Все трое подошли к указанному окошку. За ним спала толстая пожилая женщина, которой снилось, наверное, что-то яркое. Она во сне шевелила губами, улыбалась, вздрагивала, качала головой. Рэдлин постучал в окошко. Затем постучал погромче. После нескольких минут настойчивого и разнообразного стучания, регистраторша со вздохом открыла заплывшие сонные глаза, с трудом сфокусировала взгляд на Харрайне.
— Нам нужны парные браслеты, — сказал менталист.
— Постоянные или временные?
— Постоянные.
— Возьмите.
Парные браслеты были широкими, ярко-красными, заметными и некрасивыми.
— Это часть нововведений принца Линдсея, — тихо объяснил Рэдлин. — Его высочество, наводя в Долине порядок, изрядно сократил количество народа. И теперь здесь новая, так сказать, демографическая политика. Постоянные пары всячески поощряются.
Помимо браслетов для Харрайна и Алеси все трое получили регистрационные жетоны для нормальной жизни в лагере. Люди жили здесь в длинных одноэтажных домах, в которых кровати стояли в два ряда с проходом посредине. Между кроватями тоже были проходы. Личные вещи жители длинных домов развешивали на крюках, вбитых в стены. Семейная пара могла претендовать на то, чтобы сдвинуть вместе две кровати и отгородить их от посторонних взглядов ширмочками.
В свой первый день в лагере поселенцев новоприбывшие не работали. Они не очень вкусно, но сытно поели в общественной столовой, разместились на новых местах в спальном доме, постаравшись оказаться вместе. Затем вернулись с полевых работ жители лагеря, и после ужина все в обязательном порядке отправились смотреть очередной фильм. Причем, мужчины отправились в одно помещение для просмотра фильмов, Алеся пошла вместе с женщинами в другой зал. Смотреть пришлось фильм на тему, как главная героиня ищет своего Единственного, но пока найти не может. Причем искала она преимущественно в постели. Такое непритязательное построение фильма легко объяснялось, вполне возможно, тем, что ежедневно вводимый поселенцам наркотик ослаблял их сексуальное влечение друг к другу, а новая демографическая политика требовала хоть какого-то прироста населения. Это казалось понятным. Однако после того, как главная героиня, проведя с очередным любимым незабываемые минуты в постели, случайно застала его с другой, с которой он проводил время еще более незабываемо, Алеся, посмотрела на часы и осознала, что прошло только пятнадцать минут из положенных двух с половиной часов. Пришлось вспомнить, что она целительница, погрузить саму себя в сон на два часа приблизительно. В конце концов, она и вправду устала за этот тяжелый день и заснула бы и без использования спецприемов, но с экрана доносились, то громкие стоны, то не менее громкая ругань. Пришлось усыпиться. Когда целительница проснулась, то оказалась, что один сериал закончился, когда она спала, и теперь начался другой, то ли про вампиров, то ли про оборотней. Спросонья Хозяйка Долины не разобрала. Серия закончилась на самом интересном месте, и возбужденные поселенки, выбравшись из темного помещения под неяркий свет вечернего солнца, принялись активно обсуждать усвоенный материал. Алеся, приветливо всем улыбаясь, отправилась искать своих спутников.
— Новенькая? — хрипло спросила ее невысокая полная женщина.
— Да, — ответила целительница, критически оглядев окружающих, чтобы понять, чем же она так выделяется.
Никто никому приветливо не улыбался, хотя многие громко смеялись.
Пробираясь через группки мужчин в поисках своих спутников, Алеся поняла, что мужской части лагеря было показано нечто принципиально другое.
— Я поняла, что вам показали сложный фильм, заставляющий задуматься о смысле жизни? — спросила она Харрайна после того, как до него добралась.
— Угу, — мрачно согласился тот. — Главный герой страдает от зависти к своему удачливому сопернику и от неудовлетворенного сексуального влечения к женщине, которая ушла к его антагонисту. Что не мешает ему «удовлетворяться» с другими, похожими на нее. Весь фильм герой доказывает сам себе и зрителям, какой он непобедимый, и мечтает о мести. Вот и вся «философия». Думаю, что в следующей серии он убьет обоих.
— Спорим, что не убьет, — криво усмехнулся Рэдлин. — Его высочество не одобряет убийства женщин. Да и детей кто рожать будет?
— Так тут есть цензура?!
— А то! Поэтому мужика он убьет, а бабу — нет. Боюсь, что в конце следующей серии нас ждет, во-первых, нехилое мочилово, а во-вторых, парочка бурных сексуальных сцен.
— Я предлагал тебя усыпить, — еще более мрачно сказал Харрайн.
— И ты был прав. Больше отказываться не буду, — и они пошли на поздний перекус в общественную столовую вместе со всеми.
В спальном доме место напротив их с Харрайном «семейного уголочка» занимал настоящий дареладец, темнокожий, с орлиным носом. Он громко, не обращая ни на кого внимания, рассказывал о том, как плохо ему в последнее время жилось дома. Причем говорил он на своем родном языке, лишь изредка вставляя слова общепринятого здесь языка, языка Эмераны.
— Заткнись, придурок, — злобно по-русски заорал сосед, молодой, физически развитый парень. — И без тебя башка раскалывается.
