– Надеюсь на это, – сказал я, снова окуная судок в пруд с кои, с каждым разом доставая всё меньше пеллетов.
Мистер Брент тоже стряхивал со своей сетки доставаемый мусор.
– Ты многим пожертвовал, оставив позади всё, что любишь. Твоя семья очень храбрая, Джеймс.
– Я бы так не сказал, – пробормотал себе под нос прежде, чем подумал.
Мистер Брент засмеялся низким рокочущим звуком, от которого задёргался его мягкий живот. Он показался мне Санта-Клаусом, только без бороды и с потерянными очками.
– Но так и есть, дорогой мой мальчик, – сказал мистер Брент. – Все мы храбрее, чем сами полагаем.
– Спасибо, – улыбнулся я, а мистер Брент поднял ведро и забрал мой сачок.
– Что ж, тут мы с тобой закончили. Спасибо тебе за помощь, – сказал он. – Почему бы тебе теперь не помочь маме?
Я отошёл от пруда с кои и направился в сторону мамы, которая сейчас стояла с миссис Бенсон, миссис Коулман и мамой Стефани, миссис Джонсон. Они наблюдали за худым, как жердь, пожилым мужчиной, который переходил улицу со старой красной тележкой, полной мусора.
– Кто это? – спросил я, когда мужчина оглянулся на нас, наклоняясь, чтобы поднять листок бумаги с тротуара.
Но прежде чем кто-то успел ответить мне, из-за поворота выехала патрульная машина и посигналила ему. Мужчина встал и перевёл взгляд на транспорт шерифа. Потом он просто развернулся и начал уходить, всё так же волоча за собой красную тележку. Он так просто вёз её, будто она совсем лёгкая, хотя на самом деле доверху была набита всевозможными вещами, подобранными на пути.
– Хотела бы я, чтобы Бен оставил его в покое, – сказала миссис Бенсон. – Он ведь никому не вредит.
– Бен? – спросила мама.
– Шериф, Бен Майклс. – Миссис Бенсон нахмурилась ещё сильнее, заламывая руки при этом. – Я понимаю, что он просто выполняет свою работу, но ведь в этом нет такой необходимости.
– Филлипс позвонила ему, – сказала миссис Коулман, указывая на высокую рыжеволосую женщину, которая шла в сторону патрульной машины.
Миссис Бенсон ахнула.
– Дороти? Зачем?
Миссис Джонсон пожала плечами.
– Может, считает это своим долгом. Она возглавляет ассоциацию домовладельцев.
Я видел, как мисс Филлипс положила руки на дверцу патрульной машины и наклонилась, чтобы поговорить с шерифом. Она часто качала головой во время разговора, а потом отошла от машины к повороту улицы. Женщина внимательно следила за тем, как патрульная машина медленно подъезжала к пожилому мужчине.
Миссис Бенсон вздохнула.
– Я знаю, что какое-то время мистер Моррис вёл себя странно. Но он изо всех сил пытался быть любезным. Скорее всего, он увидел, как мы собираем пеллеты, и пришёл помочь.
Миссис Коулман причмокнула губами.
– Знаю, ты думаешь, что это никому не вредит – ведь он днями напролёт ходит и собирает мусор. Но не кажется ли тебе, что это уже зашло слишком далеко?
– Уже годы прошли, – прошептала миссис Джонсон. – Он мог взять себя в руки.
Миссис Коулман покачала головой.
– На прошлой неделе он всю ночь не ночевал дома со своими собаками. Бедная Бетти, она так волновалась за него.
Мама нахмурилась, а губы её были плотно сжаты. Она выглядела смущённой.
– Давай не будем растягивать, – сказала мама, протягивая мне пластиковый пакет и идя со мной к детской площадке у барной стойки. – Слишком много работы, некогда просто стоять и глазеть.
Я знаю, что делала мама. Она думала, что разговор слишком походил на chisme[26], которые мама так не любит. Она следила за тем, чтобы и мы не втянулись в разговор.
Я начал собирать пеллеты, прилипшие к траве у качелей. Но работа не мешала мне оглядываться, чтобы проследить за машиной шерифа, которая продолжала медленно ехать по Пайн-Сёркл. Она следовала по пятам за мистером Моррисом, пока жуткий человек не решил срезать путь по траве и пройти у линии, созданной деревьями.
Красный фургон раскачивался из стороны в сторону, рискуя опрокинуться, когда он исчез за стеной, созданной елями.
Благодаря нашим соседям, не только детям и их родителям с нашей улицы, но и остальным в округе, вплоть до Вайтбака, барбекю прошло успешно. Хоть все и устали и каждый понимал, что день оказался длиннее, чем ожидалось, жители Пайн-Сёркл позаботились о том, чтобы домой мы шли с радостью от нового дома и переезда.
– Было здорово, – сказал отец, когда мы зашли в дом и проходили в гостиную. – Я рад, что они пригласили нас.
– Да, но самую ужасную часть ты пропустил, – добавила Ава, обиженно глядя на меня. – Джеймс чуть всё не испортил.
Я съёжился, и мама потянулась ко мне. Она притянула меня к себе, чтобы обнять.
– Надеюсь, больше такого не будет, – сказала мама, взъерошив мои волосы и поцеловав в макушку.
– Я уже сказал, что мне жаль, – пробормотал я и посмотрел на Блэки, который подошёл и встал в центр семейного круга.
– Всё в порядке, – сказал папа. – Думаю, ты извлёк урок. Мне просто жаль, что я не увидел Блэки в этом наряде. Интересно, я бы узнал его?
