Они стали партнерами.
Здоровенная лапища отца накрыла его плечо.
— Кай, это я возводил здесь крышу. Ты это знаешь? Мы перекрыли все здание. От одного конца до другого. От переда до зада.
Кай кивнул, делая вид, будто слушает отца, однако его внимание по-прежнему было полностью приковано к фейерверкам. Он увидел, что петарды похожи на настоящие вишни: красное круглое тело, зеленый запал, наподобие черенка.
Мальчишка в жизни своей не видел ничего такого классного.
Но самым классным, самым клевым были цены, написанные на маленьких этикетках рядом со штрихкодами.
Петарды: двадцать пять центов.
Фейерверки: пятнадцать центов.
Хлопушки: пять центов.
Всего пять центов штука!
Если они с приятелями сложатся, то смогут накупить целую гору! И можно будет бросать петарды в мусорные баки, подбрасывать их в почтовые ящики, привязывать к хвостам кошек. Можно будет взорвать к ядрене фене весь город!
— Ну, как тебе нравится «Хранилище»? — спросил отец. — По-моему, очень неплохо.
— Просто здорово! — ухмыльнулся Кай. — Я в восторге!
Глава 8
1
Билл намеревался бойкотировать «Хранилище», но, к собственному неудовольствию, поймал себя на том, что ходит туда довольно часто. Его оскорбило то, как корпорация купила с потрохами городской совет, он ненавидел ту бесцеремонную грубость, с какой «Хранилище» вторгся в Джунипер, относился с подозрением к странным обстоятельствам, сопровождавшим его появление в городе; и все же он был вынужден признать, что в «Хранилище» великолепный выбор… ну, практически всего.
И никуда нельзя было деться от того, что теперь стало значительно удобнее покупать все в городе, вместо того чтобы ездить во Флагстафф или даже в Финикс.
И все же Билл неизменно старался сначала купить нужную вещь в одном из местных магазинов. И только если в них не оказывалось того, что ему требовалось, он отправлялся в «Хранилище».
Однако тревога, необъяснимое чувство беспокойства, не покидавшее его с тех самых пор, как он впервые увидел мертвого оленя, похоже, бесследно исчезли. Как можно было думать о мертвых животных и загадочных трагических происшествиях, когда жители Джунипера с наслаждением смаковали суши и кофе по-итальянски в современном, ярко освещенном торговом центре, оснащенном всем необходимым, в залах которого были представлены все самые последние книги, компакт-диски, видеоигры, одежда, обувь, косметика и бытовые товары?
И все-таки Биллу казалось, что он поступился своими принципами. Но даже это чувство постепенно бледнело, и вскоре покупки в «Хранилище» стали для него таким же обыденным делом, каким прежде были покупки в универмаге «Купи и сэкономь» и на складе пиломатериалов Сиддонса, — он делал это легко, непринужденно, естественно.
Когда Билл задумывался над этим, ему становилось страшно.
Однако думал он об этом все реже и реже, и когда Джинни как-то вечером сказала, что Сэм хочет устроиться на работу в «Хранилище», он промолчал.
— Знаешь, — продолжала Джинни, — девочка собирается отложить деньги на колледж. Даже если ей назначат стипендию, деньги ей все равно будут нужны. И еще она хочет купить себе машину. Она говорила о том, чтобы отправиться на автомобильный рынок в Холбрук.
Джинни уже несколько раз намекала на то, что Сэм хотела бы поработать в «Хранилище», но Билл, вспоминая про очередь перед бюро трудоустройства «Хранилища», про все те странные события, произошедшие в Джунипере со времени начала строительства, неизменно отвечал категорическим отказом.
Однако теперь подпитывать зловещую ауру было очень непросто. Ну, что может случиться с его дочерью? Особенно если она устроится только на подработку. Там ведь рядом все время будут люди, обслуживающий персонал и покупатели, и невозможно было представить себе, что все они подвержены какому-то таинственному сверхъестественному воздействию.
Сверхъестественному?
Сама эта мысль казалась нелепой.
— «Хранилище» предлагает неполную занятость с гибким графиком, — добавила Джинни. — И платят там больше, чем в кафе у Джорджа, в «Бургер кинге» и прочих местах в нашем городе, где работают подростки.
Билл посмотрел на жену.
— Посмотрим, — неопределенно произнес он. — Посмотрим.
2
Вся школа говорила только о «Хранилище».
Джинни не могла припомнить, когда еще какая-либо другая тема так полностью доминировала во всех разговорах. Местные, региональные и федеральные выборы, войны, события в мире — ничто не привлекало внимания учителей и учащихся так, как «Хранилище».
На самом деле это печально, когда открытие торгового центра оказывает на людей большее воздействие, чем важнейшие мировые события.
И все же Джинни вместе со всеми оживленно обсуждала потрясающую новую моду, поразительно низкие цены и широчайший выбор товаров повседневного обихода, пришедшие в Джунипер.
