— Алейсия, привет! Как я без тебя соскучился! — с совершенно несвойственным ему пафосом в голосе закричал Саймонд Монтегур, бросаясь ей навстречу. Схватил за руку. Взгляд загнанного зверя.
— Можно я тебя поцелую? — тихий вопрос. — Для видимости.
— Нет. Не хочу я с тобой целоваться, — Алеся чуть развернулась и увидела ту, из-за которой ее друг выглядел откровенно невменяемым.
— Не подумай ничего, я по-братски, — даже голос дрогнул от нахлынувших чувств. Панических, в основном.
— «По-братски» тебе не поможет, — еле слышно ответила Алеся, окидывая быстрым взглядом прекрасную девицу с декольте, вполне себе скромным по земным меркам, но более чем откровенным по меркам эмеранским.
— Как это ее сюда пропустили?
— Она поступила в этом году в Академию. Представляешь, мне нет спасения.
— Давай, я тебе на руки в обморок свалюсь. А ты будешь с меня пылинки сдувать и пульс щупать с трагическим видом.
— А как ты собираешься в обморок падать? — с интересом спросил ее Саймонд, по-прежнему держа за руку. Со стороны это выглядело как нежное воркование соскучившихся друг без друга голубков.
— Перекрою себе на секунду магистральный поток в мозг. Я недавно выучилась.
— А тебе разве не рассказали, как это может быть опасно? Потом можешь долго болеть. Давай лучше обойдемся поцелуем.
— Ну тебя! Я давно хотела потренироваться. Лучше подстрахуй. Чтобы без последствий. Ладно?
Алеся поднесла руку к своей шее, заинтересовавшийся целитель быстро положил свою ладонь поверх ее руки, одновременно второй рукой обхватывая подругу за талию. И, уже теряя сознание, Алеся успела отметить, с какой сосредоточенной заботой он смотрит на нее. Право, в образе целителя Саймонд Монтегур был почти неотразим. Бедная девица — наблюдательница чужих обмороков.
Пришла в себя болящая, естественно, в лазарете. Причем в представительной компании. Саймонд сидел с непроницаемым видом на стульчике у нее в ногах. В двух шагах от кушетки с неподвижным телом адептки Раутилар стояли в темных мантиях учителей Эннард Верондир и декан кафедры диагностики. Еще один седовласый мужчина в придворном одеянии, включающем в себя черную тунику с разрезами на широких рукавах, откуда сверкала серебристая ткань, был Алесе незнаком.
— Ну вот, господин советник, моя ученица пришла в себя, — Верондир сделал шаг вперед и склонился над кушеткой. — Уверяю вас, обморок остался без последствий.
— Господин Верондир, я менталист, как и вы. И теперь отлично вижу, что все-таки девица свалилась в обморок по собственному желанию. Чтобы там Монтегур ни говорил. Я считаю, что такое изощренное кокетство не может остаться без наказания, — он повернулся к изощренной кокетке лицом. На груди у советника сверкал белым золотом и бриллиантами небольшой медальон. А вот Харрайн даже и на бал не надел ни одного украшения. — Вольное поведение адептов сильно огорчило юную чувствительную девушку, вынужденную наблюдать такое безобразие.
В это время входная дверь открылась, и изысканное общество у постели больной украсил собой Харрайн Лэндигур. Тоже в черном, но без серебряных вставок в рукавах туники. Все мужчины обменялись между собой неглубокими поклонами.
— Мой упрек адресован и вам, господин Лэндигур. Ваша невеста вела себя с недопустимой раскованностью.
— Я, как ее учитель, не вижу в поведении адептки Раутилар ничего достойного наказания, — ледяным тоном сообщил Верондир. — Она использовала недавно полученные знания. Применение теоретической информации на практике было проделано грамотно и под контролем лично мной назначенного куратора. Мы не можем запретить нашим адептам использовать полученные знания на практике.
— Я, как диагност, считаю, что перекрывание магистрального потока было проделано безупречно, — приветливо добавил седой, очень худой и высокий декан кафедры диагностики, — они с Верондиром переглянулись друг с другом. — Лучше бы вы, господин советник, обратили внимание на способности к обучению той юной чувствительной девицы, переживания которой вы приняли так близко к сердцу, — и все это безупречно-вежливым тоном. — Боюсь, у нее возникнут проблемы с обучением в нашей академии в связи минимальной обучаемостью.
Советник резко развернулся к Харрайну. Седые, густые, красивые волосы у придворного были перехвачены в хвост черным бархатным бантом.
— А вы, господин Лэндигур тоже считаете нормальным, что ваша невеста сознательно падает в обморок на руки неженатого юноши?
— Я благодарен этому юноше за то, что он ее поймал, — хмуро ответил Харрайн, подходя к Алесе. Осторожно взял ее за руку. Действительно, королевский менталист подавал направляющий поток гораздо мягче, чем все остальные целители. Мягче и быстрее. Так, что силу этого потока трудно было оценить.
— И вправду никаких последствий. По какому поводу скандал? Алейсия, ты себя хорошо чувствуешь?
— Отлично, — ответила Алеся, осторожно спуская ноги с кушетки и садясь. Харрайн придержал ее за плечи.
