– Благодарю Вас, любезный хозяин. «По воде аки по суху», – произнёс я стандартный ответ и склонил голову в поклоне.
– Позволь представить моих гостей из Швеции. Некки Нильсон, Некки Эриксон и Некки Юхансон[30].
Все три заморских гостя были высокими и очень представительными мужчинами. Старшему из них Некки Нильсону было на вид под шестьдесят. В его длинных волосах и усах серебрилась седина, но глаза смотрели очень зорко и проницательно. Остальные представители племени Некки были заметно моложе. Как водится у шведских водяных, они всюду таскали свои лютни и скрипки. Видимо именно их выступление так живо обсуждалось, когда я вошёл.
– Прибыли они к нам с целью сватовства к моей любимой дочери, Дарине Водянице, – продолжил хозяин дома и показал куда-то мне за спину.
Я оглянулся и увидел Даринку. Она сидела на каком-то постаменте вся из себя расфуфыренная. Длинные волосы собраны в высокую причёску, к поясу серебристого платья приколоты речные лилии, а в ушах, на шее и запястьях самоцветы играют, переливаются. Я аж обалдел от этого зрелища.
«Чего же она сама вчера не сказала?» – мелькнула в пустой голове одинокая мыслишка.
А Даринка, не глядя на меня, подняла руки и принялась перебирать струны арфы, рядом с которой сидела. Грустная и очень красивая мелодия мне о многом сказала. Мне стало стыдно. Ох, зря я вчера ушёл. Она ведь, наверное, не просто так вчера у берега пела…
Тут в дверях появились младшие Водяницы с подносами и начали расставлять на столах разную снедь. Дедушка Водяной пригласил меня за стол, отобедать со всей честной кампанией, но я вежливо отказался и откланялся, напоследок спросив:
– А долго ли будут гостить у нас заморские сваты? – на что получил ответ, что до Ивана Купала[31], если я, конечно, не против. И, поскольку я был, конечно, не против, то празднество в этом году порешили провести с особым размахом.
Всю дорогу назад я шёл, так и эдак обдумывая новости. Водяной Чёрт даже пару раз окликал меня, когда я поворачивал в лабиринте речного города не туда. Наконец мы вышли к берегу. Анчутка старший пожелал мне удачи и ушёл на дно, а я, пробираясь сквозь камыш тронулся в сторону дома.
Выбравшись из зарослей, я ощутил прямо-таки летний зной. В такую жару приятнее всего полежать где-нибудь в тенёчке, поговорить по душам с умным человеком, но мой дедушка был в райцентре, а мне нужно было возвращаться на свой наблюдательный пост у ворот.
Обойдя стороной огороды и двор я вышел на дорогу и прислушался. Было подозрительно тихо. Никаких «бей», «пас», «гол» не доносилось, а ведь насколько я знал – футбол игра шумная, а с участием Трезора и подавно. Я подошёл к воротам, там и правда никого не было. Даже привязанный к столбу змей не полоскался под облаками.
«Стоп, а где змей?» – я бросился осматривать столб. Никаких следов бечевы или катушки, значит он не оторвался и не улетел, его отвязали. Может ребята опять на луг пошли? Наплевав на солидность, я бросился галопом на пригорок, где мы лежали всё утро и по дороге высматривал синий треугольник воздушного змея. Но ни в небе, ни на земле никого не обнаружил.
«Прекрати паниковать,» – велел я себе – «Они дома, сидят в комнате… Или бабушке помогают».
Но в душе я уже знал, что это не так. Я помчался домой, проскочив через двор, запрыгнул в окно кухни – благо оно открыто и на нём нет ничего лишнего.
Бабушка готовила комбикорм для Борьки: толкла варёную картошку, тёрла бураки и морковь. «Значит не знает ещё,» – подумал я, – «Может и хорошо, не надо её волновать. Сами найдём».
Я взял себя в руки. Или это меня Домовой взял? Вон как прижимает и бородой в ухо тычется. Я высвободился. Дядька сердито смотрел на меня.
– Где ты был?
– У Водяного.
Дядька аж зафыркал от возмущения:
– Я тебя предупреждал про этого змея! Я тебя предупреждал! А ты?
– А что я? Я всё утро караулил, но к Водяному тоже надо было сходить…
– Ну, а теперь иди на болото, – сердито буркнул он.
– Зачем на болото? – не понял я.
– Затем, что змея этого лешенята со двора свели. Не иначе, как по бабкиному научению! А наши хлопцы это видели и за ними пошли… Ну, то есть поехали.
– На чём поехали, – опять не понял я – Карлуша же в городе.
– Тебя что, опять у этой водной братии опоили? Совсем ничего не соображаешь? Они на своей двухколёске поехали. Встали вдвоём и поехали.
Голова моя и впрямь шла кругом.
– Дяденька Домовой, подожди, – взмолился я, – Давай всё по порядку.
По порядку выходило так: после обеда Лёшка с Никитой взяли мяч и пошли футбол во дворе играть. Смотрят на небо, а змей-то тю-тю! Выскочили за ворота и увидели, что пока их не было, змея отвязал кто-то и в лес по дороге ведёт. Только хвостик его и махнул с опушки. Ну, они видать думали, что это кто-нибудь с Ольховки балует и решили догнать змеекрадов. Бросили мяч и за каталку свою схватились. Встали на неё вдвоём и уехали. С полчаса уж, наверное, как. Чувствую, не скоро мы их назад увидим.
