Флора обняла свою старую подругу.
— Видишь, я говорила тебе, что у девочки не просто хорошенькое личико и манеры, но и кое-что еще. А что она думает насчет остального? О комнатах и о твоей профессии в Сан-Франциско?
При этих словах в комнате стало настолько тихо, что Флора могла слышать тиканье причудливых фарфоровых часов Тристы.
— Ты еще не все выложила ей?
— Еще нет, но я скажу. Скоро.
— Смотри, а то тайны имеют обыкновение раскрываться в самое неподходящее время, так что и заранее не придумаешь.
От всей души надеясь, что никто не видел, как он выходил из этого дома, Уэбб приподнял шляпу и попрощался. Она засмеялась и поцеловала его в щеку. Он боялся, что агентство Пинкертона потеряет терпение и бросит одного из постоянных оперативных работников на это дело.
После свидания со своим старым другом Уэбб почувствовал себя увереннее и, испытывая прилив сил, бодро зашагал вниз… но вдруг резко остановился.
Прислонившись к столбу у ворот, на него смотрел Вилли Джонс и, ухмыляясь, чистил банан.
— Добрый вечер, дяденька.
— Вилли! Что ты тут делаешь?
— Вас жду. Увидел, как вы сюда вошли, и подумал, что могли бы домой вместе пойти, когда вы кончите. С какой же красивой конфеткой вы были! Нет ничего лучше для мужчины, чем завернуть на часок в такое заведение. Настроение поднимает.
— Стоп, приятель. Она никакая не конфетка, а леди, и я был у нее по делу. — Уэбб нахмурился. — К тому же кто бы говорил о девчонках — тебе ведь всего десять лет.
— Зато я много чего знаю. Моя мать занималась той же профессией, что и Фиби. А если я мал по возрасту, чтобы самому заниматься с девчонками, это вовсе не значит, будто мне не известно что и как.
Капитану стало не по себе. Этот мальчишка слишком быстро вырос, а его детство оказалось таким же неважнецким, как и детство самого Уэбба.
Он потрепал Вилли по светлым волосам.
— Ты слишком догадлив, дружок, но я и вправду говорил с леди о делах, а поэтому хотел бы, чтобы ты не упоминал о том, что видел нас вместе.
Вилли бросил шкурку от банана в кусты роз и, заложив большие пальцы за петли на поясе, как только что делал Уэбб, многозначительно подмигнул ему:
— Не волнуйтесь, капитан. Мой рот крепко запечатан, а значит, ни одна живая душа ничего не узнает.
Глава 14
Уэбб едва не выплюнул суп изо рта на прекрасную кружевную скатерть Тристы, но все-таки сумел проглотить его, прежде чем спросить:
— Вы собираетесь сделать что?
— Я собираюсь купить револьвер, — повторила Сахарная Энн, — и научиться из него стрелять. Поскольку вы эксперт в оружии, то могли бы помочь мне, но если не захотите, то, уверена, Джеймс Ярборо согласится.
— Нет и нет! Оружие вам абсолютно ни к чему.
Сахарная Энн моргнула раз, другой, потом хмуро посмотрела на него, словно на кусок дерьма, который попал невесть как в чашу для пунша.
— Я не думаю, что мои действия требуют вашего одобрения, капитан. Если я хочу купить револьвер, значит, я его куплю.
Во время этой перепалки все остальные деликатно молчали: Триста осторожно промокала губы салфеткой, Флора опустила глаза, а Престон сосредоточился на устрицах в супе.
Только Вилли, этот малолетний проходимец, сидел, плотоядно усмехаясь и в упор глядя на ссорящуюся пару.
— Лучше не связывайтесь с ней, капитан.
Уэбб впился в паренька взглядом, но Вилли только подмигнул ему и улыбнулся еще шире. Тем временем Сахарная Энн продолжала есть суп, будто ничего не случилось. Черт знает что! Она обращала на него не больше внимания, чем на жужжащую муху. Это же сама настоящая пародия — женщина с револьвером; она запросто может кого-то застрелить, и в этом самая большая опасность…
— Револьвер — серьезное оружие. К нему нужно относиться с уважением.
Сахарная Энн закатила глаза.
— Как будто мне не известно об этом! После того, что произошло в поезде, я поняла: женщине нужна защита, особенно в столь нецивилизованных местах; поэтому я совершенно определенно покупаю револьвер и учусь с ним обращаться.
— И мне никаким образом не удастся вас отговорить от этого поступка?
— Нет.
— Тогда, если вы так решительно настроены, почему бы вам не попробовать мой четырехзарядный и не посмотреть, сможете ли вы с ним обращаться? Этот маленький револьвер вполне подходит для дамы.
— Большое спасибо за помощь, капитан. Когда мы можем потренироваться?
— Как насчет конца следующей недели?
— Как насчет завтра?
Чувствуя свое поражение, Уэбб спросил:
— Вы хотите сделать это рано утром, до того как я отправлюсь в офис?
Сахарная Энн улыбнулась так мило, что он промахнулся ложкой мимо тарелки. Господи, разве не грешно женщине так улыбаться? Уэбб надеялся, что она уже скоро продолжит свою погоню за Херндоном и ему не придется слишком долго выступать в роли учителя.
— Проклятие! — орал Уэбб. — Подождите хотя бы, пока я отойду: вы снова чуть не сбили с меня шляпу! — Он стоял примерно в дюжине шагов от нее на пустынной полоске берега, которую выбрал для тренировки.
Сахарная Энн была чрезвычайно возбуждена, а его вопли только усиливали ее волнение.
