А вот указания Лукьянова в начале XVIII в.:
«И на горѣ Голгофѣ престолъ греческой да два францужскихъ. А за францужскимъ престоломъ на той же горѣ, от Лобнаго мѣста къ полудни итти десять ступней ножныхъ, и тутъ то мѣсто, идѣже Авраам на жертву принесе сына своего Исаака».
На этом месте возведен греческий Авраамиев монастырь. Вот как воспринимает эту постройку в 1830 г. Муравьев:
«Издали представляются плоские, неровные террасы с двумя над ними куполами, вблизи же, пред Святыми вратами, тесная площадка с основаниями разбитых столбов. Левую ее сторону образует обрушившаяся землетрясением колокольня, по правую – безобразная стена монастыря Авраама пристроена к южной части храма».
А под «безобразными стенами», частично занимая территорию монастырских построек, частично – территорию атриума, находится огромный бывший водосборник с 18 опорными колоннами, датируемый IV в. Увы, попасть в него ныне не представляется возможным. По непроверенным сведениям, греки используют его в качестве хранилища для риз, вышедших из употребления.
Судя по всему, до XVIII в. монастырь принадлежал грузинам, а после окончательного обнищания грузинской общины перешел к грекам. У входа в церковь вмурован в стену вот такой двуязычный «документ»:
Греческая надпись утверждает, что «Монастырь патриарха Авраама обновлен на средства князя Георгия Абашидзе из Имеретии в лето 1700».
Теперь разберемся с грузинскими письменами:
Весьма примечателен комментированный перевод этого текста, выполненный Алексеем Островским*:
«Этот монастырь Авраама обновил имеретинец Гиорги Абашидзе на свои деньги. [лета] Христова 1700.
– начало текста (документа) в грузинских текстах XV–XVIII вв.
(белый) – общее название серебрянных („белых“) денег в Грузии до первой половины XIX в.
– стандартная часть перед обозначением даты в тех же документах XV–XVIII вв.; обычно сокращение от либо ([лета] Христова), либо (короникона**). В любом случае 1700 чётко указывает на год от Р. Х., а не дату по короникону.
Есть одно разночтение – в грузинском тексте Абашидзе не называется князем, а только имеретинцем…»
Комплекс монастыря включает и поныне небольшие жилые и хозяйственные помещения, церковь св. Авраама, часовню на месте жертвенника Авраама и малую колокольню.
Скорее всего, в годы, когда монастырские постройки были собственностью грузинской церкви, между монастырем и приделами на Голгофе был проход. Напомним, что и Голгофа в то время была грузинской. Ныне этого прохода нет.
В монастырском дворике произрастает ветвистая олива, и монахи говорят, что это дерево призвано напоминать о кусте, в котором запутался агнец, предназначенный для жертвы вместо Исаака (Быт. 22:13).
Попасть на территорию монастыря можно только по разрешению греческой Патриархии. Исследователя этого пространства ждет встреча с уникальными образцами паломнической эпиграфики XVIII в., небольшими по размеру каменными табличками с выцарапанными на них славянскими письменами.
Авраамиев монастырь
Авраамиев монастырь. Фреска в часовне Жертвоприношения Авраама
Славянская эпиграфика на стенах Авраамиева монастыря
Сразу бросается в глаза частое использование слова «хачи» в сочетании с именами собственными: хачи Иван, хачи Тихон, хачи Георгий, хачи Серафим… Это странное слово – местный колорит; результат межкультурального общения: так видоизменилось арабское слово «хаджи» («паломник»), восходящее к слову «хадж» (جح), что дословно переводится как «стремление к прославленному».
Оказывается, мусульманское население Святой земли называло «хаджи» не только правоверных, совершающих паломничество в Мекку, но и христианских путешественников, в основном русских православных поклонников, прибывших ко Гробу Господню. Впрочем, кое-где в этих эпиграфах можно встретить и такое комбинированное написание: ХАТZH…
…По данным иерусалимского исследователя и краеведа Эли Шиллера*, в северной части монастыря Авраама, на верхнем этаже, с 1875 г. было отведено место для молитвенных собраний англиканской церкви. Сейчас это, конечно, звучит абсурдно, чтобы греки сдавали в наем протестантам свою недвижимость, но для конца XIX в. такая сделка вполне могла быть приемлемой.
Глава 23Придел св. Иоанна Богослова
Несмотря на изначальную хаотичность расположения различных приделов храма Воскресения вокруг основных святынь, Голгофы и Гроба, со временем возникает своеобразная уравновешенность и симметрия. Это, например, заметно в атриуме. В северной части – двойная арка входа. В северо-западном и северо-восточном углах – по колокольне. С западной стороны – три придела, и с восточной стороны – три. Причем то, что приделы сильно различаются по размерам и количеству занимаемых этажей, снаружи совершенно не замечается. Центральный придел с восточной стороны, освященный во имя апостола Иоанна, за вечно закрытой дверью, над которой красуется хачкар в обрамлении виноградной лозы, – всего лишь однокомнатное тесное помещение. Принадлежит армянам. По преданию, на этом месте стоял во время распятия «любимый ученик», евангелист Иоанн.
