Люди, которые умеют шить и вязать, быстро учатся чему-то новому и мало того, начинают придумывать что-то своё.
Одним словом, в графстве каждый что-то уже создавал своё. Новаторские идеи сыпались как из рога изобилия. И причиной тому была атмосфера. Все знали, что даже идея бредовая — никто не станет высмеивать или обвинять в тёмных делах. Прогресс налицо. Люди начинали думать по-другому. И меня это безумно радовало.
Зиму мы прожили в тепле, сухости и сытости. Одеяла, матрасы и подушки теперь были в каждом доме. И набиты не соломой, а шерстью, либо пухом. Красота!
Эти изделия раскупались самыми первыми, и высокие цены не пугали. Наоборот, люди готовы были доплатить, и забрать весь товар себе, чтобы соседу проклятому не досталось таких удобств. Пусть удавится от зависти.
Сама я делала упор больше на масштабные идеи — стекло, зеркала, нормальная посуда, отопление, которое оценил даже король. Хорошие дороги и удобный транспорт, водопровод, бассейн, разработка жилы, воздушный шар, который не был заброшен и вскоре будет завершён и много другое. Вот на этом я заостряла своё личное внимание.
Всё графство было занято каким-то делом. И я радовалась, что люди чувствуют себя в безопасности и счастливо.
Детям этой зимой тоже нежданно-негаданно повезло. Ещё бы, они ведь не видели больших и длинных горок, с которых так весело кататься. Снежные лабиринты, снеговики — дети готовы были дневать и ночевать среди снега, и даже набитые шишки и расквашенные по первости носы не отбивали желания и энтузиазма. Благо, целители быстро справлялись с подобными мелкими травмами. А вот когда всё таять начало — так рыдали почти все, даже взрослые, кому понравились подобные забавы.
Но ничего, на место снежных городков, которые были возведены не только во дворе замка, но и в каждой деревне, придут новые — качели-балансир, качели-лошадки, сетка из канатов, по которой так здорово ползать и путаться и многое другое, что так же придётся по вкусу любому ребёнку.
План таких городков ещё зимой мы утвердили и вскоре каждая деревня ими обзаведётся.
Планов было громадьё. Всё вертелось и крутилось слаженным механизмом. Но не думайте, что всё было просто и легко. Совсем не так. Но мы жили, работали, получали удовольствие от своего труда…
А тучи между тем сгущались…
Глава 30
Принцесса Селеста
Просыпаюсь от боли во всём теле. Разбудила меня служанка, подбрасывающая в огонь поленья. Моей затуманенной со сна голове потребовалось несколько мгновений, чтобы отделить телесную боль от душевной. Понимание природы боли не помогает и не облегчает.
Вздыхаю и гляжу на суетящуюся служанку с некоторой завистью.
Ей не приходится жить и иногда проводить ночи с нелюбимым мужчиной.
Мери замужем и любит своего мужа.
Потрогала свой ещё маленький живот и скривилась.
Беременность даётся мне тяжело. А ведь это только начало — всего три месяца, а уже я испытываю одни лишь страдания. Хотя страдания мои начались много раньше — как только брат меня выдал замуж за нелюбимого.
Политический брак, который принёс облегчение и выгоду для всех.
Кроме меня.
Лучше бы я умерла, когда узнала, что беременна. Но чуда не произошло. Быть может, я тогда умру прямо сейчас? Это будет гораздо милосерднее и лучше для всех.
Но смерть не спешит ко мне.
Видимо мои страдания, во время беременности заслуженны. Я ведь должна любить своего мужа, уважать и быть всегда рада ему. Но вместо этого я испытываю лишь раздражение и страх.
Не скажу, что муж мой плохой человек и обращается со мной он скверно. Нет. Никак нет.
Герцог Леонард Кролан-Элс — брат короля и весьма добрый человек. Он терпим и добр ко мне. Пытается ухаживать за мной, дабы пробудить во мне тёплые чувства, но тщётно.
Зато ребёнка Инмарий послал. И ворох страданий.
Служанка помогает мне выбраться из постели и сесть на деревянный горшок.
Почти час сижу на горшке и тихо вою от боли в опухших и затёкших ногах, головной боли и тошноты.
Сделав все дела, Мери помогает мне пройти в помывочную и обтирает меня со всех сторон.
— Ваша Светлость, завтрак уже поджидает вас. Как и вчера, снова в покои принесли всё. — Голос моей служанки звучит для меня слишком громко и до противности жизнерадостно.
А от мыслей о еде и вовсе становится дурно.
Поскрежетав зубами, говорю ей:
— Лучше целителя позови. Мне снова плохо. Пусть повторит мне настойку от болей и магией избавит от слабости да тошноты проклятой. Потом можно будет и поесть…
Мери закивала и помогла мне доковылять до кровати. Ноги ощущались как каменные столбы. Каждый шаг подобен настоящему подвигу.
Оказавшись в объятиях шкур, мне становится чуть легче, но только этот запах…
— Убери отсюда еду… — шиплю недовольно.
Мери забирает поднос и улетает прочь. Скорее за целителем.
Как мне кажется, ожидание длится долго, но всё когда-то заканчивается. Целитель вместе с Мари входят в мою опочивальню.
