о, главная угроза исходит вовсе не от Кинга. Быть может, его подчиненные, мелкие чиновники, чрезмерно ретивые директора просто злоупотребляли доверенной им властью.
Обучение продолжалось несколько дней. Помимо лекций, которые читали три разных инструктора, были и практические занятия, закрепляющие прослушанную информацию, и тесты, оценивающие степень усвоения знаний. Билл заучил наизусть план стандартного «Хранилища» и его структурную организацию. Затем его перевели в другую аудиторию, где, кроме него, собрались другие будущие директора; они все вместе участвовали в общих дискуссиях, посвященных общей стратегии «Хранилища», участвовали в решении конкретных проблем, разбирали всевозможные нештатные ситуации, которые могли случиться во время работы. Товарищи по учебе оказались вовсе не зарождающимися чудовищами или зреющими тиранами, а самыми обыкновенными людьми, такими же, как и сам Билл, которые стремились максимально плодотворно использовать обучение.
Он даже подружился с некоторыми из них.
По вечерам Билл получал вознаграждение за очередной учебный день: щедрый подарок с шутливой открыткой, подписанной Ньюменом Кингом. Один раз это была видеокамера, умещающаяся на ладони, и телевизор с огромным экраном, другой — ключи от нового «Лексуса»; был еще подарочный сертификат на недельное проживание в пансионате «Хранилища» на горнолыжном курорте Аспен в Колорадо и бесплатные курсы обучения с инструктором.
И каждый вечер ему предлагала услуги в ванной и массаж череда красивых женщин, приносивших ужин, и хотя от ванны Билл неизменно отказывался, на массаж он на второй день согласился. У него ныли все мышцы, а женщина представилась квалифицированной массажисткой. Мысль о том, что опытные руки снимут напряжение и боль в мышцах, пришлась ему по душе. Следуя указаниям женщины, он разделся в ванной, вышел, завернутый в полотенце, и лег на кровать. Сначала женщина занялась его спиной, и ощущения действительно были фантастические. Вся боль мгновенно отступила под умелыми движениями ее сильных пальцев.
Перевернув Билла на спину, женщина принялась разминать ему мышцы бедер, и он помимо воли ощутил сексуальное возбуждение. Заметив это, женщина просунула руки под полотенце и прикоснулась к члену. Но Билл оттолкнул ее, захлестнутый смущением и чувством вины. Улыбнувшись, женщина продолжила массаж.
Этот ритуал повторялся каждый вечер.
Постепенно Билл начинал воспринимать окружающую его роскошь как должное. Привыкнуть к этому было нетрудно, и ему уже казалось, что он заслужил подобное обхождение после долгого учебного дня. Конечно, воздержание, умеренность, аскетизм — это все очень благородно и достойно, хорошо и замечательно, и все же в аристократической жизни было что-то.
Как написал в «Конкордансе управляющего» Кинг: «Презрение к материальным благам — это лишь оправдание, к которому прибегают нищие, убеждая себя в том, что они морально выше тех, у кого эти блага есть». «И в розничной торговле, — писал он, — нас интересуют только последние».
«Определенно этот человек знает, о чем говорит», — размышлял в тот вечер Билл, потягивая шампанское и наслаждаясь сеансом массажа.
Закрыв глаза, он предоставил красивой массажистке делать свое дело.
2
Обучение завершилось рассчитанным на весь день практическим занятием, в ходе которого Билл должен был руководить штатом сотрудников «Хранилища»-тренажера.
Именно к этому вела вся предыдущая неделя, с постоянным наращиванием тестов и заданий, посвященных решению конкретных проблем, возникающих в повседневной работе магазина.
Правила Кинга были очень строгими, однако он предоставлял своим директорам полную свободу проявить себя в широких рамках, и Билл понял, что теперь он будет должен показать Кингу и членам совета директоров, чего сто́ит.
Сегодня других учащихся в аудитории не было, один только он; ему выдали черную кожаную форму и приказали переодеться. Билл повиновался, после чего его подняли на лифте в огромный зал, представлявший собой точную копию джуниперского «Хранилища». Всех «Хранилищ» Америки. Он медленно прошел по центральному проходу, наслаждаясь полнотой иллюзии, тщательностью постановки. Здесь были продавцы и покупатели, стеллажи, заполненные товаром, и звучавшая приятным фоном музыка. Все вплоть до мельчайших деталей было безукоризненным. Находилось все это где-то в недрах «Черной башни», но было неотличимо от настоящего «Хранилища».
Инструктор проводил Билла в кабинет управляющего, вручил ему отпечатанный на ксероксе краткий перечень «проблем», с которыми столкнулось это конкретное «Хранилище», после чего оставил его одного, предоставив «управлять».
Билл пришел в восторг.
