Гробница его была обнаружена только в 1867 г., когда, наконец, по инициативе французского посла, решили снести несносное каменное нагромождение, сотни лет служившее седалищем для мусульманской стражи.
Глава 57Рунические птичьи лапки на фасаде
Двухпортальный фасад ХГГ, шедевр романского зодчества XII в., – неисчерпаемый источник открытий, заблуждений, гипотез, поэтических сентенций и бредовых высказываний. Входящий в храм не может не обратить внимания на необычный антаблемент**, на архитраве которого выбиты довольно глубокие борозды в виде «стрелок» или «птичьих лапок». Лично мне приходилось слышать следующие фантастические версии происхождения этих знаков, преподносимые с самым серьезным видом:
1) это изображение птичьих, точнее голубиных, лапок, символизирующих Святой Дух и его Сошествие;
2) это кельтские руны, выбитые северными христианами;
Архитрав над входом в ХГГ
Фрагмент барельефа на архитраве левого арочного проема. Тайная Вечеря
Фрагмент барельефа на архитраве правого арочного проема. Растительный орнамент и аллегорические человеческие фигуры
Фрагмент барельефа на архитраве левого арочного проема. Воскрешение Лазаря Четверодневного
Фрагмент барельефа на архитраве левого арочного проема. Иисус в Вифании
Фрагмент барельефа на архитраве левого арочного проема. Вход Господень в Иерусалим
3) это новый тип крестов, тоже имеющий отношение к следу лапки голубя мира, изобретенный П. Пикассо* и называемый «пацификом»;
4) эти «выцарапанные стрелки – вход и выход».
Охо-хо. Ведь это же просто-напросто место крепления дивных рельефных изображений, снятых с фасада в 1929 г. (поврежденных во время землетрясения 1927 г.) и находящихся с 1934 г. по сей день на экспозиции в музее Рокфеллера*, являющемся ныне археологическим филиалом Израильского Музея.
Эту каменную резьбу и фасад ХГГ в целом великолепно описал русский путешественник Смышляев:
«Фасад храма Гроба Господня носит видимые следы XII века. Его очертания неправильны и лишены симметрии; весьма вероятно, что архитектор имел первоначальную идею украсить его тремя порталами, расположенными между двух колоколен, но не успел осуществить ее. Две двери с широкими стрельчатыми арка ми назначены служить входом в храм. Над ними находятся два окна с такими же арками. Арки над дверями состоят из трех валов, украшенных листьями; валы упираются на три колонны, помещенные во входящих углах, образуемых дверными косяками. Капители колонн украшены также листьями. Во всю длину здания, по верху стены и под окнами, идут карнизы в древнем вкусе. На дверных перемычках изображены барельефно: на левой – воскресение Лазаря, праздник Вайи (вход в Иерусалим) и Тайная Вечеря, на правой – изысканно завитые ветви с листьями, цветами и плодами, среди которых помещены группы людей, птиц и фантастических животных».
Глава 58Колонна-полиглот
Один из любимейших посетителями ХГГ объектов – это рассеченная трещиной колонна, центральная из трех колонн, находящихся с левой стороны от входа в храм.
История рассечения колонны, конечно же, связана с преданием о чуде схождения благодатного огня тем, кто оказался в Великую субботу снаружи ХГГ, но был при этом более достойным Божьей милости, нежели те, кто молился в Кувуклии (см. главу 2).
Вот как поэтично рассказывает о появлении трещины Лукьянов:
«А у Великой церкви двои врата: одни замуравлены, а во вторыя отворяются, и тѣ запечатлѣны от турокъ, которыя на турка дань збираютъ. А у тѣхъ вратъ по обѣ стороны стоят 11 столповъ: 8 мраморныхъ да три аспидныхъ. И, какъ вышедъ изъ церкви – на правой рукѣ, въ церковь идучи – на лѣвой странѣ, другой столпъ а от вратъ церковныхъ. И на томъ столпѣ язва великая разсѣлась, болыпи аршина вышины, подобно тому какъ громъ дерево обдеретъ. А сказоваютъ, что изъ того столпа въ Великую субботу вы шелъ огнь изъ церкви тѣмъ столпомъ, такъ онъ отъ тово разсѣлся.
…И будетъ какъ часъ адинацатай, и сниде огнь съ небеси на предѣлъ Гроба Господня, и поигра, яко солнце къ водѣ блистаяся, поиде ко вратомъ Великия церкви, а не въ предѣлъ Гроба Господ ня. И тамо не во врата поиде, но въ цѣлое мѣсто сквозѣ стѣну и въ столпъ каменной. И разсѣдеся столпъ, и выде огнь изъ церкви предъ всѣмъ народомъ. А столпъ треснулъ, что громъ великимъ шумомъ загрѣмѣлъ.
…И пришедъ огнь къ столпу, и опалилъ весь столпъ, потомъ загорѣся кандило».
Колонна с трещиной у входа в ХГГ
В наше время сложилась негласная православная паломническая традиция – оставлять в знаменитой расселине записочки. С одной стороны, видна явная аллюзия на обычаи молящихся у Стены плача, с другой, новая традиция продиктована ситуацией, когда принесенные в ХГГ требы никто из греческих священников не принимает.