— Они сорвали очередную помолвку Монтегуру, — ехидно просветил его Эннард Верондир. — Оскорбленная в лучших чувствах претендентка на руку Саймонда со слезами излила свое горе папе. Папа вызвал в академию друга-менталиста. Странные они, эти девицы. Ты согласна со мной, Алейсия? Почему бы сначала не поговорить с парнем по душам. Зачем обязательно в ловушку загонять?
Советник молча развернулся и с большим достоинством удалился из палаты.
— Саймонд, а подробнее нельзя? — с интересом спросил Верондир. — С чего ты вообще взял, что дело движется к помолвке? Вдруг та девица хотела, чтобы ты ей в учебе помог? Ей, кстати, действительно нужно.
— Мерхальду сестра рассказала, — Саймонд впервые с тех пор, как Алеся пришла в себя в палате, поднял голову, и взгляд его утратил отрешенность. — Она ему разведданные поставляет в обмен на выполнение ее домашних заданий. Мне Мерхальд передал, что приглашение должно закончиться двусмысленным скандалом, от которого меня спасет только немедленная помолвка. Я не успел добежать до выхода из академии.
— Понятно. Но в роли влюбленного парня ты провалился, — язвительно продолжил его учитель. — Трагизм в голосе был совершенно ненатуральным. В следующий раз ты как бы строже чувства свои выражай. Нужны скупые мужские слезы, понял?
Алейсия посмотрела на напарника. Тот заметно порозовел.
— Да, и еще, Лэндигур, — добавил Верондир ехидно. — Вы напрасно думаете, что ваша невеста по природе своей сильно послушная. Она сейчас несколько оглушена событиями последних лет, это так. Но характер у нее очень живой. Учтите это. Лучше ей позволять мелкие шалости, иначе как бы она впоследствии не раскрутилась на шалость крупную. Ладно, я пошел. Жду вас, ребята, на своих занятиях.
И Верондир вышел вслед за деканом Диагностики.
— Вы не будете ругать Алейсию? — с тревогой спросил Саймонд.
— Можно подумать, я все время ругаю свою невесту, — по-прежнему хмуро ответил Харрайн. — Я не хуже вас сдуваю с нее пылинки. Хотя и не так демонстративно, как это, по слухам, недавно делали вы.
Алеся поняла, что неотвратимо краснеет, потому что королевский менталист сказал сейчас сущую правду.
— Алейсия, съезди сейчас со мной по важному делу, — неожиданно добавил Харрайн. — Если ты не успела поесть, не беспокойся, тебя накормят.
Алеся нащупала под кушеткой туфельки и бодро встала.
— Поехали. Надеюсь, что мои вещи донесет кто-нибудь до моей комнаты.
— Я донесу, — Саймонд сидел и счастливо улыбался. — Опять капкан вхолостую сработал. Хорошо-то как, жить на свободе.
Важное дело у Харрайна оказалось в королевском дворце.
— Я везу тебя познакомиться с принцессой Лидианой, — сказал королевский менталист, когда они на изрядной скорости ехали по центральной улице Найджеры.
— С принцессой, так с принцессой, — согласилась Алеся, глядя в окошко.
— Я не знаю, когда ты раскрутишься на крупную шалость, — с теплотой в голосе сказал Харрайн, — но так приятно иметь дело с человеком, который тебя доверчиво слушается. Многие бы сильно обеспокоились от моего сообщения. Сказали бы, что они недостойны такой чести, одеты неподобающе для королевского дворца и забыли выпить психотропный препарат.
— Но ведь ты считаешь, что все нормально? — уточнила Алеся.
— Нормально.
— Ну и ладно.
Мнение всех остальных ее не слишком беспокоило. В конце концов, не ей, Хозяйке Долины между Мирами, нервничать из-за того, что о ней подумают в одном из миров. Удивительно, но всего за один год ощущение защищенного тыла, чувство мощной поддержки за спиной наполнило ее душу спокойной уверенностью в себе. Только вот Харрайну Лэндигуру и удавалось эту спокойную уверенность поколебать.
В королевский дворец они вошли не с парадного хода. Впрочем, и небольшой вестибюль одного из служебных входов, хотя и освещенный не в полную силу, был сдержанно красив. Узкие и широкие лестницы, идущие вверх под разными углами, изящные полуколонны, резные каменные фризы, огромные зеркала. Харрайн уверено повел спутницу по одной из лестниц наверх. Они вошли в тускло освещенную гостиную, оттуда прошли, видимо, в личные покои принцессы Лидианы. Принцесса, извещенная Харрайном об их приходе, стояла в простенке между двумя окнами и внимательно смотрела на гостей. Алеся бросила быстрый взгляд на зимний сад, находившийся в центре дворца, куда выходили окна принцессы, и склонилась в вежливом поклоне.
— Я, наконец, доставил вам, Лидиана, свою невесту, — невесело сказал Харрайн.
— Я так рада вас видеть, — безупречно вежливо сказала Лидиана. Безупречно вежливо, но убойно фальшиво. Принцесса вовсе не была рада ее видеть. Менталист рядом с Алесей тихо вздохнул. — Вас не очень шокирует, если мы поговорим просто, без всяких церемоний? Вы, конечно, знаете, каким значением пользовался раньше на Эмеране дворцовый церемониал…
— Нет, я думаю, ваша гостья этого не знает, — уточнил Харрайн все так же невесело. — Исходите из того, что Алейсия с утра и до вечера занимается медициной, а все остальное ее не интересует.