Первые сутки пути были самыми тяжелыми: нормальной дороги не было, телеги одна за другой застревали в песке, и приходилось толкать. Загружены они были на совесть и лошадям приходилось нелегко. Необходимо было делать частые остановки, подкармливать животных и давать им время передохнуть. А под палящим солнцем в пустыне, где днём жара поднималась до рекордных значений, подобные остановки не вызывали ничего кроме злости.
Только на утро второго дня, мы выехали на относительно нормальную дорогу. Старый караванный тракт был порядком заброшен и с момента как его проложили, вымощенную камнем дорогу казалось и не ремонтировали ни разу. Да и кто будет этим заниматься и вкладывать деньги, когда государство, в которое эта дорога вела, уже далеко не одну сотню лет как перестало существовать.
- Что я вам говорил, дядя Китан. Вот и Азимат - жемчужина южного Схоза. – С довольной улыбкой заявил мне Хакан.
-Прям жемчужина?
- Так папа говорил. – Немного смутился парень. – Но я вам честно скажу, не видел я здесь городов крупнее и богаче Азимата. Тут и порт есть, глядите, вон, такие большие корабли разгружаются. Наверное, много товаров можно на них загрузить.
К середине четвертого дня мы взошли на высокий бархан, с которого открывался отличный вид на город. Азимат бы в несколько раз меньше того же Мирздама. Гавань всего на шесть пристаней была наполовину пуста. Да, в сравнении с городами архипелага, «жемчужина» Южного Схоза, выглядела блекло. Но само место расположения городка было выше всяких похвал.
Город стоял на излучине сразу двух рек, проходящих через восток региона и впадающих в этом месте в океан. В нескольких сотнях метров от берега, в месте, где реки объединялись, образовался естественный природный бассейн больших залежей пресной воды. Вокруг этого уютного уголка природы росли пусть и не большие, но широкие тропические пролески. Сочная зеленая трава покрывала землю на несколько сотен метров от бассейна. Плантации винограда уходили вдоль реки на несколько километров. На мелководье расположились плантации гороха и ячменя. Пронизанная сетью дорог зеленая зона была частично застроена роскошными дворцами, аналогов которым в этом мире я еще не встречал. Через каждый километр у дороги стояла таверна с пристроенной гостиницей, конюшней и даже охранным постом в виде дозорной вышки.
Сам город выглядел со стороны в форме прямоугольника, притиснувшегося к океанскому берегу. В самом его центре находился огромный дворец, с покрытой золотыми пластинами крышей, резными колоннами, и изумительной работы статуями, изображающими сражающихся воинов султаната. В стороны от дворца, словно крылья мифической птицы, расходились городские кварталы. Они шли длинными линиями в форме полумесяца, каждый из которых заканчивался у городской стены с надвратными башнями.
- Что-то я не наблюдаю в городе трущоб. – В задумчивости протянул я.
- В Азимате их нет. – С толикой гордости заявил пацан. – Папа говорил, что в этом городе, позволено проживать только состоятельным жителям. Если у тебя на счетах нет определенной суммы и ты не можешь заплатить ежемесячный налог на проживание, то тебя просто вышвыривают из города. Даже в окрестностях жить нельзя, а каждое разрешение на строительство выписывает лично дахо-симам.
Стены у городка были невысокими, все в толстых трещинах, с обвалившимися от времени камнями. Если их когда и ремонтировали, то это было явно не в этом веке. Даже на надвратных башнях, засевшие там лучники, беззаботно свесив ноги с парапетов, плевали косточками от фиников в скопившихся у ворот крестьян. Оборона здесь была поставлена из рук вон плохо. Хотя, если так поразмыслить, от кого им здесь защищаться?
- А эти плевуны, не боятся попасть косточкой в кого-нибудь важного?
- Ну что вы, господин. Это ведь ворота для крестьян и бедных торговцев. Вход всего два медяка, потому и очередь здесь большая. А ворота для знати и тех, у кого деньги карман жмут, около центральных улиц. Там без очереди и досмотров пускают, правда и плата в сорок серебрушек отпугнет кого угодно. – Объяснил мне один из деревенских.
Очередь перед воротами уходила далеко не на одну сотню метров. Стоять в пыли, под нещадно палящим солнцем, было тяжело, но я даже не рыпнулся в сторону платных ворот. И дело было не в жадности, просто не хотелось привлекать к себе ненужное внимание местных властей. А в том, что у центральных ворот присутствует не только маг, но и сотрудник местной охранки, который обязательно возьмет меня на карандаш, я не сомневался.
Только к вечеру наша очередь, наконец, подошла к воротам. Злые от нещадного зноя стражники, стоявшие на своей смене уже не первый час, устраивали каждой телеге тщательный досмотр, осматривая каждую бочку,тыкая копьем в каждый тюк. Один из них даже попытался устроить ругань, требуя избавиться от кувшинов с самогоном, которые, по его словам, нельзя провозить в город. Но оценив их количество и тяжесть, понял, что разгружать придется им, да еще под конец смены, только махнул рукой, отойдя к калитке с недовольным видом.