— Ужасный сегодня день, Ваша Светлость, вот что я вам скажу… Меня оторвали от прекрасного завтрака с горячим взваром и самыми вкусными пирогами с икрою, какие я только пробовал, и не успел прикоснуться к тарелке с кашей с мёдом и зимними ягодами… О, Великий Инмарий, принцесса, вы ужасно выглядите!
Целитель, внешне похожий на круглое и спелое яблоко, всегда имел странную манеру выражаться о том, что он думал и не стеснялся даже при короле выказывать свои недовольства, когда его отрывали от поглощения вкусной еды. Впрочем, все знали, что его ворчание безобидно и на самом деле зла он не держит.
Снисходительно ему улыбаюсь.
— Мой ребёнок мучает меня с момента самого зачатия… — прикасаюсь к своему животу. — Ваша настойка и ваша магия спасают меня от этих весьма неприятных симптомов и ощущений.
Целитель смешно качает головой и говорит:
— Не стоит беременным на столь раннем сроке увлекаться целебной настойкой, принцесса. Никто доподлинно не знает, как она может повлиять на ребёночка и его силу… Вот дотерпеть бы вам до месяца осьмого, а там уж и ребёнок в утробе подрастёт, и настойку можно принимать для облегчения… А магией своей я сейчас вас немного подлечу.
Поднимаюсь и сажусь в кровати, с огромным трудом, словно по сотне ступенек пробежала.
— С ума что-ли сошёл ждать столько? — хмурюсь я. — Я и дня не протяну с такими болями в теле и постоянной тошнотой. Давай сюда своё питьё и избавь меня от слабости и тошноты.
Целитель охает и ахает, но мой приказ выполняет.
Выпиваю горькую настойку и в тот же миг ощущаю, как головная боль исчезает, живот больше не ноет, ноги снова ощущаются ногами.
Дальше целитель избавляет меня от слабости в теле и тошноты.
Я снова чувствую себя живой, хоть и несчастливой.
— Так-то лучше, — вздыхаю с облегчением.
— Будьте здоровы, Ваше Сиятельство, — говорит целитель чуть недовольно. — Но вы должны знать, что я обязан рассказать герцогу о вашем самочувствии…
Махаю на него рукой. Пусть говорит, что хочет, не важно.
Мери снова принесла завтрак, но горячий и вкусно пахнущий, изливаясь непрерывным потоком бессмысленной болтовни о целителе, поварихе, всем женском племени в целом и Инмарии, в то время как я с аппетитом поглощала еду.
А вечером мне снова стало дурно. В прошлый раз сила целителя и его настойка помогли гораздо дольше. Почти пять дней я была свободна от болей и страданий, а тут и дня не прошло.
— Целителя зови, — приказываю служанке.
Спустя несколько мгновений, в опочивальню входит совсем не целитель и вовсе даже не Мери, а мой муж.
В руках он держит маленький сосуд.
— Доброго вечера, дорогая супруга, — приветствует меня Леонард.
— Не скажу, что он добрый, — отвечаю вяло и нехотя. Из-за герцога я сейчас страдаю. Его ребёнок меня мучает изнутри. — Мне нужен целитель. Я плохо себя чувствую.
— Я знаю, — говорит супруг, и в его глазах я вижу тень сожаления и сочувствия.
Он садится прямо ко мне на кровать и показывает пузырёк со странной жидкостью.
— Я отписал о вашем состоянии вашему брату. Он в свою очередь написал одному целителю в далёком графстве. Тот целитель, по имени Керуш, прислал особое средство и советовал вам принимать это лекарство, по три капли в день в течение всей беременности и тогда вы сможете выносить и родить здорового ребёнка и не навредить себе. Я смею предложить вам свою помощь и чтобы вы принимали это средство, как рекомендует другой целитель, изучающий природу человеческого тела.
Не верю своим ушам.
— Это лекарство избавит меня от болей?.. — спрашиваю осторожно.
— Да, — уверенно говорит Леонард.
— Тогда… я согласна принять его сейчас и пить по три капли каждый день, — говорю честно.
Супруг наливает в кубок воды, затем отвинчивает крышку нового целительского средства и капает ровно три капли. Чуть крутить кубком, размешивая.
Левой рукой обхватывает меня за шею и приподнимает голову. Холодная вода с лекарством иного целителя имеет вкус приятный — фруктовый. Выпиваю до дна.
Муж глядит на меня внимательно.
Ответно гляжу в его лицо. Сейчас, суровый с множеством некрасивых шрамов, сломанным носом и кривым ртом, он напоминает мне пирата. Но не пугает. Странно…
Его голубые глаза смотрят серьёзно, но вовсе не разочарованно, холодно или насмешливо, как это бывает чаще всего. А рука, поддерживающая мою шею, на удивление тепла и нежна в своей силе.
Он уложил меня обратно, плотнее укрыл шкурой и заговорил:
— Сейчас должно подействовать…
— Да… — киваю удивлённо. — Ни тошноты, ни слабости, ни болей не чувствую. Но мне также и наш целитель помогал.
— Его настойка несовершенна, а точнее вредна для ребёнка. Это средство совсем другое.
— Хорошо, — соглашаюсь с ним. А как иначе? Не согласиться не могу.
Но мне почему-то не противно смотреть на него и не испытываю чувства дикого раздражения, когда нужно быть смиренной и покладистой. Сейчас мне действительно хочется быть таковой.