— Пока не попробуем, не узнаем…
…Услышав треск позади, Шеньшун вздрогнул и мгновенно забыл про звучащий в ушах разговор богов. Он выхватил меч, вскинул руку, готовый или убить, или парализовать неведомого зверя. Но из-за пересохшего малинника предупредили:
— Я из Южного клана, нуар! Помнишь, на ледники прошлым летом ходили?
— Рад видеть, — спрятал оружие Шеньшун.
— Счастливчик! А я тебя совершенно не вижу… — Малинник захрустел с новой силой. — Как вы тут ходите?
— Со стороны болота ничего не растет.
— Но чавкает и под ногами трясется. Тонуть-то ведь тоже не хочется.
— А чего ты ищешь?
— Я за драконами слежу, разорви меня касатка! Они голодные, меня самого склевать готовы. А вокруг никакой жратвы. Где их покормить, посоветуй?
— Здесь еды не найдешь. Мы с повелителем специально всех тварей крупнее мыши на два дня пути вокруг распугали, чтобы тут спокойно было. Поднимай ящеров в воздух, летите на запад. За чередой холмов будет долина, в ней река. Там крокодилов непуганых столько, хоть с завязанными глазами лови.
— Благодарю, страж! Коли так, за ночь отожрутся.
— Ты чего, нуар, первый раз на Плетении? — рассмеялся Шеньшун. — Раньше, чем через пять дней, можешь не возвращаться.
— Пять дней?! — не поверил своим ушам невидимый собеседник. — Они будут заниматься этим пять дней? Ничего себе! Я бы сдох…
Нужно признать, пять дней спустя боги тоже выглядели неважно. Их спасали только прохладные воды озера, в которых, у разных берегов, они и лежали на мелководье, наблюдая, как наверху, на скале, обычный смертный невозмутимо, словно подправлял поленницу, подкатывал валун к темному зеву каменного укрытия, принявшего в себя щедрую кладку.
Сахун, привалив камень, не успокоился. Подобрав крупный серый окатыш, он отработанным движением разбил его о гранитный уступ, подсунул под валун слегу, навалился на нее, чуть приподнял и быстро подложил снизу расколотые на «клинья» камни, пристукнул ногой, отпустил слегу:
— Вот теперь надежно! Гора рухнет, а валун все едино на месте останется.
Он сладко зевнул, отбросил деревяшку, подобрал у скалы копье, закинул за спину и стал бодро спускаться вниз. Он намеревался вернуться домой еще до темноты.
— Как ты себя чувствуешь, мудрая Чернушка? — спросил северный ученый.
— Хорошо… Но странно.
— Тебя что-то беспокоит?
— Не знаю, как это передать… Впервые в своей жизни я знаю, где осталась именно моя кладка и где родятся именно мои дети. Мало того, мне известно, кто их отец. Необычное чувство. Даже не знаю, радостно это или страшно. А еще мне уже любопытно: как они будут выглядеть? Никогда не задумывалась ни о чем подобном. А как ощущаешь себя ты, Повелитель Драконов? Наш опыт помог найти тебе разгадку?
— У меня появился симптом.
— Какой?
— Для достоверности эксперимента его следовало бы повторить с разными партнершами. Но мне почему-то не хочется встречаться с кем-то другим. Похоже, я заражен.
— Не огорчайся, мудрец, — развеселилась Чернушка. — Я тоже не соглашусь повторить этот опыт с кем-то еще. Мы заболели оба!
— Но только все равно не знаем, чем…
Эпилог
— Ч-черт! — захлопал себя по карманам Варнак, нашел телефон, глянул на экран, чертыхнулся еще раз, нажал кнопку ответа: — Доброе утро, Сергей Васильевич. Вы случайно выбрали не того абонента.
— Ты мне еще в микрофон попикай, Еремей, — хмыкнул полковник. — Куда ты там запропастился так лихо, что хоть с собаками ищи? Три дня вне связи был!
— Плохо еще у нас с сотовой связью на лесных грунтовках, Сергей Васильевич, вы уж не серчайте.
— Врешь ты все. По маячку, ты в центре Москвы.
— Вы подложили мне маячок?!
— Твой сотовый и есть твоя метка, балда! Ты чего там, водку хлещешь, коли таких простых вещей не понимаешь?
— Я алкоголь не употребляю, Сергей Васильевич, разве забыли?
— Это хорошо, что трезвый. Тогда бери ноги в руки и чеши на ВДНХ. Есть работа.
— Вот я сразу заподозрил, Сергей Васильевич, — хмыкнул Еремей, — что вы точно номером ошиблись. Никогда я у вас не работал и работать не планирую.
— Я бы мог с тобой устроить пикировку, Варнак, но поскольку дело серьезное и подставлять я тебя собираюсь по полной программе, то скажу просто: за тобой должок. Должок помнишь? Вот и не ерепенься. Подмывайся там, одевайся и давай сюда. Тут один из твоих приятелей новую систему вторичного энергоотъема рекламирует. Возле него и засветишься. Правда, я так и не понял, то ли этот агрегат морозит, то ли наоборот, сам электричество вырабатывает?
— Вот, черт, как невовремя, — отключился Еремей. — На самом интересном месте! А послать подальше нельзя, не тот товарищ.
— Так ведь я уже все рассказал, — пожал плечами страж богов. — Остальное уже к вопросу не относится.
— К какому вопросу?
