– Да?
Капитан обменялся взглядами с женой. Та слегка кивнула, и Трелл сделал шаг назад. Элис расценила это как разрешение уйти.
– Что ж, не удивлен, – сказал капитан уже не столь официальным тоном. – Почти каждый раз, когда мы навещаем Трехог, до нас доходят неприятные новости о птенцах. Мне кажется, Совершенному горько их слышать. И мы стараемся убедить корабль отбросить тяжелые мысли.
– Понимаю, – слабым голосом ответила Элис.
Она хотела бы, чтобы разговор на этом и завершился.
«Не очень-то хорошо у меня получается спорить с малознакомыми людьми», – неожиданно подумалось ей.
В разговорах с мужем она кое-как умудрялась настоять на своем, и это придавало ей отваги. Но теперь, оказавшись в настоящем мире и почти полностью предоставленная сама себе, она чувствовала, что не справляется. А ведь это только первое столкновение с чужой волей, впереди, безусловно, будут и другие… Она была признательна Седрику за поддержку, но стыдилась и этой признательности.
– Раз так, лучше бы вам предупреждать пассажиров заранее, – не сдавался Седрик. – Корабль не единственный, кого могла смутить эта беседа. Никто из нас не искал его общества. Напротив, это он пригласил нас.
– Я это уже слышал, – напомнил капитан Трелл, и его тон предупреждал о том, что капитанское терпение не безгранично. – Вы, вероятно, забыли: этот корабль обычно не берет пассажиров, только груз. Как правило, на борту бывают лишь наши родные или друзья. Они хорошо знают о причудах Совершенного. Но, как я помню, госпожа Финбок была весьма настойчива, желая приобрести место на этом корабле.
Элис крепче сжала руку Седрика. Все, чего она хотела, – это вернуться в свою крошечную каюту. Ее представление о себе как об отважной исследовательнице, которая ищет новых знаний о драконах и хочет получить эти знания непосредственно от них самих, стремительно бледнело. Теперь она чувствовала: если бы рядом не было Седрика, она позорно сбежала бы. Или, того хуже, расплакалась. Стоило только подумать об этом, как в глазах защипало. Нет. О, пожалуйста, нет, только не сейчас!
Возможно, перспектива разрыдаться на глазах у посторонних придала ей отваги. Элис сделала глубокий вдох, расправила плечи и, собрав все силы, притворилась той смелой исследовательницей, которой мечтала быть.
– Птенцы… – тихо промолвила она, а затем улыбнулась и заговорила более уверенно и громко: – Мне жаль, что я расстроила твой корабль, господин. Но не мог бы ты рассказать мне новости об этих птенцах, как ты их назвал? Совершенный сказал, их не следует считать драконами. Мне это показалось странным. Ты можешь пояснить, что он имел в виду? Тебе самому доводилось их видеть? Что ты о них думаешь?
Она громоздила вопросы один на другой, словно выстраивая перед собой защитную стену.
– Я их не видел, – признался капитан.
– А я видела, – чуть слышно отозвалась его жена, потом повернулась и медленно пошла прочь.
Элис с любопытством посмотрела ей вслед. Альтия обернулась и молча поманила их за собою. Она привела их к капитанской каюте, пригласила войти и закрыла дверь.
– Вы не откажетесь присесть? – спросила она.
Элис кивнула. Это неожиданное гостеприимство смутило ее, но оказалось как нельзя кстати. В четырех стенах ей было гораздо привычнее, чем на открытой палубе. Она сразу же почувствовала себя лучше.
Каюта понравилась Элис. Места не много, но использовано оно было с толком. Отделка довольно проста, однако каждый предмет – превосходного качества. Сверкающая бронза и полированное дерево ласкали взор. Главенствовал в каюте штурманский стол. Инкрустированная в столешницу роза ветров была выложена из дерева различных оттенков. Тяжелые камчатные занавеси отгораживали кровать, стоящую в углу; стены были забраны деревянными панелями. Тут и там виднелись вещицы, явно изготовленные Старшими. У иллюминатора висела игрушка-украшение – подвижная стайка рыб. Когда на нее падал свет, рыбы «плыли» по воздуху, меняя цвет. Посреди стола стоял широкий зеленый чайник с блестящим медным носиком.
Элис показалось, что она вошла в гостиную богатого семейства в Удачном, а не в корабельную каюту. Она заняла предложенное место, остальные тоже расселись у стола.
Альтия убрала с лица несколько прядей, выбившихся из прически, и оглянулась на мужа. Капитан Трелл не сел к столу, а прислонился к стене у иллюминатора, глядя, как колыхается рыбья стайка.
– Совершенный помогал сопровождать змей вверх по реке Дождевых чащоб. Он проводил их так далеко, как мог, и возлагал на них большие надежды. И был горько разочарован, когда они оказались жалкой пародией на настоящих драконов. Ни один из них не мог сравниться по величине с Тинтальей. С тех пор они, конечно, подросли, но остались хилыми.
Альтия взяла со стола чайник и покачала его, проверяя, есть ли в нем вода.
– Не хотите ли чашечку чая? – спросила она, как будто они и впрямь посиживали в одной из гостиных Удачного.
Капитанша провела пальцами по странному символу на боку чайника – чему-то наподобие цыпленка в короне, – и почти сразу же чайник чуть слышно забулькал, из носика стал подниматься пар.
