Таррэн неохотно отложил вопрос с воеводой и обернулся.
– Простите, мой лорд. Могу я задать вам вопрос? – неуверенно спросила эльфийка, стараясь выглядеть спокойной.
– Конечно. В чем дело?
Мирена стрельнула глазами в сторону деликатно отдалившихся сородичей и мысленно досчитала до девяти. Стыдно, конечно, так нервничать, но предыдущие неудачи поколебали ее решительность и уничтожили большую часть того несгибаемого боевого духа, что был свойственен всем дочерям дома Маллентэ.
Да, она знала о своем долге, прекрасно понимала, как это важно для народа, и была готова даже к смерти, чтобы исполнить возложенную на нее старейшинами миссию. Однако с того момента, как ее изящная ножка ступила на территорию человеческой заставы… после того как ее сперва бесцеремонно отчитал незнакомый Страж, а потом проигнорировали все до единого воины в той проклятой крепости… уверенность в собственных силах куда-то улетучилась. Более того, Мирена начала сомневаться в том, что вообще способна ослеплять и поражать. В ее прелестную головку даже стали закрадываться мысли о том, что, быть может, она льстила себе все эти годы. Да, понятно: правила, этикет и все такое, но не могут же окружившие ее мужчины быть совсем бесчувственными? Причем все сразу?!
Оказалось, могут. И это поразило ее так, что всего за один день задорная, бойкая на язычок леди незаметно превратилась в молчаливую, неуверенную в себе девушку, чью нечеловеческую красоту оценил, как оказалось, лишь дерзкий, хамоватый детеныш-полукровка, еще не достигший совершеннолетия.
Таррэн вопросительно приподнял бровь, и эльфийка, как раз набравшаяся смелости посмотреть ему в лицо, неожиданно смешалась.
– Я…
– Вам не в чем себя упрекнуть, леди, – понимающе улыбнулся он. – Я уже говорил: вы вольны в своем выборе и никто не вправе требовать иного. Даже владыка. Поэтому будьте спокойны: мое присутствие никак не повлияет на ваше будущее.
Мирена вздрогнула, как от удара. В мгновение ока поняла, что молодой лорд знает, зачем ее отправили в Серые пределы, и внутренне сжалась. Но Таррэн не повысил голос, не засмеялся, не хмыкнул многозначительно и мерзко. Напротив, его улыбка стала еще печальнее, а во взгляде появилось сочувствие и странное понимание.
– Мой лорд, но я не для этого…
– Я знаю, – мягко перебил ее наследник Изиара. – Решение совета старейшин трудно оспаривать, и в этом нет вашей вины. Я понимаю причины, побудившие хранителей прислать за мной именно вас, как понимаю и то, почему для вашей охраны были выделены лучшие воины леса и даже целый хранитель: вы слишком большая драгоценность, чтобы позволить себе потерять вас по пути в пределы.
– Но они не моя охрана! – искренне изумилась эльфийка.
– О нет, сударыня. Именно ваша. Или вы думаете, я не способен защитить себя сам?
Она снова смешалась и непонимающе заморгала.
– Но…
– Мне почти шесть веков, леди Мирена, – тихо сказал Таррэн. – Это не очень много для перворожденного, но весьма немало для мужчин дома, который я когда-то покинул. Более того, полагаю, вы хорошо знаете, кто и чему меня учил и сколько веков это заняло. Как наверняка догадываетесь о том, что с некоторого времени мне доступна и сила Лабиринта Изиара. А значит, должны понимать, что с ней не составит труда уничтожить любого, кто вздумает разговаривать со мной неподобающим образом. В том числе и вас.
Она испуганно округлила глаза и непроизвольно посмотрела на единственного сопровождающего ее хранителя.
– Линнувиэль слишком молод, – спокойно добавил лорд, проследив за ее взглядом. – И он не принадлежит основной ветви рода Л’аэртэ, поэтому никогда не станет настолько силен, чтобы противостоять мне даже в учебном поединке. Он был отправлен в пределы только ради вас, леди. И для того, чтобы доставить на заставу свиток в целости и сохранности. Если бы не ваше присутствие, я бы не стал с ним разговаривать, но старейшины рассудили мудро, и лишь поэтому просьба владыки была услышана: я никогда не отрицал красоты женщин моего народа и никогда не стал бы губить ее понапрасну.
Леди Мирена обреченно опустила голову. Да, лорд Торриэль прав: Линнувиэль и остальные – ему не соперники. Они всего лишь сопровождающие, причем, как оказалось, сопровождают совсем не хранителя. А настоящия миссия возложена была на нее. И она не справилась.
– Простите, мой лорд, – прошептала Мирена, пряча отчаянно заблестевшие глаза.
– За что, леди?
– За то, что оказалась недостойна вас.
Таррэн неожиданно наклонился с седла и очень бережно приподнял ее лицо кончиками пальцев. С сочувствием увидел подозрительно подрагивающие губы, крепко зажмурившиеся веки, из-под которых уже готовились хлынуть слезы, и неожиданно понял, что несчастная девушка действительно верит в то, что говорит. Бездна, что ей там внушили?! Что она должна его охмурить и привести обратно, как козла на веревке?!
Он осторожно стер крохотные слезинки с ее щек.
– Глупая девочка… неужели ты думаешь, дело в тебе?
Эльфийка, не удержавшись, тихонько хлюпнула носом.
– Конечно: я вам неинтересна. Я не смогла вас удивить и поразить.
