Кельраны давно приобрели большую славу во всём мире. Они внушали страх. Но слыли честными воинами. Слово кельранов было так же верно, как магическая клятва, хотя сами они никому на слово не верили. Впрочем, как теперь я знаю, кельраны давали своё слово только в тех случаях, когда могли диктовать свои условия и собеседнику предоставлялся выбор — принять их или уйти ни с чем.
Таких людей терять нельзя.
В общем, вроде бы всё наладилось.
Градоправитель и священнослужитель покинули обитель слегка пришибленные. Хотя уверена, оба сейчас всё хорошенько обдумают и придумают какую-нибудь гадость. Королю отпишут само собой. Но вот что они могут сделать ещё, вопрос.
Но пока всё спокойно, волноваться не стану, но уши востро попросила своих людей держать. Мало ли что и откуда прилетит.
Дел в Расторге оставалось совсем немного. Самое важное — это покупки. Они сделаны. Теперь — договориться с кораблём, чтоб на нём вернуться всем домой. Правда, одним кораблём не обойдёмся, с таким-то количеством людей.
За этими думами я отправилась спать, а когда уснула, увидела необычный, довольно странный сон…
Глава 23
Астер Ретель-Бор
Нет больше Чёрного Рыцаря.
Умер друид. Но за мгновение, как кельранский меч сносит ему голову, он счастливо улыбается и издаёт вздох облегчения.
Всего один удар и мой молчаливый крик, что звучит громче всего на свете.
Знакомый металлический звук и мгновенный хруст.
Свободен.
Разрушены цепи тяжких оков, и душа друида покидает клетку плоти.
Голова его тяжело падает на землю, недолго катится к моим ногам. Тело лежит на влажной земле.
Нет сомнений — мёртв.
Но я вдруг вижу, как от его тела отделяется лёгкая дымка — душа. Душа друида будто стряхивает с себя пыль веков и дрожит, чуя запах долгожданной воли.
Расправляет крылья и рвётся скорее к звёздам.
На моих глазах — роса…
Отныне, для него весь этот мир — мираж, истаивает подобно первому снегу. Свободный от груза нажитых грехов, улетает друид дорогой вечной.
Вот и всё.
Клятву свою я сдержал.
Внутри пустота. Противная горечь катается со слюной у меня во рту. Тошнит от самого себя. Но при этом, прекрасно понимаю, что тяжесть данного друиду слова долго будет гнуть мою спину и ставить на колени.
Одно дело — убить врага. Другое — человека, спасшего тебя.
Долго я сижу на поваленном дереве и гляжу на мёртвое тело Чёрного Рыцаря.
Я жду. Жду ту силу, что вскоре перейдёт от него ко мне.
«К Тинарию эта сила! Не нужна она мне!» — но я сколько угодно раз могу рычать и кричать про себя, но обещания уже не воротишь. Дело сделано.
Долго так сижу, не замечая ни холода, ни дождя. В голове туманная тишина, в сердце — тоска.
Но вскоре прихожу в себя, когда вокруг мертвеца собирается густая и зловещая тьма. Она туманными щупами выбирается наружу и подобно хищному, но осторожному зверю принюхивается и замирает.
Учуяла.
Быстрее молнии, в одно мгновение, когда я не успеваю ни моргнуть, ни осознать, тьма, что таилась в друиде, алчными челюстями мерзких червей впивается в моё тело!
Она забивается в глаза, в нос, уши, проталкивается в горло удушливым комком, заполняет собой каждую мою пору и не позволяет мне не дышать, не видеть и не слышать, и даже крик мне сейчас не подвластен.
Боль раздирает как снаружи, так и изнутри.
Моё тело горит, болит, его распирает, будто сейчас меня разорвёт на части.
Я чувствую тёмную магию. Она кишащей армией мелких червей заполняет всего меня, меняет моё тело и душу. Подчиняет меня себе. Она жадная, ненасытная, довольная. Я слышу её шелестящий змеиный шёпот в своих мыслях.
Она пирует, пожирая моё тело и душу. Она считает меня слабаком…
Но это не так.
Прекращаю биться в агонии, кататься от дикой боли по земле и сдирать заживо с себя кожу.
Как говорил друид, я должен принять всю его силу. Всю до капли. Позволить ей заполнить всего меня и лишь затем подчинить.
Так и поступаю. Отпускаю свою боль и позволяю тьме полностью пробраться в моё тело.
Когда исчезает ощущение огня, когда могу сделать живительный вздох, и ко мне возвращается зрение и слух, я говорю сорванным от молчаливого крика сиплым голосом счастливой тьме, что считает меня своим рабом:
— Я твой хозяин. Запомни это. Ты подчинишься мне, как подчинилась Чёрному Рыцарю.
Тьма затихает и ощеривается. Она так не считает.
Ухмыляюсь и дрожащей рукой стираю с лица кровь, что бежит из носа, из глаз.
Друид предупреждал меня. Сила начнёт меня испытывать. Она будет меня ломать, коверкать и искажать моё сознание, дабы сделать своим рабом и творить свои дела моими руками.
Так не будет.
Я приручу её. У меня на это есть время.
Вечность.
Спустя долгое время, когда сила затихает во мне, чтобы выбрать удобное время для своих манипуляций, я, медленно поднимаясь на ноги и шатаясь, иду к дому.
Подхожу к мёртвому телу и сбиваюсь с шага.
Тело друида начинает на глазах разлагаться, быстро превращаясь сначала в гниль, а потом в прах.
