харрайн.
— А если кто нечаянно привяжет? — с трудом выговорила юная девушка.
Харрайн молчал. Не мог он полностью отрицать такую возможность. Не посмел настаивать на том, что она попросту в него влюбилась. Молча открыл ей дверцу, нажав на рычажок рядом с собой.
— Беги, Алейсия, ты уже опаздываешь.
Она выскочила из машины и быстро побежала вверх по ступенькам.
Занятия бальными танцами прошли без приключений. Алеся, усвоив уроки его высочества, наконец-то начала танцевать, а не бессмысленно перемещаться в танце, наступая на ноги своим партнерам.
Обратно они с Харрайном доехали молча, и в следующий раз королевский менталист объявился только в приемном покое Госпиталя Долины, где Алеся, усевшись в удобное кресло, приготовилась ждать возвращения самых родных для нее людей.
За прошедшую неделю для Ольсинеи, Фардара и их охранников изготовили из базовых доспехов Одиннадцатого мира облегченную версию с каким-то там перпендикулярно ориентированным молекулярным слоем. По уверениям ученых, арбалетную стрелу такие доспехи полностью отразить не смогут, но хотя бы отклонят ее от жизненно важных органов. А остальное — дело врачей Госпиталя. Но лучше бы, конечно, Хозяйке Долины переместиться в Долину сразу же, как только она почувствует опасность. Ольсинея считала, что сможет сразу же оказаться рядом с такой личной и недоступной для других вещью, как Черная Сфера. Просто подберет ее и переместится обратно. Охрана отправляется с ней, как она уверяла, только для успокоения Фардара.
Но минуты летели за минутами, Алеся терпеливо ждала, но Ольсинея со спутниками все не возвращалась. Харрайн молча кивнул Алесе и устроился в соседнем кресле. Третьим человеком в приемном покое был Леи Катиноу. Он появился в Долине недавно и был пока единственным представителем своего Сорок третьего мира. Мир этот был, судя по всему, зловеще тоталитарным. Леи Катиноу пока что не совсем свободно говорил на языке Долины, часто пользовался ретранслятором. Невысокий, худой, с залысинами и обильной сединой в черных волосах и короткой бородке, с раскосыми черными глазами, мелкими чертами лица, он был одним из деликатнейших людей во всех мирах вселенной. Часто бесцельно ходил по городу и улыбался людям. Иногда вытирал слезы, когда слышал веселый беззаботный смех. Очень любил советские мультфильмы вроде «Ежик в тумане». У него было больное сердце, больное до такой степени, что в любой момент могла наступить смерть. Но от серьезного вмешательства хирургов Катиноу отказался категорически и потому часто посещал госпиталь для поддерживающих процедур. Спустившись в приемный покой после очередной процедуры, он оглядел угрюмо молчащих Алесю и Харрайна и остановился.
— Простите, Алеся, — вежливо начал Катиноу, не решаясь предложить свою помощь, — вы чем-то встревожены?
— Ольсинея отправилась в Одиннадцатый мир вместе с Фардаром и охраной за Черной Сферой Хозяек Долины. Они до сих пор не вернулись. Мы их ждем.
— Можно мне подождать с вами?
— Да, конечно.
— А что такое Черная Сфера?
Алеся изложила историю гибели Старой Хозяйки и рассказала, что Ольсинея надеется найти свою Сферу на месте гибели предыдущей Хозяйки Долины.
— И давно вы уже ждете?
— Около часа.
— Час — это совсем немного. Если Сфера Хозяек закатилась в какую-нибудь расщелину, им потребуется гораздо больше времени, чтобы ее достать, — успокаивающим тоном сказал Леи Катиноу.
— А ведь вы тоже менталист, — вдруг вмешался в разговор Харрайн.
— Да, отчасти.
— Тяжело все-таки быть менталистом, — с горечью продолжил королевский менталист Эмераны. — Я отлично понимаю, Алейсия, почему ты выбрала путь диагноста. Это как-то человечнее, что ли…
— Я не выбирала путь диагноста. Верондир будет лично учить меня на менталиста. Но учить он будет неофициально, чтобы не засвечивать мою индивидуальную программу обучения.
— Ах, вот как.