— Так ведь — с чего все началось? — терпеливо напомнил Шеньшун. — Геката почему-то решила, что война случилась из-за того, что боги по примеру людей начали сбиваться в стаи. А стаи всегда между собой дерутся: за территорию, за пищу, просто за статус среди сородичей. Так вот, на самом деле было не так. Вражда развилась чисто из-за научных разногласий. Когда новые открытия начали влиять на возможности повелителей, разные ученые объединились вокруг разных идей. Никаких стай не было.
— Ты не дорассказал про Чернушку и Дракона! — напомнила Дамира.
— Это очень длинная и отдельная история, в которой никто не умер, — криво усмехнулся нуар. — К войне она никакого отношения не имеет. До первых нападений противников перерождения на Родильные древа двухвостов прошло еще несколько лет. Много лет. Повелитель Драконов поначалу долго не верил в такую возможность, а потом еще успел построить убежища и создать стражей с разнесенным сознанием для их защиты.
— Да, это место пророчества мне особенно понравилось, — улыбнулась «деловая» ипостась Гекаты. — «Для убиения придуманные, разумом разорванные, волей проклятые». Это про нас с тобой, челеби, про нас! Странно. Я была уверена, что боги просто дерутся друг с другом. А оказывается, они отстаивали научную идею! Или к концу войны все успели забыть, откуда и зачем все пошло?
— Я заснул в самом начале, после первых набегов, — сказал Шеньшун. — Рассказал все, что знаю. Теперь твоя очередь, Геката. Мне тоже интересно, что там без меня происходило.
— Стоп! Стойте! Так нечестно, я тоже хочу послушать, — забеспокоился Еремей. — Давайте, пока я не вернусь, не начинать?
— А Сахун и Волерика? Что случилось с ними? — спросила Дамира.
— Тоже ничего. Они стали самыми преданными слугами Повелителя Драконов. Хотя особой службы он от этих смертных и не просил. Я почти каждую осень, после первого снега, помогал ему с охотой, и мороженого мяса им хватало почти до весны. Детей у них было много, все родились в пруду главного гнездовья. Думаю, если в вашем мире кто-то еще умеет предсказывать будущее, это значит, что в нем есть частица странной Волерикиной крови. В общем, жили они долго и счастливо, а их потомки благополучно расселились по всей Ильме, как сейчас называется эта река. Я специально смотрел, было любопытно.
— Вот как? — Археологиня встала, потянулась, зашла стражу на спину и обняла, сложив руки ему на груди: — Так твой повелитель разгадал тайну Сахуна и Волерики или нет? Что за сила связывала их вместе?
— Я разгадал, — ответил нуар, поднимая к ней лицо. — Это безумие!
— Что?! — растерянно переспросила Дамира, а руки ее как-то странно дернулись, оказавшись у Шеньшуна на горле. — Что ты сказал?
— Я сказал, что я от тебя без ума!
Женщина улыбнулась, поцеловала его в губы:
— Бесовство какое творится… Вроде, и слова те же самые, и даже смысл не поменялся. А звучит иначе. Ты мне вот на что ответь, страж богов… По смыслу у тебя, вроде как, в Пермском крае все происходило, и Пологие горы очень на Уральские похожи. Правильно? Но у тебя так все звучит, как будто они тянутся с запада на восток, а Пермь севернее. А великая северная река, которая отделяет удел бога от ледников, — это, выходит, и вовсе Волга получается? Ты ничего не напутал?
— Нет, — лаконично парировал нуар. — В мое время все выглядело именно так. Отсюда к Пологим горам лететь нужно было на юг, а не на восток. И еще я лазил по южному Полуледнику, названному так потому, что половина континента была покрыта льдом. Не весь. Половина.
— Так! — отступила от него археологиня и направила палец, словно целилась из пистолета. — Уверен?
Страж улыбнулся. Дамира Маратовна посмотрела на часы и достала мобильник:
— Последний шанс признаться, — предупредила она.
— Стреляй! — разрешил Шеньшун.
Археологиня быстро пролистала список контактов, нажала кнопку вызова, поднесла трубку к уху:
— Ильхан Гергиевич? Это вас Дамира Иманова беспокоит. Помните студентку с истфака?
— A-а, как же, как же, помню. Сакмара, кумыс, горы… Ты как, еще не профессор? А то я встану!
— К сожалению нет, Ильхан Гергиевич, не успела. Но стараюсь. Вы не могли бы мне консультацию небольшую по своему профилю дать? Мы сейчас пытаемся произвести датировку мегалита в Ахуново. Это который на границе Челябинской области и Башкирии. Возникли некоторые вопросы по геологии.
— Ну, геология понятие растяжимое. Но если смогу, отвечу.
— Тут так получается, что половина Антарктиды в эпоху его строительства была свободна ото льда. Не подскажете, когда это было?
— Так я и поверил, что вы половину Антарктиды там откопали! — весело отозвался геолог. — Что ты мне голову морочишь? Опять, небось, кто-то картой Пири Рейса сбоку трясет?
— То есть, в обозримом прошлом это невозможно?
— Ох, Дамира, странный у тебя какой-то интерес для археолога. Но если тебе зачем-то нужно этот факт доказать, на карту Пири Рейса не ссылайся. Ее в желтой прессе до дыр затаскали — сразу на смех подымут. Ссылайся на доктора Джека Хока из Иллинойского университета. Он в восемьдесят шестом году изучал керны, взятые со дня моря Росса, и обнаружил в них речные отложения, которые датируются вилкой от шести тысяч лет назад до пятнадцати. А раз есть речные отложения — значит, там текли реки. А если текли реки — значит, льда на континенте не было. В общем, если интересны подробности, ищи на сайте тамошнего университета. Для своей датировки, если она действительно нужна, можешь выбрать среднюю дату. Десять тысяч лет назад устроит?