– Ну, а ты-то чего их не задержал?
– А как? Вещи-то они не мои из дома выносили. При них ничегошеньки моего не было, так что и ухватиться не за что…
– Ладно, а с чего ты решил, что они на болото подались? Сам же сказал, по дороге поехали.
– Поехать-то поехали, а не доехали! Видеть не видел, но нутром чую, – насупился Домовой, – Искать их надо на болото идти.
– Ладно, дядька, давай попробуем.
Я пошёл в дедушкину комнату, залез на диван, потоптался, устраиваясь поудобнее, домовик рядом стоит смотрит. А чего смотрит? Только нервирует, но гнать я его не стал. Если сна ни в одном глазу, то хоть смотри, хоть нет – разницы никакой. Повернулся я к нему спиной, лёг калачиком, чую дядька рядом присел и бормочет чего-то. Прислушался и разобрал вроде:
У кота-воркота
Шёрстка – бархат – мягкота,
Глазки с искорками,
Ушки с кисточками.
Наш коток – воркоток
Укатил клубок-моток.
Клубок катится,
Нитка тянется…
Уж коту-воркоту
И достанется:
Будут гладить-миловать,
Спать положат на кровать![32]
Глава 11
Изнанка
Концовку песни Базиль уже с Изнанки дослушивал. Даже не понял сначала, что уже там, пока Домовой его в бок не ткнул.
– Ну, что разлёгся? Ещё на неделю уснуть решил? Давай, иди дело делай.
Кот вскочил на ноги и прыгнул к шкафу. Вот она – Книга Велесова. Он зажмурился. Перед глазами замелькали, то приближаясь, то уходя в даль лес, речка, дом на лугу. Наконец картинка стабилизировалась, и он стал вглядываться в то место, что люди прозвали Чёрной Поляной.
По сути, самое мерзкое и гиблое из всех известных ему болот. Там и правда что-то затевалось. Огонёк в доме ведьмы болотной, в народе величаемой Бабой-Ягой[33], пламенел ровным красным светом. Он заметно увеличился в размере и передвинулся к самому краю топи. Со стороны Ольховской дороги к нему двигались жёлтые огоньки, а между ними три белых, три рыжих и три чёрных точки.
«Значит прав был дядька. Во всём прав. Вот только как мне понять, где искать ребят? Их-то я по книге не вижу,» – как и Домовой Базиль не догадался на них что-нибудь подвесить, даже пёрышко в карман не подложил. – «Остаётся одно – к Яге идти. Узнаю зачем ей змей, а может и детей найду» – подумал Базиль и открыл глаза.
– Вот что, дядюшка, я сейчас напрямик к Поляне пойду, а ты Трезора на дорогу отправь, вдруг они ещё там. Пусть он что угодно делает, а в лес их не пускает. Ну а сам дома сиди, хозяйке глаза отводи. Пускай свои дела делает, о внуках не думает.
Домовик только кивнул и махнул рукой.
– Иди уж, Базиль, найди их скорее. Бог в помощь тебе, Хранитель, – добавил он, когда дверь захлопнулась.
Выскочив за ворота, Кот рванул прямиком в лес. Ему не нужны были ни компас, ни карта, ни тропа. К поляне его вело то самое кошачье чутьё, что позволяет всем, даже самым безродным Муркам прекрасно ориентироваться в пространстве. Перепрыгивая через кочки, продираясь сквозь подлесок, переходя в брод ручьи, Кот двигался к цели по прямой. Он ни разу не сбился с ритма, который взял на лугу. Время сейчас решало всё. Если Базиль не успеет к месту встречи жёлтых огоньков с красным, то, скорее всего, придётся лезть в само болото, а на этой территории Бабка будет гораздо строптивее, и кто его знает, чем дело кончится.
Домовой тем временем отправил Трезора на дорогу. Для запечного сидельца это был большой подвиг: выйти из дому, да пройти через двор, а там ещё и с псом разговаривать, калитку ему открывать. Но Домовой справился и вернулся в кухню. Здесь в своих владениях он обрёл если не спокойствие, то уверенность в себе точно. И все свои способности пустил на то, чтобы баба Маня внуков не хватилась. То крупу рассыплет, то черпак припрячет, то вьюшку закроет так, что печка чадить начнёт. В общем хлопот у бабушки сегодня хватало, только и успевай поворачиваться, пока что-нибудь не пригорело.
А Базиль всё бежал и бежал. Пару раз он оступился, но удержался на ногах. Сердце колотилось так, что стучало в ушах. В боку начинало колоть, но он не сбавлял темп.
– Главное успеть, главное успеть, – твердил себе он.
И успел. Кот выскочил из леса на тропу, которая уходила в болото за пару минут до появления на ней Лесавок. Он стал, согнувшись и упёрся руками в колени. Широко открыв рот, Кот тяжело дышал, потом присел за кустом ракиты и затих.
Лесавки шли не таясь, что с детей возьмёшь? Змея они держали над собой. По виду он был цел целёхонек, но Кота интересовал не он. Подпустив воришек поближе, Базиль выскочил из кустов. Лесавки заверещали и бросив свою ношу на землю, разбежались в разные стороны, словно мыши в подполье. Но не зря Базиль Кот. Он сгрёб левой рукой за шиворот одного лешонка, правой рукой схватил поперёк пояса другого, грозно зашипев навис над третьим. Увидев всё это, остальные не стали убегать далеко, попрятались по ближайшим кустам.