Голова у него и вправду сильно болела.
— Что ты сказал, мерзость сизокрылая? — с угрозой переспросил дареладец. Переспросил на своем родном языке, но угрозу в голосе верно оценил и молодой русский парень и постепенно занимающие свои спальные места мужчины поселенцы.
— Что ты — долбанный придурок, — ответил парень, вскакивая, чтобы занять оборонительную позицию и сдерживая стон из-за сильнейшей головной боли.
Поселенцы окружили их кольцом и быстро делали ставки на победителя. Рэдлин предупреждающим взглядом посмотрел на возмущенную Алесю. Не вмешивайся, мол, дурочка.
Оба противника бросились друг на друга без предупреждения. Русский парень был прекрасно тренирован, но у него болела голова, да и дареладец был попросту физически сильнее. Он вырос в мире, в котором люди постоянно были заняты тяжелым физическим трудом, а их доспехи казались землянам неподъемными. Поэтому землянину не удалось провести сложный бросок, он сам рухнул в проход между кроватями со сломанной рукой. В этот момент в спальный дом ворвались охранники.
— Как же вы вовремя, товарищи милиционеры, — преданно глядя на охранников сказал пожилой мужчина. Его подхалимаж легко можно было понять.
Люди-волки. Их было всего двое, но они с легкостью растащили обоих соперников в разные стороны. Действительно, вовремя. Разъяренный дареладец уже забивал насмерть потерявшего сознание землянина. Высоченные люди-волки в черных комбинезонах, из которых были видны только ладони с отливающими стальным блеском когтями и, так сказать, лица, утащили к выходу и бессознательного землянина и торжествующего победителя. Причем дареладец успел сказать: «он первый меня оскорбил», под одобрительный гомон мужчин поселенцев. Один из людей-волков согласно кивнул, а другой внезапно оценивающе посмотрел на Алесю.
— Первый штраф у светлокожего парня, — тихо сказал Рэдлин. — Он новичок. После трех штрафов его переведут в штрафной лагерь. А там тех, кто получил еще три штрафа, доставляют к его высочеству. Он лично расстреливает, кого сочтет нужным. А если выяснит, что штрафы были назначены несправедливо, то расстреливает тех, кто назначил. Пока новый Темный Хозяин не ввел эту систему, люди забивали друг друга десятками из-за разных пустяков.
Алеся устало кивнула и собралась было переместиться за ширмочку на свою постель. Пока они все трое сидели на постели Рэдлина.
— Подожди, Роаната, — еще тише остановил ее Рэдлин. — Тебе надо знать, что люди-волки имеют право выбрать себе пару даже из числа семейных женщин. Это привилегированные воины. К тому же их так переделывают, что из Долины они уйти никуда не могут. Сореин им не вводят. Либидо соответственное.
— Ой, кому я нужна!
— Не скажи. У них другой взгляд на людей. И на женщин в частности, — бестактно заявил Рэдлин. — Обращай внимание на браслеты. Если у подошедшего к тебе волка стальной браслет и больше никаких других, значит, он в первый раз выбирает себе пару, и ты не имеешь права ему отказать. Не дергайся. Я только предупреждаю. Если у него помимо стального браслета еще один или больше узких черных браслета, значит, нескольких своих женщин он уже убил. И ты можешь отказаться на законных основаниях. Браслеты — тоже нововведение его высочества. Поняла? Иди теперь спать.
— Очень тебе благодарна, мне теперь будут сниться приятные сны, — пробурчала Алеся-Роаната.
В этот момент протяжно завыл низкий гудок, и все обитатели спального дома отправились занимать свои места.
— Роаната, раздевайся спокойно, — почти неслышно сказал деликатный менталист. — Я заберусь за ширмочку спустя несколько минут.
Алеся стремительно переоделась в местную пижаму, повесила свою одежду на крюк над кроватью, но заснуть не могла. Ворочалась, постоянно меняя положение, перед глазами вставало то одно, то другое, еще страшнее первого.
— Тебе ведь не составит труда, справится с волками? — тихо спросил Харрайн с соседней кровати, плотно придвинутой к той, на которой лежала она. — Они не кажутся сложными.
— Но как они страшно изуродованы, — у целительницы снова перед глазами встало лицо того человека-волка, который уходя посмотрел на нее. — Такая челюсть. А глаза какие. Ужас.
Харрайн, лежа рядом, колебался, обнять девушку, которой сегодня досталось, чтобы ее утешить, или лучше не стоит пугать застенчивую девицу, так старательно поддерживающую защитную ментальную сетку.
— Это, случайно, не порождения Четвертого мира? — спросила Алеся, которой очень хотелось, чтобы он ее обнял. Но ведь тогда менталист все поймет, поймет, что она его обманывала. И что тогда? Она не знала. Не знала его достаточно хорошо, чтобы предугадать. А если он больше с ней разговаривать не станет? Сейчас хотя бы жалеет.
— Я тоже подумал именно об этой, закрытой для Долины-между-Мирами цивилизации. Раз уж они выучились пропитывать мертвое вещество энергией собственных организмов, то для них возможна любая трансплантация. Лучше, наверное, не знать, что там у этих волков под комбинезонами. Может, тебя усыпить?