.
Все было в точности таким же. Здесь также присутствовало что-то искусственное. Да, чистота и порядок. Но только не в хорошем смысле. А в пугающем, неестественном.
Насос подачи бензина остановился, когда счетчик на колонке показал только девять долларов восемьдесят девять центов; бак был полным, но Джинни нажимала на кнопку пистолета до тех пор, пока счетчик не дошел до десяти долларов, и только тогда пошла к кассе платить.
Сегодня на заправке работал Барри Туэйн.
— Привет, Джинни! — улыбнулся он. — Как дела?
— Могли бы быть и получше.
— Но могли бы и похуже. — Прищурившись, Барри посмотрел на показания счетчика. — С тебя десять долларов.
Джинни протянула ему двадцатку, и он дал ей две пятерки.
— Как у вас дела? — спросила Джинни.
— Неважно. Я слышал, «Хранилище» собирается торговать топливом.
Ошеломленная Джинни уставилась на него.
— Что?
Хрипло рассмеявшись, Барри ткнул в нее пальцем.
— Купилась! — воскликнул он. — Здорово я тебя провел?
Помимо воли Джинни улыбнулась.
— Это точно.
— Заглотила! Крючок, леску и грузило!
— Знаешь, это не так уж невероятно.
Улыбка Барри тотчас же погасла.
— Что правда, то правда.
— Извини, — поспешно сказала Джинни. — Я не хотела…
Барри отмахнулся от ее извинений.
— Не беспокойся, бензин — это, пожалуй, единственное, чем нельзя торговать в универмаге. И даже если «Хранилище» все-таки построит автоцентр и решит торговать топливом, меня это не тревожит. За многие годы у меня сложился круг преданных клиентов. И у меня много друзей в Джунипере. Таких, как ты.
Джинни улыбнулась.
— Барри, я буду приезжать к тебе, даже если твой бензин будет на два доллара дороже, чем у них.
— Черт возьми, в таком случае мне нужно молить Бога о том, чтобы «Хранилище» принялось за меня, — усмехнулся Барри. — Тогда я получу все основания взвинтить цены и заработать целое состояние.
— Тогда я буду заправляться в «Тексако», — сказала Джинни.
— Изменница!
Рассмеявшись, Джинни помахала рукой и направилась к двери.
— До встречи, Барри.
— Увидимся, Джинни!
По дороге домой Джинни все-таки увидела бездомного. Здоровенного бородача в грязной поношенной куртке.
Его заталкивали в черный грузовик «Хранилища» несколько сотрудников «Хранилища» в форме.
Джинни быстро проехала мимо, не желая видеть лица людей из «Хранилища», не желая обнаружить среди них своих дочерей.
Вернувшись домой, она рассказала Биллу об увиденном, и тот молча кивнул, показывая, что сам недавно был свидетелем того же самого.
— Но эти бездомные, — продолжала Джинни, — куда их отвозят? Что с ними делают?
— Не знаю, — устало пожал плечами Билл.
— Наши дочери замешаны во все это.
— Ну, каково иметь в семье членов Гитлерюгенда?[43]
— Не смешно.
— А я не шучу.
Они переглянулись.
— Тебе это ничем не напоминает «Красную гвардию»?[44] — спросил Билл. — А что, если мы сделаем что-нибудь такое, что не понравится Сэм? Она нас заложит? И за нами приедет на черных «воронках» гестапо «Хранилища»?
— Прекрати! — воскликнула Джинни. — Ты меня пугаешь.
— Я сам напуган.
Вечером после ужина Джинни задала этот вопрос Шеннон, и та, залившись слезами, выбежала из комнаты. Приказав Биллу оставаться на месте, Джинни прошла следом за дочерью к ней в спальню.
— Извини, — всхлипнув, сказала Шеннон, бросаясь на шею подсевшей к ней на кровать матери. — Извини.
— За что тебя извинить? — прижала ее к себе Джинни.
— Я ничего не могу поделать. Меня заставляют принимать участие в зачистках.
— Что произошло?
— Я ему не помогала. Я просто стояла. И смотрела. Но я… я не сделала ничего, чтобы ему помешать. Я просто стояла. И смотрела.
— Что произошло? — повторила Джинни.
— Они… они их избили. Бездомных. Избили и загнали в грузовики… и куда-то увезли.
У Джинни по спине пробежала холодная дрожь.
— Куда?
— Не знаю. Нам не сказали. — Шеннон снова начала всхлипывать. — О, мамочка, это было ужасно!
— Все в порядке. — Джинни крепче прижала дочь к себе. — Все в порядке.
— Я ничего не могла поделать!
— Все в порядке, — повторила Джинни.
— Я хотела его остановить, но не сделала этого! Я не смогла!
— Все в порядке. — Джинни еще крепче прижала к себе дочь, и у нее самой в уголках глаз блеснули слезы. — Все в порядке. Все в порядке.
3
Джинни вышла из комнаты Шеннон полчаса спустя.
— И? — спросил Билл.
— Она там была, но только в качестве свидетеля. Она отказалась помогать.
— Помогать в чем?
— Ей известно не больше нашего. Судя по всему, «Хранилище» принуждает своих сотрудников участвовать в так называемых зачистках. Их обучает полицейский, после чего они отправляются, кавычки открываются, зачищать улицы, кавычки закрываются. В случае с Шеннон это означало, что они били бездомных кулаками и дубинками и бросали их в грузовики. Грузовики уехали, и с тех пор этих бездомных больше никто не видел.