Ощущение власти ему понравилось, и он чувствовал себя уютно, применяя ее. Он обнаружил, что ему доставляет удовольствие руководить другими людьми, заставлять их отчитываться перед ним, доставляет удовольствие принимать решения, и он легко и быстро разбирался со всеми возникающими проблемами. Билл проводил совещания с участием заведующих отделами, разбирался с данными о продажах, одобрял закупки и перевод платежей. Обходя торговый зал, он поймал за мелкой кражей подростка и испытал удовлетворение, приказав сотруднику службы безопасности задержать вора и вызвать полицию. Заглянув в комнату видеонаблюдения, Билл увидел на одном из мониторов то, что ускользнуло от всех остальных, — одна из продавщиц курила марихуану, запершись в туалете. Он тотчас же уволил ее и обрадовался, увидев, что она заплакала.
Билл провел на ногах весь день. Это было утомительно в физическом плане, но принесло ни с чем не сравнимое восторженное возбуждение. Когда вечером Билл вернулся в аудиторию, ему вручили распечатку с разбором всех его действий.
Он набрал почти максимальный результат.
Улыбнувшись, инструктор пожал ему руку и вручил диплом.
— Поздравляю, — сказал он. — Вы успешно завершили обучение по специальности директор «Хранилища».
— И это всё?
— И это всё, — рассмеялся инструктор. — Обучение закончено. Теперь вы допущены к управлению своим собственным «Хранилищем».
Билл вернулся в свой роскошный номер, валясь с ног от усталости, но бесконечно счастливый. На столе его ждал ужин из трех блюд, только что поданный, и он с признательностью расправился с ним, копаясь в новой подборке видеофильмов. В этот вечер женщина не пришла, но у Билла все равно не было настроения делать массаж, и он не стал никого вызывать. Вместо этого, как и в первый вечер, он долго отмокал в гидромассажной ванне, смотря фильм, после чего забрался в кровать и тотчас же заснул.
Проснулся он среди ночи оттого, что в постель к нему легла женщина.
В спальне было темно, свет не горел, двери и шторы были закрыты, и Билл не мог взять в толк, как женщина попала в номер. Перед тем как лечь спать, он запер входную дверь и закрыл ее на засов, но, разумеется, прекрасно отдавал себе отчет, что если Кинг захочет впустить кого-нибудь к нему в номер, этот человек беспрепятственно сюда попадет.
Билл почувствовал, как мягкие бедра обхватили его талию, лобковые волосы прикоснулись к его животу.
И тотчас же нежные женские губы принялись целовать его, теплый язык игриво скользнул по его языку, и через какое-то мгновение давление на живот прекратилось.
И вот уже женщина целовала его между ног. Ее рот начал ласкать его член, и это было самое сладостное чувство из всех, какие он когда-либо испытывал. Не было ни давления, ни лишней влаги, ни неприятного прикосновения зубов, ни неуклюжего языка, а только нежные бархатные губы и безупречный ровный ритм, практически мгновенно возбудивший Билла.
Ему захотелось оттолкнуть женщину от себя, приказать ей остановиться, но он лежал без движения, ничего не говоря, позволяя ей продолжать. Его терзало чувство стыда, жуткого, страшного стыда, совершенно заслуженное, но, да поможет ему Господь, он не хотел, чтобы она останавливалась. Это было плохо, это было аморально, он нарушал брачный обет и осквернял все то, что было ему дорого.
Но у него еще никогда не было такого прекрасного секса.
У Билла мелькнула мысль, что это подарок. Награда за сегодняшний день.
Любезность со стороны Ньюмена Кинга.
Он говорил себе, что так делать нельзя, что это плохо, что он должен положить этому конец, однако умом он уже подводил под случившееся рациональное оправдание. Этот секс был ему навязан, его застигли врасплох, спящего, уставшего, сбитого с толку, он не сразу сообразил, что происходит, а когда наконец понял это, было уже слишком поздно.
Его обманули, принудили, изнасиловали.
До сих пор Билл еще ни разу не изменял Джинни, даже не думал об этом, но вот он ей изменял, и было уже слишком поздно останавливаться, и какая будет разница, если он кончит? Самое страшное уже произошло.
К тому же Джинни никогда ни о чем не прознает.
Губы женщины скользнули к шейке члена, обволакивая его весь, и Билл кончил ей в рот, могучим взрывом, который никак не завершался. Она не отпрянула от него, как обычно поступала Джинни, не поперхнулась, не сплюнула, но продолжала держать его своими плотно сомкнутыми губами, дожидаясь, когда он полностью закончит, и лишь затем умелым языком слизнула последнюю капельку с головки.
Билл лежал, учащенно дыша, силясь перевести дух. Ему захотелось узнать, которую из массажисток прислали его вознаградить, и он попытался зажечь свет, но женщина уже уселась на корточки, подставляя себя его рту, очевидно, рассчитывая на ответные ласки. Билл ощутил прикосновение к своему лицу ее влажных лобковых волос, почувствовал ртом ее нежную половую плоть, вдохнул носом мускусный аромат ее вожделения, и он начал лизать ее, проникая языком сквозь горячие половые губы в раскрывшееся в готовности чрево.
Женщина не издавала ни звука, не стонала, и хотя Биллу обыкновенно нравилось слышать выраженную в словах реакцию на свои ласки, было в этом молчании нечто возбуждающее. Это давало ему возможность более отчетливо слушать звуки, издаваемые их телами, отрывистую хриплость дыхания, влажное чавканье своего языка, проникающего между ногами женщины.