Центральный престол придела Иоанна-Богослова
«Иисус, увидев Матерь и ученика тут стоящего, которого любил, говорит Матери Своей: Жено! се, сын Твой. Потом говорит ученику: се, Матерь твоя! И с этого времени ученик сей взял Ее к себе» (Ин. 19:26–27).
Вход в армянский придел Иоанна-Богослова.
И именно на этом месте – центральный престол этой маленькой церкви. А всего их – три. Северный – престол Страстей. Здесь хранится еще один обломок колонны Бичевания. Правда, на этот раз он представлен как часть колонны из дома первосвященника Каиафы. Правый, южный престол, посвящен жертвоприношению Авраамом сына его Исаака. Что ж, и у греков эта часть подголгофного пространства почитается за гору Мория (см. главу 22).
А на западной стене, справа от входа, – замечательное и редкое изображение святых и царей (которые тоже, впрочем, святые): Елена из Адиабены*, царь Авгарь* с Нерукотворным образом, св. Григорий Просветитель, царь Трдат III* с храмом Эчмиадзин, царица Ашхэн*, жена Трдата.
Глава 24Придел Архангела Михаила
Дверь в северо-восточном углу атриума ведет в сквозной придел Архангела Михаила***, который почти во всех источниках называется коптским. Действительно, раньше и этот придел, и тот, что над ним (см. главу 41), принадлежали коптам. В 1960-е годы, после того как эфиопская церковь отделяется от Коптской патриархии, оба этих придела переходят во владение Иерусалимской Эфиопской архиепископии.
Интерьер придела предельно беден, скромен и аскетичен. Исключение составляет узорчатая деревянная алтарная перегородка.
Сама постройка – времен крестоносцев, о чем напоминают романские своды и самая запоминающаяся архитектурная деталь – рельефное изображение мальтийского креста, вписанного в круг, при подъеме на второй этаж.
Понятно, что придел освящен во имя Архангела Михаила хотя бы потому, что в христианской эсхатологии именно архистратигу Михаилу выпадает роль не только победителя в борьбе с сатаной, но и глашатая на Страшном суде. А в коптской (не будем забывать о прежних владельцах) проповеднической риторике отдельно подчеркивается, что сей Архангел лично будет оплакивать души грешников, и по его молитвам Иисус простит их.
Занятно, что соседний придел, армянский, – св. Иоанна Богослова (см. главу 21), а именно перу этого евангелиста принадлежит описание битвы Михаила с Диаволом:
«И произошла на небе война: Михаил и Ангелы его воевали против дракона, и дракон и ангелы его воевали [против них], но не устояли, и не нашлось уже для них места на небе. И низвержен был великий дракон, древний змий, называемый диаволом и сатаною, обольщающий всю вселенную, низвержен на землю, и ангелы его низвержены с ним. И услышал я громкий голос, говорящий на небе: ныне настало спасение и сила и царство Бога нашего и власть Христа Его, потому что низвержен клеветник братий наших, клеветавший на них пред Богом нашим день и ночь. Они победили его кровию Агнца и словом свидетельства своего, и не возлюбили души своей даже до смерти. Итак веселитесь, небеса и обитающие на них! Горе живущим на земле и на море! потому что к вам сошел диавол в сильной ярости, зная, что немного ему остается времени» (Откр. 12:7-12).
Кроме того, поскольку приделы восточной стороны атриума ассоциируются с местом жертвоприношения Авраама, то есть с горой Мория, то есть с Храмовой горой, то и такой знаковый сюжет, как приобретение горы царем Давидом, не ускользнул из поля зрения верующих. Вот как, оказывается, архистратиг Михаил в буквальном смысле «приложил свою руку»:
«И простер Ангел [Божий] руку свою на Иерусалим, чтобы опустошить его; но Господь пожалел о бедствии и сказал Ангелу, поражавшему народ: довольно, теперь опусти руку твою. Ангел же Господень был тогда у гумна Орны Иевусеянина. И сказал Давид Господу, когда увидел Ангела, поражавшего народ, говоря: вот, я согрешил, я [пастырь] поступил беззаконно; а эти овцы, что сделали они? пусть же рука Твоя обратится на меня и на дом отца моего. И пришел в тот день Гад к Давиду и сказал: иди, поставь жертвенник Господу на гумне Орны Иевусеянина. И пошел Давид по слову Гада [пророка], как повелел Господь. И взглянул Орна и увидел царя и слуг его, шедших к нему, и вышел Орна и поклонился царю лицем своим до земли.
Мальтийский крест на стене придела Архангела Михаила
И сказал Орна: зачем пришел господин мой царь к рабу своему? И сказал Давид: купить у тебя гумно для устроения жертвенника Господу, чтобы прекратилось поражение народа. И сказал Орна Давиду: пусть возьмет и вознесет в жертву господин мой, царь, что ему угодно. Вот волы для всесожжения и повозки и упряжь воловья на дрова. Все это, царь, Орна отдает царю. Еще сказал Орна царю: Господь Бог твой да будет милостив к тебе! Но царь сказал Орне: нет, я заплачу тебе, что стоит, и не вознесу Господу Богу моему жертвы, взятой даром. И купил Давид гумно и волов за пятьдесят сиклей серебра. И соорудил там Давид жертвенник Господу и принес всесожжения и мирные жертвы. И умилостивился Господь над страною, и прекратилось поражение Израильтян» (2 Цар. 24:16–25).