— Мне очень жаль. Поверьте, это просто несчастный случай. Кажется, я пока не достигла успехов в этом деле.
— Для меня тут нет ничего нового, — фыркнул рейнджер. — Мы стреляем уже целый час, а вы не попали ни в одну банку, зато я схлопотал две дырки в шляпе. Так вы готовы отказаться от своей затеи?
— Ни в коем случае. И пожалуйста, следите за своим языком, сэр. Я намерена тренироваться до тех пор, пока не смогу защитить себя. А теперь отойдите в сторону.
— Так и проповедника можно заставить ругаться неприличными словами, — пробормотал себе под нос Уэбб, отходя подальше от того места, куда она целилась.
Сахарная Энн подняла маленький револьвер и указала на первую банку, которая стояла на бревне, прибитом волной к берегу. Осторожно прицелившись, она задержала дыхание и выстрелила.
— Ну как, я попала на этот раз? — нетерпеливо спросила она.
— Все зависит от того, что именно вы хотели сделать. Вы не попали ни в одну банку, зато отправили прямо в ад вон того песчаного краба.
— О нет! — завопила она. — Это не смешно. Я думаю, может быть, стрельба не мое дело. Может, мне лучше научиться владеть ножом?
— Ну уж нет! — Уэбб шагнул к ней. — Вы сначала должны научиться не закрывать глаза, а держать их открытыми и смотреть на цель. Давайте-ка помогу.
Уэбб встал у нее за спиной и пододвинул ее к себе, помогая ей целиться, как он уже делал несколько раз в это утро. Она была настолько близко, что он мог чувствовать биение ее сердца и запах, исходящий от нее. Держа ее руку в своих руках, Уэбб обхватил своими пальцами ее пальцы, и она взялась за спусковой крючок.
У Сахарной Энн во рту все пересохло, ее сердце начало ударяться о ребра, как кувалда. Поскольку своей стрельбой она давно распугала чаек и пеликанов, на берегу стояла мертвая тишина; слышался только ритмичный плеск волн, набегающих на берег, а возможно, и глухие удары ее сердца.
Но вовсе не обучение стрельбе беспокоило ее сейчас. Никогда в жизни Сахарная Энн не была так увлечена мужчиной. Как она могла собраться, сосредоточиться, если чувствовала каждую неровность на его теле, ощущала всем своим существом, что рядом — мужчина?
— Вы готовы? — раздался рядом с ее ухом голос Уэбба. Его слова прозвучали невероятно соблазнительно.
Даже холодный бриз залива не мог остудить ее кожу. Готова? Готова к чему? Ее мозги сейчас походили на блюдо с хлебным пудингом Мэри.
— Теперь направьте оружие на цель. Да не закрывайте же глаза!
— Гм-м…
— Ну? У вас открыты глаза? — Его губы отстранились от ее уха и легонько прикоснулись к виску.
— Открыты? Глаза? Мои? Ох, я не уверена. — Ее голос вибрировал, тело дрожало.
Кончик его языка коснулся мочки ее уха, и она вздохнула:
— Теперь они закрыты.
Уэбб осторожно повернул ее к себе, так что их лица оказались друг напротив друга. Он наклонился, и их губы встретились. Так вот он, рай! Самый настоящий!
Приливы и отливы могли делать свое дело хоть тысячу раз, она бы даже не заметила. Сахарная Энн потерялась в восхитительном ощущении от поцелуя Уэбба, от силы рук, обнимавших ее. Они были такие же твердые, как ветви дуба.
Она утонула в своих чувствах, в замечательных ощущениях, вызванных прикосновением изголодавшихся губ, рук, скользящих по ее телу. Его тело напряглось и вдавилось в нее. Ей хотелось сбросить с себя всю одежду и затащить Уэбба в океан, почувствовать воду и то, как его мужество ввергает ее в бездну, а она тонет в удовольствии. И еще она почувствовала боль желания.
Ее руки обвили его шею, притягивая как можно ближе; она отчаянно боролась с собой — напрасно!
Грохнул внезапный выстрел. Она задохнулась.
— Черт побери, женщина! Ты подстрелила меня!
— О нет! Господь милосердный, нет! Где? — Рыдая, Сахарная Энн бросила револьвер, отскочила от Уэбба и мгновенно принялась ощупывать его, лаская руками руки, грудь, ягодицы, колени.
Он схватил ее за руки.
— Не думаю, что ты пустила кровь на этот раз, но, кажется, уже можешь повесить мою шляпу над каминной полкой как трофей. — Уэбб подошел к пятну, видневшемуся в нескольких футах, и посмотрел на него — это была черная шляпа, которая еще секунду назад сидела у него на голове. Уже третья дыра зияла на ее полях.
— Удивительно, — сказала Сахарная Энн, изучая свои мишени. — Джеймс, ты превосходный учитель.
Ярборо усмехнулся:
— Верно, но я думаю, тебе здорово помогли твои новые очки.
Она тоже об этом подумала. Первый урок стрельбы с Джеймсом по результатам оказался не лучше, чем с Уэббом. Сахарная Энн просто выходила из себя — неужели она такая неумеха? Однако вечером, после того как она увидела Флору, в очках занимавшуюся вышиванием, ей пришла в голову мысль купить себе очки.
Проснувшись на следующее утро, она пошла к окулисту, доктору Дайеру, на Маркет-стрит. После серьезной проверки с помощью нескольких таблиц он заявил, что у нее близорукость. Странное дело, подумала Сахарная Энн, она никогда не замечала ничего подобного, прекр