Записочки в трещине колонны у входа в ХГГ
А в прежние времена посетители оставляли на этой и соседних колоннах свои автографы. Коллекция эпиграфов из серии «здесь был Вася» накопилась с XII в. солидная и требует отдельного изучения. Даже поверхностный взгляд отмечает многообразие языков: греческий, латынь, армянский, арабский, сирский (арамейский), русский… А также – геральдические символы и невероятное разнообразие крестов (основные типы крестов рассмотрены в главе 42).
Эпиграфика на колоннах у входа в ХГГ
Надпись под капителью одной из колонн у входа в ХГГ
На колонне слева обращает на себя внимание надпись под капителью:
1384 8 LUGIO
PIERO VENDRAMINI
Пьеро Вендрамини – паломник из Венеции, посетивший ХГГ в 1384 г., 8 июля. Однако слово «luglio» (июль) написано с ошибкой. Некоторые исследователи полагают, что вместо «lugio» автор надписи хотел изобразить «lugeo» – «пребывающий в трауре», но тогда при чем здесь цифра 8? Все-таки, скорее всего, речь идет о месяце…
А почему из Венеции? Потому, что Вендрамини (или Вендрамин) – известный веницианский род, давший республике именитых торговцев и выдающихся политических деятелей. А в XV в., с 1476 по 1478 г. представитель семейства Андреа Вендрамин* был избран 71-м веницианским дожем. А как звали отца дожа? Не Пьеро ли? Не он ли за 9 лет до рождения сына оставил на колонне киноварную инскрипцию со своим именем? Вот еще одно доказательство того, что по части загадок и тайн ХГГ – неисчерпаемое место…
Глава 59Сорок мучеников Севастийских и греческие патриархи
Прямо под колокольней ХГГ (см. главу 55) располагается придел, о котором архимандрит Леонид (Кавелин) писал: «На север – малая церковь Сорока мучеников, где погребены Патриархи Иерусалимские, как скончавшиеся в самом Святом Граде, так и вне оного». Сорок мучеников – это 40 мучеников Севастийских, пострадавших за веру в 313 г.
Память их относится к ряду наиболее чтимых праздников. 9 марта (22 марта по григорианскому календарю), в день их памяти, даже облегчается строгость Великого Поста. Однако остается вопрос, почему именно один из приделов ХГГ освящен с их именем? Ведь они, эти севастийцы, не имеют непосредственного отношения к Страстям и другим евангельским сюжетам? Кто они такие вообще?
Вот самое каноническое изложение предания о мучениках из города Севастия в Малой Армении, который давно уже в народных сказаниях отождествлен и с Севастией Каппадокийской, и с Севастией Самарийской, и даже с Севастополем (а озеро Севастийское в современном фольклоре уверенно ассоциируется с озером Севан…):
«В 313 году святой Константин Великий издал указ, согласно которому христианам разрешалась свобода вероисповедания и они уравнивались в правах с язычниками. Но его соправитель Ликиний* был убежденным язычником и в своей части империи решил искоренить христианство, которое значительно распространилось там. Ликиний готовился к войне против Константина и, боясь измены, решил очистить от христиан свое войско.
В то время в армянском городе Севастии одним из военачальников был Агриколай, ревностный сторонник язычества. Под его началом была дружина из сорока каппадокийцев, храбрых воинов, которые вышли победителями из многих сражений. Все они были христианами. Когда воины отказались принести жертву языческим богам, Агриколай заключил их в темницу. Воины предались усердной молитве и однажды ночью услышали глас: „Претерпевший до конца, тот спасен будет“.
На следующее утро воинов вновь привели к Агриколаю. На этот раз язычник пустил в ход лесть. Он стал восхвалять их мужество, молодость и силу и снова предложил им отречься от Христа и тем снискать себе честь и расположение самого императора. Снова услышав отказ, Агриколай велел заковать воинов. Однако старший из них, Кирион, сказал: „Император не давал тебе права налагать на нас оковы“. Агриколай смутился и приказал отвести воинов в темницу без оков.
Через семь дней в Севастию прибыл знатный сановник Лисий и устроил суд над воинами. Святые твердо отвечали: „Возьми не только наше воинское звание, но и жизни наши, для нас нет ничего дороже Христа Бога“. Тогда Лисий велел побить святых мучеников камнями. Но камни летели мимо цели; камень, брошенный Лисием, попал в лицо Агриколаю. Мучители поняли, что святых ограждает какая-то невидимая сила. В темнице воины провели ночь в молитве и снова услышали утешающий их голос Господа: „Верующий в Меня, если и умрет, оживет. Дерзайте и не страшитесь, ибо восприимете венцы нетленные“.
На следующий день суд перед мучителем и допрос повторился, воины же остались непреклонны.
Стояла зима, был сильный мороз. Святых воинов раздели, повели к озеру, находившемуся недалеко от города, и поставили под стражей на льду на всю ночь. Чтобы сломить волю мучеников, неподалеку на берегу растопили баню. В первом часу ночи, когда холод стал нестерпимым, один из воинов не выдержал и бросился бегом к бане, но едва он переступил порог, как упал замертво. В третьем часу ночи Господь послал отраду мученикам: неожиданно стало светло, лед растаял, и вода в озере ста