— Проклятие! — Билл с силой ударил кулаком по столу.
Джинни накрыла его руку своей ладонью.
— Шеннон хочет уйти.
— И мы тоже хотим, чтобы она ушла. Но что мы можем сделать, черт побери?
Загудели водопроводные трубы: это их младшая дочь начала принимать душ.
— Шеннон хочет кое-что тебе показать, — сказала Джинни. — Она принесет это после того, как примет душ.
— Что это?
— Я не должна тебе говорить. Шеннон хочет показать сама.
— Ну же!
— Ну хорошо. Только не выдавай, что я тебе рассказала. Это «Библия сотрудника».
— «Библия сотрудника»?
— Шеннон тайком вынесла ее из «Хранилища» и очень тревожится по этому поводу. Насколько я поняла, такие книги выдают всем, кого приняли на работу. А показывать ее посторонним запрещено.
Билл возбужденно встрепенулся.
— Возможно, эта книга поможет лучше понять «Хранилище», — сказал он.
Джинни молча кивнула.
— И это даст нам оружие, которым можно будет воспользоваться.
Приняв душ, Шеннон вышла в гостиную, кутаясь в махровый халат. Глаза у нее уже были сухими. Протянув отцу книгу в черном переплете, она уселась на диван. Стараясь не смотреть ему в глаза, девушка уставилась на свои руки, нервно теребящие край халата.
— Мы никому не должны это показывать. Книга предназначается только для сотрудников «Хранилища». Но я подумала, тебе будет интересно на нее взглянуть.
«Библия сотрудника».
Билл полистал страницы, пробегая взглядом по названиям разделов.
ХРАНИЛИЩЕ — ТВОЙ ДОМ
СТАНЬ ОДНИМ ИЗ НАС
КАК ПОСТУПАТЬ С ПРЕДАТЕЛЯМИ
СМЕРТЬ ЛУЧШЕ БЕСЧЕСТЬЯ
ПРОЦЕДУРЫ УСТРАНЕНИЯ
— Я не должна была приносить ее домой, — тихо промолвила Шеннон. — Книга не должна покидать пределы «Хранилища».
Билл продолжал листать книгу. Она была страшная, жуткая. И от текста, и от рисунков у него по спине бегали мурашки. Но Билл искал другое. Слабые места. Служебные тайны. Ахиллесовы пяты. А это была по большей части пропаганда, доморощенные попытки устрашения, и ничего такого, что можно было бы использовать против «Хранилища». Даже ссылки на противозаконные действия были тщательно облечены в иносказательную форму, несущую другое, более безобидное значение.
— Я завтра работаю, — сказала Шеннон. — Мне нужно будет вернуть книгу.
Кивнув, Билл раскрыл оглавление.
— Через пару недель начинаются занятия в школе. И что тогда? Тебя отпустят?
— Мне урежут часы. Но уволиться я не смогу. Согласно условиям контракта, я должна работать весь октябрь. До конца месяца.
— Осталось всего два месяца, — вставила Джинни.
— Еще два месяца зачисток? — Шеннон покачала головой. — Еще два месяца…
— Не бери в голову.
— Возможно, тут что-нибудь есть, — сказал Билл. — Какая-нибудь дыра, которой мы сможем воспользоваться. Может быть, нам удастся вытащить тебя оттуда.
— Они умнее нас, — обреченно произнесла Шеннон. — Никаких дыр тут нет.
Она оказалась права. Если дыры и были, Билл не смог их обнаружить, однако прежде чем вернуть книгу дочери, он отсканировал на компьютер столько страниц, сколько успел.
Завтра можно будет изучить их более внимательно. Быть может, он все-таки найдет что-нибудь.
Билл пожалел о том, что рядом с ним нет Бена. И Стрита. Три головы всегда лучше одной.
Шеннон и Джинни легли спать рано, но Билл не чувствовал усталости, не хотел спать, был на взводе. Поцеловав Джинни и пожелав ей спокойной ночи, он засиделся у себя в кабинете далеко за полночь, отправив сообщения по факсу и по электронной почте двум сенаторам от Аризоны, нескольким членам законодательного собрания штата, в региональную службу надзора, в Ассоциацию предпринимателей, в Федеральную торговую комиссию, в ФБР, в Министерство торговли и вообще всем, кто только пришел ему в голову. Билл даже отправил факс в Даллас, в центральное управление «Хранилища», адресовав его лично Ньюмену Кингу, в котором подробно изложил свои претензии и подозрения, суть своего конфликта с «Хранилищем», потребовав освободить свою дочь от принудительных обязанностей, навязанных ей «Хранилищем», в нарушение всех законов и самой конституции.
Когда наконец Билл забрался в кровать, Джинни уже спала, тихо похрапывая. Он обнял ее и накрыл ладонью ей грудь. Джинни зашевелилась, застонала, прижалась задом к его затвердевшему члену. Биллу захотелось интимной близости. Прошло уже больше недели с последнего раза, но Билл сдержался, опустил руку жене на живот, закрыл глаза и сосредоточился на том, чтобы заснуть. Он очень этого хотел, но не мог. Предохраняться было нечем. У него не осталось презервативов, а у Джинни закончилась спермицидная мазь.
Завтра надо будет съездить в «Хранилище» и закупиться.