«Плохой из меня командир, никудышный», – размышлял я.
Узнал про судьбу женщин, которые попадают в руки перквизиторов, и раскис. Хотя к чему мне их утешения? Чем они могут помочь? Да и не нужна мне их помощь. Сейчас для меня главное – решить, что делать дальше. Может, лучше оставить Леру в памяти такой, какой ее помню? Она улыбчивая, острая на язык и никогда не боится отстаивать свое мнение. Но что я увижу теперь? Человека, чья недолгая жизнь до сумасшествия проходит в ожидании очередной прихоти, так и хочется сказать – ее владельца? Продолжать поиски, чтобы в результате найти лишь тень от прежней Леры? Без блеска в глазах, милых улыбок, молний в глазах, наконец, когда она на меня злится? Нарочито стыдливого хлопанья ресницами, которое всегда меня так заводит, о чем она знает и иногда даже использует? Словом, бездушную красивую куклу.
Вернуться к Филу и вместе с ним подмять побережье? И ради чего? Не знаю насчет Фила, но сам я хочу наладить там спокойную жизнь. Когда можно будет не опасаться ни за себя, ни за своих близких. Ко мне приходили бы люди, я дарил бы им радость, а Лера дарила бы ее мне.
Практически рассвело, западная стена каньона окрасилась в нежно-розовый цвет, а я продолжал сидеть на камне, который давно успел подо мной нагреться, и все не мог прийти ни к какому решению. Единственно, что упрямо лезло в голову, так это продолжить путь одному. Нет, не сея вокруг себя смерть по дороге неизвестно куда, но продолжить. Чтобы попасть в лапы перквизиторам, продемонстрировать свой дар эмоционала, ну а там уже будет видно. Наверняка мне не станут делать надрез на шее из опасения, что дар исчезнет. Жадры из моих рук будут находиться в руках тех, кого ненавидят и боятся все? Да плевать! Они снимают боль, но не сделают перквизиторов бессмертными. Главное, встретить Леру. Крупных хищников здесь нет, с мелкими как-нибудь разберусь, и самое главное – не попасть в такую ситуацию, чтобы перквизиторы начали стрелять в меня не раздумывая. Ну а там, глядишь, мой дар эмоционала и сыграет решающую роль. Они обитают обособленно, но, что творится в остальном мире, знают наверняка. И потому обязательно слышали о некоем Игоре Теоретике. Ну а дальше… дальше уже будет видно. Гудрон с остальными отправятся назад, расскажут все, что успели узнать, и тогда, глядишь, люди объединятся, чтобы сообща покончить с перквизиторами.
Решение было принято, стало намного легче, я поднялся на ноги и подошел к остальным. Чтобы снова усесться. Рядом с Ирмой. Которой, если верить словам Яниса, отныне был обязан жизнью.
– Игорь, если бы не эта девочка, лежать бы уже тебе! – сказал он. – Как она его увидела, до сих пор не пойму!
– Кого именно?
– Того самого визитора, от которого точно бы в спину тебе прилетело.
Вот даже как? Получается, я бы даже понять не успел, откуда она пришла, моя смерть.
– Бутерброд будешь? – предложила Ирма.
Кивнув, я взял из ее рук запеченный кусок плода, который повсеместно заменяет здесь хлеб. Сверху на нем лежала полоска мяса. И то и другое показалось мне настолько безвкусным, что едва заставил себя съесть. Если бы не вода из фляжки, точно бы в горле застряло.
– Еще хочешь?
– Спасибо, достаточно. – Молчать дальше было нельзя, и потому начал, правда, совсем не по существу: – Надо Гришу похоронить.
– Похороним, обязательно похороним, – кивнул Борис. И неожиданно для меня, не ожидавшего от него сочувствия: – Ты это, Теоретик, не теряй надежды, в жизни всякое случается. Глядишь, и обойдется.
Я старательно пытаюсь ее не терять. И, наверное, у меня получается.
– Значит, так, парни… – Среди нас была и девушка, но вряд ли ей требуется отдельное обращение. Тем более работа у нее самая что ни на есть мужская. – Сейчас нам предстоит решить, что делать дальше.
Сказал и приготовился озвучить свой собственный вывод: дальше идти одному.
– Что тут решать? – Гудрон плечами пожал. – Отдохнем чуток, и вперед! Только необходимо основательно запастись водой, в ближайшее время ни единого ручейка не повстречается. Дорогу этот тип объяснил подробно, и, по его утверждению, до места, где находится их первое поселение, нам предстоит добираться несколько дней. А живут там, не поверишь, охотники на гвайзелов.
– Что, действительно они?!
Зная об этих хищниках не понаслышке, верилось с трудом. Гвайзелы сами такие охотники, что любая тварь для них является дичью.
– Скорее падальщики. Есть там урочище, куда гвайзелы приходят сдохнуть. Нечто вроде слоновьего кладбища. И потому неподалеку расположен пикет. Там обитает несколько штук перквизиторов, чтобы вовремя пластины с них ободрать. Иначе они быстро испортятся – там болото, гейзеры и еще какая-то хрень.
Вот даже как… Теперь становится понятно, откуда практически у всех перквизиторов подобные бронежилеты. Помнится, был разговор на эту тему, и мы поражались их отваге. Оказывается, все куда проще.
– Единственная сложность, чтобы не повстречаться с визиторами по дороге. Которые идут сюда с новыми жертвами.
