Пришлось достать свою заначку. Мелкие монеты в запасе грели душу, но не настолько большое желание у меня было к накопительству.
«Вдруг попадётся что-то интересное? Когда ещё караван придёт в наши края?» - припрятывала монетки внутрь тулупчика во избежание кражи.
- Беги уже, защитничек, - пихнула брата Глафира. - Вон твой дружок околачивается неподалёку, - указала на Кайрата. - Мы присмотрим за Марьей, заодно попробуем предложить свою работу.
Девочки захватили из дома очелья, которые сделали специально для торга. Им хотелось продать их или хорошо обменять на новые яркие ленты. Руку они уже хорошо «набили» и изделия у них получились аккуратными и очень яркими. Цветы смотрелись будто бы живые и притягивали к себе внимание.
Мы бродили между развалами разных товаров. Рулоны различных тканей от самых тонких до грубых были свалены большой горой и прикрыты частично холстиной от снега и сырости. Качество было разным и наверняка можно было выбрать на любой кошелёк и вкус. Отрезы покупателям отмерялись с помощью специальной палочки, которая явно была менее метра.
«Аршин - длина руки от кончиков пальцев до плеча и составляет в среднем 71,12см», - всплыло само собой в голове.
Моё внимание привлекли мотки кружев, но руками трогать их не разрешили, чтобы не запачкать. Развалы жемчуга и бисера, керамических и деревянных ярких бусин.
Пока я разглядывала товар, девочки предложили торговцу своё рукоделие. Сразу было видно, что искусно выполненные цветы из лент очень удивили мужчину и ему обязательно хотелось их заполучить. При этом торговец совсем не планировал давать честную цену. Толмач переводил слова, но мне иногда казалось что он добавлял немного и отсебятины. Слишком много слов у него получалось во время перевода.
- Нет, господин хороший, монеты мне не нужны, - чуть громче заговорила Глафира, которая взяла на себя торг. - За свою работу возьму лентами по десять аршин вот в этом и этом рядах, - указала пальцем желаемое.
- Это много, - сопротивлялся торговец. - Дам столько, - указал в половину меньше.
- Тогда это только за одно очелье, - предупредила девушка, а торговец чуть было не захлебнулся от возмущения.
Торг продолжался ещё почти пол часа, но Глафире удалось добиться своего. Мне казалось, что она взяла мужчину измором и своей харизмой несмотря на возраст. Девчонки получили желаемое и были счастливы. Я была лишь сторонним наблюдателем, но ловила иногда на себе чужой взгляд.
Торговец попытался выяснить у девочек откуда они владеют таким редким видом рукоделия, который известен в далёкой стране на востоке, но они ничего вразумительного ему не сказали. Меня насторожило такое любопытство мужчины, но эмоции сестёр вытеснили всё моё волнение и страхи.
- Светланка, ты неси ленты домой, а мы с Марьей ещё потолчёмся немного, - предложила старшая из девушек. - Может и она себе что приглядит, а я помогу сторговаться, - предложила гордая собой девушка.
- Глаш, я тогда быстро, - сорвалась с места девчонка. - Туда и обратно.
Мы прошлись дальше по рядам, глаза разбегались от разнообразия товаров, но ни за что не могла зацепиться. Запас тканей у меня имелся и для рукоделия всего хватало. Я не успела ещё все подарки со дня своего рождения разобрать и использовать.
«Чего, спрашивается, попёрлась на торг? Всего у меня в достатке, а так и монетки целее будут» - поняла с досадой.
День клонился уже к закату, поэтому нужно было возвращаться домой к Филиповым, а затем и в крепость. У тому же устала слоняться по морозцу, хотя он и не слишком сильный был, а на солнце так вообще пригревало. В какой-то момент я потеряла из виду Глафиру, хотя вроде вот она, только что была совсем рядом со мной.
«Этого ещё не хватало! И где мне её теперь искать?» - не решалась идти дальше, чтобы не разминуться с девушкой.
Огляделась вокруг и поняла, что я задумалась и достаточно далеко отошла от основного места торговли. До начала стоянки купеческих шатров было совсем рядышком, как раз на границе торга. В этой части стихийного рынка обнаружились возки, покрытые наглухо плотным пологом и практически не было народу.
Вдруг услышала настолько горький детский плач, что пробрало до самой души, а затем меня кто-то схватил и поволок в неизвестном направлении.
- А-а-а-а! - завопила я в голос.
Не знаю что послужило толчком для такой реакции, но меня словно прорвало и голос прорезался. Если раньше в горле чувствовала какой-то ком, словно кляп, то сейчас из меня будто бы его вынули. Голос у меня оказался очень звонким и громким, я даже не ожидала, что после долгого молчания он может быть таковым. На мой счастье, рот мне никто не заткнул и я продолжала голосить на одной ноте.
Возможно, причиной послужил страх и убеждённость Прохора, что меня обязательно должны похитить. Я успела проникнуться и испугаться по началу, но смогла отмахнуться от этих эмоций. А может причиной послужил детский плач и реакция моего тела на чужое и неожиданное прикосновение. Одно дело, когда тебя обнимает знакомый и ставший родным человек и совсем другое - это когда хватает тебя непонятно кто. Всё как-то разом совпало, значит так было угодно Богу. В этот момент я готова была поверить в любые высшие силы и молить их о спасении.