– Нет, – ответила мама. – Даже я немного испугалась.
– Я рада, что всё выбросили, – сказала Ава. – Не хотела бы я увидеть этот костюм на Блэки ещё раз.
– Даже на Хэллоуин? – спросил папа.
– Нет, – отрезала Ава, качая головой. – Никогда – значит никогда!
Блэки залаял на неё, и мы все засмеялись.
Позже, после того как принял душ, смыл с себя всю грязь и копоть после уборки, я спустился на семейный вечер кино.
Ава побежала наверх переодеться в фиолетовую пижаму, а родители перебирали коллекцию фильмов в поисках чего-нибудь для просмотра. Потом, когда Блэки лежал на диване между мной и Авой, мы все сидели и смотрели «Волшебника страны Оз». Сестра наотрез отказалась смотреть «Паука» – чёрно-белую классику 1958 года, которую я предложил.
– Слишком рано? – спросил отец, когда включал фильм.
Ава кивнула.
– Блэки нужно время, чтобы прийти в себя.
Глава 7
Ава избегала меня до вечера субботы. То ли потому, что она всё ещё расстраивалась из-за розыгрыша, то ли потому, что составляла план мести. В воскресенье утром я наконец-то смог встретиться с ней на заднем дворе.
Сестра, явно руководствуясь научным интересом, подходила всё ближе к деревьям, высаженным в линию. Я шёл за ней, пока она следила за стаей больших чёрных птиц, каркающих и кружащих над головой.
– Как ты думаешь, что это? – спросила Ава, когда я подошёл к ней из-за спины. – Ястребы?
– Не знаю. Кем бы они ни были, это точно хищные птицы, – ответил я, поднимая оптический прицел и разглядывая их. – Думаю, орлы. Хотя стой. Стервятники?
– Ой! Дай мне посмотреть! Дай я гляну! – Ава подпрыгивала от возбуждения. Я посмотрел на тёмные силуэты, таинственные и пугающие на фоне серого неба, и протянул оптический прицел.
Ава всмотрелась в птиц и подтвердила мои слова.
– Да, стервятники. Шестеро.
– Семеро, – поправил я, пока мы наблюдали за возникновением странных узоров в небе. Вскоре птицы стали отдаляться. – В лесу кто-то умер. И они хотят добраться до этого кого-то.
– Давай, – предложила Ава, – проследим за ними?
– Ну уж нет, спасибо, – ответил я.
В глазах Авы мелькнул озорной блеск.
– О-о-о, так ты боишься?
– А ты нет? – спросил я, прислушиваясь к громкому карканью птиц над головой.
– Не глупи, – улыбнулась Ава и взвизгнула. – Это знак!
– Никакой это не знак, – ответил я.
Сестра никогда не прислушивалась к моим словам, поэтому спустя несколько секунд уже гордо вышагивала вдоль линии деревьев. Я пошёл за ней, по пути наблюдая за птицами в оптический прицел. Мы следовали за стервятниками по всему району просто потому, что сестре хотелось выяснить причину их появления.
Когда мы оказались настолько близко, что могли детально рассмотреть их перья, Ава прижала ладони к губам и начала издавать странный птичий крик. Я понимал, что она делает. Это – крик совы нашей Иты, только в исполнении Авы – песня Лечузы. Это звук, который она издавала, чтобы оживить добрых сов-ведьм в своих рассказах об antepasados.
Слушая, как Ава имитирует lechuzas[27] Иты, я почувствовал слёзы, выступающие на глазах. Но я отодвинул воспоминания, сконцентрировавшись на событиях, происходящих прямо передо мной.
– Что ты творишь? – спросил я, оглядываясь по сторонам и убеждаясь в том, что мы тут одни. – Прекрати.
– Что прекратить? – ответила сестра. – Звать их?
– Да, – сказал я. – Ты ведёшь себя…
– Как? – Ава упёрлась рукой в бедро и смотрела на меня взглядом мамы, когда та отчитывала нас.
– Глупо, – ответил я. – Ты ведёшь себя глупо.
– Ох, Джеймс, – засмеялась Ава. – Ты правда не понимаешь? Они наши помощники и присматривают за нами.
Иногда Ава – загадка для меня. То она собирает образцы и называет себя учёным, то говорит о магии. Мне трудно сказать, верит ли она в рассказанные Итой легенды и мифы, которые мы слушали перед сном. Но я знаю, что я не верю.
– Это ненастоящий зов, Ава, – сказал я. – Это просто глупая выходка Иты. Чтобы развлечь нас. Как и все другие страшные истории, которые она рассказывала. Мы не должны в них верить.
– Но я верю, – сказала Ава.
– Тогда ты доверчивее, чем я думал, – сказал я. – Давай. Пойдём домой. Я устал.
Внезапно с неба упало перо. Оно медленно опускалось, опускалось, опускалось, опускалось. Прошла вечность, прежде чем перо приземлилось на траву между нами. Идеальная белая лопасть с мягкими пушистыми шипами у основания и длинным тонким пером на конце. Ава, словно загипнотизированная видом прекрасного пёрышка, наклонилась и подняла его.
– Видишь? – сказала сестра, её широко раскрытые глаза сверкали интересом. – Аntepasados поняли, что ты напуган. Они услышали твои слова и захотели, чтобы ты понял, что мы не одни тут. Это перо – их способ сказать, что нам не стоит бояться. Нам стоит пойти в лес и узнать, почему они летают тут.