Гудрон взглянул на меня так, как будто пытался понять, не напомнил ли о том, о чем я пытаюсь забыть. Напомнил, а заодно дал крохотную надежду. Ну а вдруг среди них будет и Лера? Понимаю, времени прошло много, и все же…
– Ну так что, гражданин начальник, когда выступаем?
Теперь было глупо даже упоминать о своем недавнем решении. Только и оставалось сожалеть о том, что я, как последний слизняк, не остался на допросе. Как много теперь мне придется узнать с чужих слов!
– Отсюда уходим после полудня. – Я даже не раздумывал. – Там, где растет вазлех, придется на некоторое время задержаться.
– Нужно его уничтожить? – догадался Демьян.
– Именно. Значит, так. Ирма, тебе придется заняться готовкой. И не потому, что женщина, просто для остальных найдется другое дело.
И куда более неприятное, ведь предстояло похоронить Гришу.
– Поняла, Игорь, можешь не продолжать.
– Слава, считай себя к Ирме прикомандированным. – Не стоило надолго оставлять ее одну сразу по нескольким причинам.
Нисколько не сомневаюсь, что этой ночью девушке было очень страшно. А еще ей пришлось убивать, что для нормальных людей, когда происходит впервые, всегда удар. Это уже потом некоторые из них начинают находить в убийствах удовольствие. Но остаются ли они все еще нормальными, какими бы мотивами себя ни прикрывали, тот еще вопрос. И самая главная причина. Я не хочу, чтобы Ирму украли у нас из-под носа перквизиторы. Как произошло в случае с Лерой. «Так, Игорь, не у нас, а у тебя. Потому что другие тогда были далеко в стороне. И что бы ни говорили тебе сейчас, что никакой твоей вины нет, и что бы ты ни придумывал себе сам, виноват именно ты. Наверняка все можно было сделать иначе, чем бросить ее одну».
Когда могила была готова, настала пора прощаться.
– Неплохой человек был, – сказал Слава, перед тем как сделать глоток из фляжки, которая, побывав в руках по очереди у всех, оказалась у него.
– Согласен, – кивнул Гудрон. – И с опытом. Просто ему не повезло. Как и его тезке, Сноудену.
Все так и есть. Сноуден погиб примерно так же, как и Полковник. Пуля, наверняка выпущенная наугад, нашла его в зарослях, чтобы сразить наповал. Единственная, других ранений у него не было. Вот и Григорий. Ну не мог он знать, что всего-то в шаге от него просвет между кустами! Неширокий, шага достаточно, чтобы его преодолеть. А позади – один из многочисленных в каньоне камней такого же, как и плита, молочного цвета, на фоне которой его силуэт был хорошо виден. Находись оба они на полметра правее, левее ли, не важно, пули бы их не нашли. Ну и что тут может быть иное, кроме фатального невезения?
– Ирма, может, не стоит? – сказал Слава Проф, когда девушка потянула фляжку из его руки. – Там градусов семьдесят, ты к такому не привыкла.
– Пусть выпьет, ей нужно, – не согласился с ним Гудрон. – Но лучше, конечно, разбавить.
Среди подарков, которыми одарили меня за жадры в Аммоните, была и бутылка рома. И лежал он, перелитый мною во фляжку, до поры до времени. Нет, не для таких вот случаев, хотя и для них тоже.
Вазлех разгорелся на удивление быстро. То ли настолько смолистыми оказались его переплетенные стволы, то ли еще по какой-то причине. Но Трофиму с Демьяном даже разжигать его особенно не пришлось. Через какое-то время от дерева вверх пошел густой столб черного дыма, который заставил нас укрыться так, чтобы вазлех оставался на виду.
– Как от автомобильных покрышек, – заметил Демьян.
– Верно подмечено! – согласился с ним Гудрон. И обратился к Вячеславу: – Проф, а на Земле что-нибудь подобное есть?
– Ты о чем сейчас пытаешься спросить? – не понял тот.
– Ну не о деревьях же, которые горят, как резина. Наверняка там таких нет.
– Ты уверен? – посмотрел на него Проф. – Вспомни хотя бы о гевеях. – И, глядя на Бориса, пояснил: – Каучуконосы.
– Ладно, убедил. Но я не о том.
– И о чем же тогда?
Гудрон, прежде чем ответить, посмотрел на меня. На что я ответил ему довольно злым взглядом. Понимаю, о чем ты хочешь спросить, и не опасайся меня ранить. Мне люди жизни доверили. И хотя бы ради этого я в зародыше начну убивать все те мысли, которые смогут помешать. Он проникся.
– Я о червяках, которые попадают в мозг.
– Да сколько угодно! И действуют они по-разному. Некоторые убивают человека всего за несколько дней, другие – ленточные цепни, когда оказываются в головном мозге, сосуществуют с людьми десятилетиями, и их владельцы даже не подозревают об их наличии. Причем они не симбионты – паразиты. Или те же протисты.
– А это что еще за звери? Первый раз о них слышу.
– Одноклеточные организмы, которые не входит в состав животных, растений или грибов. С ними дела обстоят нисколько не лучше, а даже наоборот.
– Мальчики, давайте лучше на любую другую тему поговорим! – возмутилась Ирма, нервно передернув плечами.
– Отставить разговоры и всем отдыхать, – заявил я, видя, что вазлех уже догорает, но перквизиторы на помощь ему не спешат. – Борис, а нам с тобой придется охранять их покой в первую смену. Пошли!