– Ну почему же? Ты меня как раз удивила, – мягко улыбнулся Таррэн и, краем глаза подметив заинтересованные физиономии обернувшихся родичей, отпустил юную красавицу. Но отстраняться не спешил. – Я не ожидал, что совет найдет столь действенный способ убедить меня не отправлять обратно это «посольство» пинком под зад. И не предполагал, что хоть кто-то из наших женщин вообще на это решится. Но раз это случилось и они согласились на такой риск, значит, я им действительно нужен. Так что считай, что ты отлично справилась: я здесь, возвращаюсь вместе с вами и намерен увидеть отца.
– Это совсем не то, для чего меня посылали, – прошептала эльфийка, завороженно глядя в изумрудные глаза и в который раз поражаясь про себя их внутренней силе.
– Нет, – согласился Таррэн. – Но здесь нет твоей вины, поверь. Ты достойная дочь своего дома, Мирена, я не отрицаю этого и искренне восхищаюсь твой смелостью и красотой. Ее невозможно не признать, но так получилось, что между нами ничего не будет. Это невозможно, понимаешь? Потому что есть важная причина, по которой я больше не приму рядом с собой ни одну женщину. Даже такую, как ты. Не смогу, да и не захочу: с некоторых пор для меня это стало неважным. И совет об этом просто не знает.
– Вы?..
– Да, – шепнул Таррэн, и по яркому блеску в его глазах Мирена мгновенно поняла – правда.
Значит, у нее не осталось шансов: бесполезно пытаться свести с ума того, кто уже потерял разум от любви к кому-то другому. Он не свободен, но одновременно крылат и не знает границ своего счастья. Совет безнадежно опоздал со своей идеей…
Однако эта горькая мысль, как ни странно, не причинила боли. И даже огорчения с собой почти не принесла. Напротив, теперь, когда все определилось, наконец стало гораздо спокойнее и как-то легче, что ли? Потому что мужчины, когда говорят таким голосом и так пронзительно смотрят, не умеют лгать: лорд Торриэль действительно нашел свою вторую половинку и ни за что больше от нее не откажется. В этом теперь его радость, его страсть, его счастье, вся его жизнь. И не увидеть этого было невозможно. Как невозможно не понять, почему он на столь долгое время исчез в дебрях Проклятого леса.
Мирена неслышно вздохнула.
– Не будет ли бестактностью с моей стороны, мой лорд, если я спрошу, кто она? Судя по тому, что совет еще не знает, она не из нашего народа?
– Нет, – загадочно улыбнулся Таррэн.
– Человечка?
– Тоже нет.
– Тогда кто же?! – изумилась эльфийка, старательно вспоминая представительниц всех известных рас: перворожденные отпадают; люди – тоже; подгорные… нет, не может быть: ни один бессмертный на такое не пойдет… карлики и тролли… даже думать страшно. Кто еще? Феи? Оборотни? Хмеры?! Нет-нет, совсем не то. Ну, есть еще полукровки, конечно, но это было бы совсем неприлично для эльфа… да вот, вроде, и все? – Я не понимаю!
Ирташ гордо изогнул шею и потрусил дальше, старательно ставя на землю точеные ноги и всем видом изображая нечто изящное, грациозное и непередаваемо красивое. А Таррэн улыбнулся шире.
– Когда-нибудь поймешь. Но можешь быть уверена: других таких нет. Верно, Ирташ?
Мимикр согласно заурчал и мечтательно прикрыл глаза, а Мирена озадаченно нахмурила брови.
– Скажите, мой лорд, а владыка об этом знает?
– О да, – хмыкнул эльф. – Но, боюсь, ему это не по нраву.
– Ясно.
– Хорошо, что ясно. Тогда у меня есть к тебе одна просьба… ты ведь не против, если я буду обращаться на «ты»?
– Нет, мой лорд, – слабо улыбнулась эльфийка, когда Таррэн незаметно ей подмигнул. – Это ваше право.
– Тогда я прошу: не распространяйся об этом разговоре остальным. И будь добра обращаться ко мне по имени. После путешествия в Серые пределы это ведь не покажется тебе слишком сложным?
– Нет, мой…
– Таррэн, – вовремя подсказал наследник Изиара, и Мирена неуверенно на него посмотрела, искренне сомневаясь, что это хорошая идея.
Называть наследного лорда по имени?! Да в лесу за такое своего лишат! Хотя… то, что он решил открыться, немного льстит. И не может не радовать: выходит, ее он «посторонней» не считает?
– Просто Таррэн, – настойчиво повторил эльф, видя, что она все еще колеблется. – Лорда Торриэля больше нет, понимаешь? Он умер два с половиной века назад в Иллиарэль илле Даэри, а его ветвь на родовом ясене отрублена и вряд ли когда-нибудь возродится. Я отреченный, Мирена. Не забывай. А значит, не имею права ни на имя, ни на титул, ни на трон.
– Нет, имеете: владыка Л’аэртэ уже распорядился.
– Отец, как всегда, решил все без меня. Но с ним нам еще предстоит серьезный разговор, а до этого времени я прошу не портить мне настроение и не напоминать о прошлом.
Эльфийка покорно склонила голову и, смущенно улыбнувшись, отдалилась.
– А ты рисковый, – шепнул Шранк, едва она отвела свою породистую кобылку в сторону. – Не боишься, что завтра одной эльфийкой в этом мире станет меньше?