В какой-то момент я оказалась по самые уши в сугробе, а чуть в стороне завязалась потасовка, которая быстро стихла.
- Жақсы қыз және күшті дауыс (Хорошая девочка и голос сильный), - услышала скрипучий женский голос у себя над головой, правда речь не разобрала.
- Әже, мен бұл қызды танимын (Бабушка, эту девочку я знаю), - поддержал беседу смутно знакомый голос.
- Қайрат, сен қашан бәрін істейсің? (Когда ты только всё успеваешь, Кайрат?) - послышалось мне возмущение, но знакомое имя позволило немного расслабиться.
Дальше мне помогли выбраться и стряхнуть снег с одежды. Я оказалась перед незнакомой пожилой казашкой с седыми волосами, заплетёнными в две толстые косы, украшенными мелкими монетками. Женщина опиралась на палку, которая напоминала больше посох. Чуть в стороне совсем рядышком стояли две низенькие лохматые лошадки. На одной из них мне даже когда-то довелось прокатиться.
- З-здрасьте, - смогла из себя выдавить.
- Ал сен қыз сөйлемейді дедің (А ты говорил, что девочка не разговаривает), - меня окинули пристальным взглядом.
Знакомый паренёк лишь пожал плечами на слова старушки, а я решила получше осмотреться. Совсем скоро уже стемнеет, а мне нужно домой. От поселения меня унесли совсем не далеко, мы были сразу за шатрами торговцев и к нам спешили люди. В сугробе валялся скрюченный непонятный мужик. Никого кроме нас здесь больше не было.
«И кто его тогда так приласкал? Неужели старушка и этот мальчишка? Зачем вообще этот мужик меня куда-то тащил? - не могло уложиться у меня в голове. - Благо голос прорезался», - выдохнула с облегчением.
Первым подскочил Прохор и взялся меня ощупывать.
- Жива! - заорал во всю глотку.
- Жива, жива, чего так орёшь? - попыталась вывернуться. - Так и оглохнуть можно, - выдала ворчливо.
- Мань, ты заговорила? - посмотрел на меня с сомнением, будто видит впервые.
В газах парня промелькнуло изумление, сменившееся недоверием, а затем и радостью.
- Да, голос у меня прорезался, - только и успела добавить.
А дальше начался форменный дурдом...
Благодарю за комментарии, звёздочки и подписку на автора! Вы самые лучшие!
Глава 24.
- Всё хорошо со мной, - слова давались мне не просто после длительного молчания, но отмалчиваться и дальше уже не получалось. - Я домой хочу.
Меня крутили и вертели, ощупывали, гладили по голове и отчего-то тяжело вздыхали. Со стороны может это смотрелось умилительно, но меня уже начинало подбешивать, так же как и отвечать каждому на просьбу: «Скажи что-нибудь, деточка».
- Во дела! Молчала, молчала и вдруг заговорила, - с недоверием в голосе выдал Сосар Рытиков, с которым мы частенько встречались на кухне у Бориса Прокопьевича. - Кому скажу — не поверят!
- Это она от страха сильного, я слыхал о таком, - вставил своё дельное слово кто-то из солдатиков.
Моего похитителя скрутили и поставили на ноги, чтобы он мог самостоятельно дойти в крепость. Тёмная кожа и глаза, стёганный халат и тюрбан на голове выдали его принадлежность к бенгальцам. Он крутил головой по сторонам, будто бы пытался кого-то увидеть и бросал на нас злой взгляд. При этом отказывался отвечать на вопросы.
«Вот гад, ещё и зыркает недовольно!» - хотелось подойти и пнуть от души хорошенько.
По началу этого умыкателя попытались оттеснить к шатрам несколько человек из охраны каравана, но наши казаки сразу пресекли попытку и объяснили, что ведут похитителя девочки для разбирательства к начальству крепости, так как я нахожусь под опекой капитана Калашникова, который возглавляет Покровский гарнизон.
Зевак сразу разогнали, да и торг уже успели свернуть из-за позднего времени. Народ в большинстве своём разошёлся, а кто-то успел отправиться к себе домой.
Бенгальцы собрались большой толпой и что-то принялись громко обсуждать между собой, размахивая руками, пока толмач переминался рядышком с ноги на ногу. Они настолько фонтанировали эмоциями, что мне стало неуютно рядом с ними. Моё состояние заметил Прохор и крепко приобнял.
- Не боись, Мань, теперь всё будет хорошо. Иван Фёдорович накажет этого черномордого, они за всё ответят, - с уверенностью в голове заявил мне.
- Там плакал кто-то, - вспомнилось мне вдруг.
- Со всем разберутся, не переживай, - заверил меня парень. - Я так рад, что ты теперь снова можешь говорить и наши все обрадуются.
Мы успели добраться до крепости большой толпой. Кроме казаков, которые бросились на моё спасение вместе с другом прихватили и старушку с внуком. Выяснилось, что отбили меня в прямом смысле у похитителя. Пожилая женщина сбила с ног мужчину с ношей, а затем отходила его своей палкой на столько, что он подняться самостоятельно сразу не смог, а затем уже подоспели и солдатики с Прохором.