На месте тела остаётся только тряпьё. Прах уносит с собой холодный и свирепый ветер.
Ни души и ни тела не осталось после Чёрного Рыцаря. Лишь одна легенда.
Шаркающей походкой возвращаюсь в дом, на ходу вытираю лезвие меча от густой крови и убираю оружие в ножны.
В доме тяжело падаю в кресло и тут же отключаюсь.
Во сне ко мне возвращается память. * * *
Астер Ретель-Бор
Дождь уныло барабанит по стенам обители в городе Расторг.
Зачем сила меня сюда принесла? Что здесь может заинтересовать меня?
Память вернулась, и я хотел проснуться, но не смог. Мой разум и духовное тело унеслись далеко от места, где я буду приручать новую силу.
Расторг.
Обитель.
Почему не мой замок?
Хочу видеть свою жену… и ребёнка…
Едва думаю об Изабель — кроткой, нежной и послушной жене, как я словно спотыкаюсь, потому что вижу её…
В постели беспокойно спит Изабель. Моя Изабель!
Воздух вокруг неё полон аромата высушенных трав. Уже догорающий огонь в камине бросает причудливые полутени.
Медленно и неслышно с моих губ срываются неизвестные мне слова древнего языка… Но вскоре я их понимаю… Это рунический язык забытых и проклятых богов, что правили миром до рождения Инмария и его брата-близнеца — Тинария.
Слова магические. Они покажут мне истину. Но для чего моя сила требует этого? И что делает в обители моя жена?
Слова льются тихой песней опавшей листвы.
«Ключ к магии — сама магия», — говорил мне тёмный друид. — «Чтобы приручить тёмную силу, ты должен быть сильнее её и дать ей понять, что ты можешь быть и злее, чем она. Нет времени ни на что другое, не приручишь эту силу — станешь рабом её до скончания времён, ибо она хитрее самой хитрой женщины».
Концентрирую внимание на заклинании, готовясь принять истину.
Последнее слово кажется тяжёлым и срывается оно также — будто камень падает с языка.
Наступает звенящая тишина. Даже воздух замирает. Дождь больше не идёт. Пламя огня своими языками не лижет тлеющее дерево. Огонь просто затух. Умер.
Подхожу к спящей Изабель и смотрю на неё из темноты.
Она начинает светиться. Её вены пульсируют красными реками. Над её телом появляется настолько яркое сияние, что зажмуриваюсь. Свет её жжёт.
Что это?
А потом свет утихает, и я вижу…
Женщина, что спит сейчас — не Изабель.
Хмурюсь и не понимаю.
Она вдруг вздыхает и открывает глаза.
Лицо её вновь меняется и передо мной снова находится Изабель Ретель-Бор. Моя жена и мать моего ребёнка.
Она сначала долго смотрит прямо на меня, а потом вскакивает прямо на кровати и открывает рот, чтобы закричать, но взмах пальцев и её крик превращается в тишину.
— Кто ты? — спрашиваю её грозно. — Я верну тебе голос, если поклянёшься не кричать и говорить правду.
Она дышит часто, смотрит на меня с испугом, а потом, зачем-то щипает себя за руку — один раз, потом другой. Трясёт головой и снова смотрит на меня так, словно видит чудище.
Но потом кивает.
Согласна.
Возвращаю ей возможность говорить.
— Отвечай только правду. Ты выглядишь как моя жена — Изабель Ретель-Бор, но ты не она. Ты другая. Кто ты и где моя женщина?
— А ты кто такой? — голосом сиплым со сна, а быть может и от страха, спрашивает она. А потом смотрит на меня внимательно, прищуривается и выдыхает изумлённо: — Астер?.. Астер Ретель-Бор?
— Я задал вопрос, — говорю с раздражением и поднимающейся злобой. Тьма жаждет крови и убийств. Усилием подавляю её, но ярче слышу, как стремительно бежит кровь по венам женщины, как громко стучит её сердце.
Делаю к ней шаг, она вжимается в стену сильнее, стремясь оказаться от меня дальше, но потом храбро опускается на кровать и кутается в шкуру.
— Я — Изабель Ретель-Бор, — говорит женщина, что выглядит как моя жена. — Но моя душа из другого мира. Та Изабель, что ты знал — умерла. И убил её твой друг и брат-бастард — Зерран. Я вижу, что твоё тело прозрачно… Жив ли ты или призраком стал? Я расскажу тебе всё, если скажешь, что с тобой… Благодаря памяти Изабель я знаю, что происходило в её жизни…
Мне хотелось сказать, чтобы она прекратила лгать, но тьма внутри меня подсказывает, что женщина не лжёт. Истина срывается с её языка.
Но как такое возможно? Другая душа в теле моей жены?.. Мир сошёл с ума.
— Рассказывай, потом я решу, что делать с тобой. Но не смей мне лгать.
Демонстрирую свою силу, всего лишь каплю, но тьма жаждет пировать. Туман темнее ночи срывается с моих пальцев и тут же по моей воле втягивается назад, но неохотно и со стоном обиженного дитя.
Женщина громко сглатывает и настороженно глядит на меня. Потом кивает, вздыхает и начинает рассказ. * * *
Изабль Ретель-Бор
В какой-то миг мне чудится, будто меня обступила самая настоящая тьма. Нет больше яркости ни дня, ни ночь. Чёрное, да серое кругом. Опочивальня почему-то сделалась серой и будто неживой. А ещё холод. Становится невозможно холодно, изо рта идёт пар. Что такое?