В эту минуту, когда моя телега въезжала в арку ворот, мне на голову упала семечка от финика. Сверху раздалось довольное ржание одного из лучников. Глупо и недальновидно, нужно было удержаться, но это было буквально выше моих сил. Сотворив легкое заклинание, я обрушил на лучника легкий порыв ветра, одновременно дергая его за ногу невидимым для обычного человека жгутом силы. С диким криком лучник сорвался с парапета и полетев вниз. Высота была небольшой и насмерть разбиться он не должен был. А пара переломов только добавят ему ума.
С довольной улыбкой, чувствуя разливающееся в груди тепло, я пересек арку ворот въезжая в город.
С деревенским караваном я распрощался, как только мы пересекли ворота в город. Для их благополучия было сделано и так более чем достаточно. Отмахнувшись от предлагающих поселиться совместно крестьян, я подарил на прощание пареньку каменную поделку, превратив ее в защитный артефакт.
Над городом уже опускалась ночь и я, выбрав первую попавшуюся гостиницу, снял на сутки номер и даже не раздеваясь, завалился на постель, мгновенно провалившись в спокойный сон. Следующим утром я проснулся за несколько минут до рассвета, наблюдая из окна, как над городскими стенами медленно поднимается солнечный диск. Спешить особо было некуда, но дел на ближайшие дни я запланировал не мало. Портовый город это всегда множество лавок и рынков с обилием самых разнообразных товаров со всего мира. Если есть желание, деньги и соображалка, у местных торгашей можно найти едва ли не что угодно. Этим я и собирался воспользоваться, собрав запасы необходимого на время похода.
Заспанная, и от того жутко недовольная служанка открыла мне кухню, давая доступ к продуктам. Нарезав куски от первой попавшейся колбасы, я сточил их с кусками хлеба, запив все это стаканом холодной воды и щедро расплатившись за ранний завтрак.
Утренний город, здесь в Султанате, сильно отличался от поселений архипелага. С утра пораньше несмотря на то, что большинство лавок уже были открыты, люди не спешили выходить из дома. На улицах были только рабочие, да и то, как я понял, в большинстве своем иностранные. Я выбрал наилучшее время, чтобы пройтись по магазинам, ведь не то что очередей, но даже встретить случайного прохожего было большой удачей.
Первой стала лавка с одежкой, где я прикупил пару комплектов отличной одежды, пошитой специально для передвижения по пустыне. В особенности меня порадовали лицевая маска, на которую я в последствии наложу охлаждающее заклятие и кожаный рюкзак. Увидев его на витрине, я сперва поразился его ценой. Четыреста двадцать полновесных золотых монет. Да на эти деньги можно было накупить рюкзаков на целую армию. Но продавец быстро объяснил и показал из-за чего на него такая высокая цена. Как оказалось, рюкзак был сшит из крокодильей кожи с добавлением волокон травы сур, доставляемой из отдаленных уголков северного континента. Эти волокна, отлично впитывали и удерживали в себе заклинания долгие годы, что позволяло наложить на рюкзак чары расширения. Заглянув внутрь, я понял, что впихнуть в этот рюкзак можно было четверть всех тюков и бочек, что крестьяне везли из гнилого оливка в город. Нет, даже для такой потрясающей вещи цена была явно завышена на добрую сотню монет. Через полчаса пререканий и торговли, продавец согласился скинуть два десятка монет и остальную одежду отдать в подарок к рюкзаку.
- Бесцельные траты. У тебя есть пространственный карман, который ты можешь призвать в любой миг, а ты тратишь баснословные деньги, на покупку абсолютно бесполезной для тебя вещи.
Стоило мне только выйти из лавки, как лич обрушился на меня с упреками.
- Когда это в тебе успела проснуться жадность? Да еще и не за свои деньги?
- Пока мы делим одно тело, это наши деньги.
- Ну да, конечно. Это мои деньги и тратить их я буду на то, что сочту нужным. А навязчивый квартирант в твоем лице может валить в недалекое сексуальное путешествие.
Двигаясь по улице, я читал вывески на лавках, в поисках мне необходимых. Здесь, в отличие от архипелага, вывески на лавках содержали большое количество картинок, зазывных рисунков и даже коротких забавных стишков, балансирующих на грани приличия. На вывеске лавки кожевника был изображен здоровенный мужчина, мнущий два куска неизвестного материала, напоминающего по форме женскую грудь. И таких вывесок было много, на каждой второй лавке, словно торговцы старались перещеголять конкурентов в плане креативных идей. Забавно. Главное, чтобы их на костре за такое не сожгли.
- А на счет рюкзака. Это отличное приобретение для путешествия в группе. Не желаю афишировать всем и каждому о наличии у меня такой удобной штуки как пространственный карман. А с рюкзаком все вопросы типа «откуда взялась та или иная вещь» отпадают сами собой.
Следующая лавка, которую я посетил, была аптекой алхимика. Здесь в царстве необычных запахов и развешанных под потолком пучков трав, меня встретил старичок с длинной седой бородой и одним белым слепым глазом.