— Я уже по уши в долгах, — призналась как-то за обедом Трейси Уэллс, когда все учителя обсуждали, сколько кто потратил в «Хранилище». — Я превысила лимит по кредитной карточке, и последнюю пару вещей мне пришлось просто взять в кредит.
На какое-то мгновение у Джинни в памяти всплыли черные грузовики, несущиеся по пустынному ночному шоссе; она представила себе, как значительная часть населения Джунипера влезает в долги, и ее охватила холодная дрожь.
Однако все это быстро прошло, и Джинни уже со смехом обсуждала с другими преподавателями в учительской, что скажут их мужья, когда начнут приходить счета выплат по кредитным карточкам.
Больше всего ее поражало то, как кардинально изменилось отношение Билла к «Хранилищу». На протяжении нескольких месяцев он встречал буквально с патологической враждебностью все, даже отдаленно связанное с этим предприятием. И вот теперь внезапно от былой неприязни не осталось и следа.
Казалось, Билл был в одночасье обращен в новую веру. Он сходил на торжественное открытие «Хранилища», своими собственными глазами убедился в том, что в новом торговом центре нет ничего странного и необъяснимого, ничего зловещего и необычного, и все его отвращение бесследно исчезло. Теперь Билл ходил в «Хранилище», делал там покупки, а иногда просто прогуливался по торговым залам, разглядывая витрины.
И вот вчера он, по сути дела, согласился на то, чтобы Сэм там работала.
Нет конца чудесам.
После работы Джинни, возвращаясь домой, проехала мимо средней школы. Она понимала, что это плохая привычка. И, как говорили в один голос знакомые, ей следовало бы чуточку больше доверять своим дочерям. Но она сама работала в школе и знала, какие сейчас дети.
К тому же даже хорошие девочки иногда совершают плохие поступки.
Именно так была зачата Саманта.
Джинни никогда не жалела об этом. Она любила свою старшую дочь. И все же, вероятно, ее жизнь сложилась бы иначе, если бы она не забеременела так рано. Начнем с того, что она получила бы диплом магистра. Возможно, даже продолжила бы обучение в аспирантуре. Однако на ее плечи легла ответственность материнства, и она даже оглянуться не успела, как вылетела из колледжа, они с Биллом поженились, и пришлось кардинально пересматривать все планы на будущее.
Для своих дочерей Джинни желала большего. Она хотела, чтобы обе получили образование, нашли себя до того, как обстоятельства вынудят их взять на себя роль, которую им придется играть до конца своей жизни. Она не хотела, чтобы они из дочерей сразу же стали матерями. Им требовалось время самим побыть взрослыми, выковать свой характер без участия родителей, супругов и детей.
Вот почему Джинни, пожалуй, действительно порой держала своих дочерей в слишком тугой узде. Не давая им возможности бегать совсем без присмотра. Она проверяла, правда ли они там, где говорят. Вместе с Биллом они строго требовали соблюдения «комендантского часа». Странное поведение по провинциальным меркам Джунипера. Но ей хотелось верить, что судьба ее дочерей сложится не так, как у большинства девушек города.
Перед тем как ехать домой, Джинни остановилась у сельскохозяйственного рынка и купила свежих овощей, затем взяла в «Купи и сэкономь» хлеб и молоко. Билла дома не было — «У Стрита», если верить записке, прикрепленной магнитом к холодильнику, — и она оказалась дома совершенно одна. В кои-то веки.
Шеннон вернулась через час, когда Джинни резала помидоры для томатного соуса. Бросив учебники на стол у двери, дочь плюхнулась на диван и сразу же схватила пульт дистанционного управления, чтобы включить телевизор.
— Тишина — золото, — заметила Джинни.
— Тишина — это очень скучно, — возразила Шеннон. — Терпеть не могу возвращаться домой, когда там тихо. В этом есть что-то жуткое.
— А я, наоборот, считаю, что это очень здорово, — сказала Джинни, но дочь уже щелкала каналами, стараясь найти передачу с самым вызывающим сюжетом.
Через несколько минут пришла Саманта. Улыбнувшись, она поздоровалась, отнесла учебники в спальню, после чего вернулась на кухню и, достав из холодильника банку консервированных перцев, села за стол напротив матери. Потом вздохнула, громко и театрально.
Джинни сдержала улыбку, продолжая нарезать помидоры.
— Мне нужны деньги, — объявила Саманта.
— Можешь попробовать устроиться на работу.
— Я как раз об этом и говорю. — Саманта подалась вперед. — «Хранилище» продолжает набирать персонал, но я не знаю, долго ли это продлится. Вакансии быстро заканчиваются. Скоро все свободные места будут уже заняты.
— В таком случае почему бы тебе не подать заявление?
— А можно?
— Я ничего не имею против.
— Я знаю, что ты ничего не имеешь против, но как насчет папы?
Перестав резать, Джинни улыбнулась.
— А ты сама у него спроси, — сказала она. — Думаю, все будет в порядке.
— Ты с ним уже говорила?
— А для чего еще нужны матери?
— О, мамочка, спасибо! — Вскочив, Саманта обежала вокруг стола и бросилась матери на шею.