— Да. Он считает, что все мои способности надо развивать.
— Простите, но мне кажется, что на Эмеране менталистом все же проще быть, чем в моем мире, — снова заговорил Леи Катиноу. — В моем мире это зачастую проклятие. У нас разработаны технологии по ломке психики человека. И этим занимаются как раз менталисты. Больное сердце — часто единственная гарантия того, что ты останешься человеком. Того, что ты не подчинишься озлобленным зверям. Зверям, вооруженным человеческими знаниями. Больное сердце — это возможность умереть человеком.
И Харрайн и Алеся во все глаза смотрели на невысокого человека с высоким лбом и грустными усталыми глазами.
— У нас тоже известны некоторые такие технологии. Но, по счастью, они категорически запрещены к использованию, — ответил Харрайн.
— А у нас все средства хороши, чтобы добиться от людей добровольного подчинения.
В этот момент зазвучал сигнал приема в Госпиталь больного человека извне. Алеся вскочила. В приемном отделении сразу стало тесно. Появились Ольсинея и Фардар, причем было непонятно, кто кого поддерживал, и трое воинов, все в крови. Зазвенели стукающиеся об пол зала части доспехов, люди в бело-синей форме госпиталя окружили появившихся, зазвучали четкие слова команд.
— Лови! — крикнула Ольсинея и бросила Алесе ритмично мерцающий Черный Шар.
Затем Хозяйку уложили на носилки и увезли вовнутрь госпиталя. Процедура госпитализации была проделана настолько оперативно, что через пять минут в приемном покое остались опять только Харрайн, Алеся и Леи Катиноу. Снова стало тихо. Алеся растеряно вертела в руках Черный Шар, ожидая появления на экране информации о состоянии пациентов. Внезапно при одном из поворотов Сфера раскрылась. Алеся замерла с таким выражением лица, что Харрайн не выдержал и подошел, чтобы заглянуть вовнутрь. Внутри Сферы лежали несколько старинных земных шприцов, в одном из них была свернувшаяся кровь. Был и небольшой прозрачный контейнер, вероятно, раньше в нем была среда для лучшего сохранения биологических жидкостей.
— Там еще какая-то бумага внизу, — тихо сказал Харрайн оцепеневшей Алесе.
Та присмотрелась, тоже заметила бумагу, вытащила ее, положила половинки Сферы на пустое кресло и развернула белый лист.
«Дорогая Ольсинея,
Если ты читаешь это письмо, значит, меня убили. Ты остаешься одна. Но, думаю, ты справишься. Ты сильная девочка, и у тебя всегда будет множество умных и верных помощников. Но, хотя я тебе этого никогда не говорила, мне жаль тебя. Порой кажется, что существует плата за счастливую жизнь обитателей Долины-между-Мирами. И эта плата — судьба Хозяйки Долины.
Я отправляюсь в Одиннадцатый мир для проверки одного из своих предположений. Тебе нужно об этом знать. Раз я не вернулась, то существование врага — это не предположение, а суровая реальность.
В последнее время резко уменьшилось количество тех, кто может попасть в Долину-между-Мирами, пройдя ментальный фильтр Долины. Это понятно. Людям во вселенной становится все труднее стремиться к чему-то светлому и доброму. Добро уже кажется чем-то пресным и скучным. Особенно в тех мирах, где люди стремились к комфорту и чего-то подобного достигли. Им нужна острота ощущений, которую комфортная мирная жизнь дать не может.
Это, повторяю, понятно. Настораживает другое. Уменьшилась, как ни странно, внешняя нагрузка на ментальный фильтр. Ты можешь сама это проверить, если спустишься к основанию дома Хозяек и сверишь текущее напряжение на фильтре с данными предыдущих лет. Это означает, что резко уменьшилось число людей, достигающих ментального фильтра с внешней стороны, со стороны Миров, имеющих выход в Долину. Но ведь количество людей во вселенной растет, это мы знаем, а процент тех, кто способен преодолеть притяжение своего мира, постоянен. Следовательно, значительная часть таких людей, которые раньше просто отправлялись от фильтра Долины обратно, не в силах попасть в нашу Долину, теперь куда-то отправляются другим путем.