– О, какая бесценная вещица! – воскликнул Седрик. – Я слышал, что было найдено несколько таких чайников Старших, но ни один из них не попал на рынки Удачного. Должно быть, он стоит целое состояние.
– Это свадебный подарок от семьи, – пояснил капитан Трелл. – И правда ценная штука. Не нужно огня, чтобы согреть воду. А на корабле огонь – это, как вы понимаете, всегда опасность.
Отойдя к буфету, он принес на подносе заварник и чашки и поставил поднос на стол. Альтия взяла на себя обязанности хозяйки. Было странно видеть, как она изменилась – только что на палубе держалась с мужской небрежностью, а сейчас, изящно двигаясь, наливала кипяток в заварник и расставляла на столе чашки. У Элис вдруг возникло ощущение, что ей довелось заглянуть в ту жизнь, о существовании которой она прежде не подозревала.
«Почему, – спросила она себя, – я никогда не думала о том, чтобы самой устроить свою судьбу? Почему мой выбор оказался так ограничен: или замужество, или участь старой девы?»
Она осознала, что во все глаза смотрит на Альтию, только когда та ответила ей вопросительным взглядом.
Элис поспешно вернулась к беседе:
– Так Совершенный не видел новых драконов?
Альтия удивленно посмотрела на нее:
– Конечно нет. Там, выше по реке, слишком мелко, ему туда не подняться. Даже для того, чтобы змеи могли проплыть там, пришлось усердно потрудиться. Русло немного углубили, но зимние бури и наводнения уничтожили все плоды той работы. Берега реки, сама можешь видеть, очень топкие и труднопроходимые. Лес густой, и драконам через него нипочем не продраться, слишком уж они велики. Поэтому они так и сидят там, где вылупились.
– Но ты ходила посмотреть на них?
– Да, Совершенный меня попросил. И заодно я хотела повидать свою племянницу Малту.
– Малту Хупрус? Королеву Старших?
Улыбка Альтии сделалась шире.
– Так ее называют, хотя она вовсе не королева. Это была прихоть джамелийского сатрапа – дать Рэйну и ей титулы короля и королевы Старших. На самом деле они оба из семейств торговцев, как ты и я, и совершенно не королевского происхождения.
– Но они же Старшие!
Альтия хотела было покачать головой, но вместо этого пожала плечами:
– Так их назвала драконица Тинталья. И оба за эти годы внешне изменились. Они постепенно все больше и больше напоминают Старших – точнее, их изображения, которые порой находят на раскопках в древних городах Дождевых чащоб. Но Малта родилась человеком, точно так же как и я. И Рэйн тоже. Конечно, чащобы отметили его, как и многих здешних торговцев, и все же до тех памятных событий он выглядел вполне по-человечески. Разумеется, теперь все иначе. На глазах у нашей семьи они оба, да и Сельден Вестрит, мой племянник, стали совсем другими с тех пор, как встретили Тинталью. Думаю, благодаря ей-то они и начали меняться, это их внутренняя связь с нею сказалась. Все трое прибавили в росте. Малта теперь самая высокая в нашей семье. И самая красивая. Но в ее внешности нет ничего общего с обычной человеческой красотой. Без плаща и вуали она напоминает мне ожившую статую, украшенную драгоценными камнями. Тинталья сказала им, что они проживут куда дольше, чем обычные люди. Но при всем том Малта остается Малтой. – Альтия говорила таким тоном, словно почти сожалела о происходящем. – И я думаю, что они с Рэйном охотно променяли бы весь блеск Старших на одного-единственного здорового ребенка, – тихо добавила она.
– Так что же драконы? – прервал ее Седрик. – Они действительно так ущербны телом и разумом? Быть может, мы совершенно напрасно едем в такую даль?
Элис разозлилась на него – и за то, что он оборвал рассказ Альтии о единственных ныне живущих Старших, и за прозвучавшую в его голосе надежду на невозможность ее поездки. Альтия положила руки на край стола и, прежде чем ответить, внимательно осмотрела загрубевшие, обветренные костяшки пальцев.
– Они не похожи на Тинталью. – Голос ее был тих. – Ни один из них не может летать. Когда мы сопровождали их вверх по течению, в начале пути было сто двадцать девять змей. Благополучно окуклились и проклюнулись меньше половины. И сколько осталось сейчас? Уже и семнадцати не наберется, судя по тому, что я слышала в последний раз.
Она подняла глаза и встретилась с полным отчаяния взглядом Элис. На миг во взоре капитанши промелькнуло сочувствие.
– Хотела бы я, чтобы все обернулось иначе, пусть только ради Совершенного. Для него было необычайно важно, чтобы змеи добрались до места окукливания. Несмотря на то, что` он сказал вам, я чувствую, что в этом корабле по-прежнему живо сердце дракона. Он хочет, чтобы его род снова царил в небесах. Это придало бы смысла его существованию. Но те существа, которых я увидела в Кассарике, оказались жалкими, уродливыми тварями. Говорят, что Тинталья больше не заботится о них. Драконы не питают жалости к слабым сородичам и бросают их на произвол судьбы. Жители Дождевых чащоб, которые живут поблизости, быстро утратили всякое сочувствие к птенцам. Эти твари неуправляемы и опасны, смышлены, но неразумны. Впрочем, быть может, отсутствие разума – своего рода спасение, если уж приходится вести такую жалкую жизнь. Они не испытывают ни уважения, ни признательности к людям. Правда, и не нападают