Переводя дыхание, Элис отбросила прочь сомнения: здесь не было никого из Удачного, поэтому никто не мог оспорить сказанное. А сама она знала, что говорит правду, и только это сейчас имело значение. Она продолжила свою речь, с удивлением прислушиваясь к собственным решительным словам, слетавшим с языка:
– Не думаю, что Совет торговцев Кассарика наделен властью принимать такие решения касательно…
– Ты изучала драконов и Старших, – вдруг прервала ее Малта. – Скажи, ты находила в древних свитках упоминания о месте под названием Кельсингра? Кажется, это был город Старших.
Элис ощутила себя парусным кораблем, внезапно потерявшим ветер. Неожиданный вопрос Малты сбил ее с мысли, и вся цепь рассуждений, которую она намеревалась развернуть перед Советом, мгновенно вылетела у нее из головы. Новость о немедленном «исходе» драконов потрясла ее – она-то, когда Лефтрин поделился с ней тайной, решила, что у нее будет хотя бы несколько дней на общение. А теперь оказалось, что ее лишают и этой малости. На миг Элис преисполнилась решимости отвоевать утраченное. Но стоило вмешаться Малте – и вся ее напускная смелость куда-то исчезла.
Элис взглянула на членов Совета, ожидая увидеть на их лицах недовольство вопросом Старшей. Но они так же сосредоточенно, как и сама Малта, ждали ответа. Торговец Полск подалась вперед, уставившись на приезжую.
И тут капитан, о котором Элис почти позабыла, успокаивающе сжал ее руку:
– Ну же. Скажи им.
Несколько мгновений Элис недоумевала: ему-то откуда знать про Кельсингру? Но потом вспомнила их вчерашнюю беседу о речной навигации. Лефтрин говорил, что фарватер, которым он шел только месяц назад, уже может быть занесен илом. А Элис, изо всех сил стремясь произвести впечатление, с умным видом кивнула и рассказала историю из старого свитка – о том, что подход к пристаням Кельсингры тоже приходилось часто расчищать. Капитан заметил, что никогда не слышал о таком городе. Элис в ответ только пожала плечами, бросив фразу, что Кельсингру, наверное, давным-давно поглотила река.
Она посмотрела на Малту – та даже слегка наклонилась в ее сторону. Казалось, Старшая приготовилась к борьбе. Ее глаза пылали надеждой. Световые шары, только что окружавшие Малту плотным кольцом, снова разошлись в стороны, но она по-прежнему казалась средоточием света в этом зале. Как могла Элис признаться, что Кельсингра для нее всего лишь название из свитка? Она беспомощно огляделась по сторонам, и ее взгляд, по воле судьбы или случая, упал на гобелен слева от Малты. Странный трепет пронзил Элис. Она медленно подняла руку и указала на гобелен:
– Вот Кельсингра. – Элис подошла ближе к стене, ее сердце с каждым шагом колотилось все быстрее. – Дайте мне больше света, пожалуйста, – произнесла она, в восторге от своей находки почти забыв, где находится и с кем разговаривает.
В ответ на ее просьбу Малта послала следом световые сферы. Они плыли за Элис и остановились одновременно с нею. Освещенный гобелен стал похож на окно в древний мир – здесь были все его приметы. Неведомая мастерица прошлого так постаралась, что можно было разглядеть мельчайшие детали местности.
– Вот. – Элис указала на то, о чем говорила. – Это, должно быть, знаменитая план-башня Кельсингры. Судя по тому, что я читала, план-башни были построены в нескольких крупных городах Старших. В каждой такой башне была выложена большая рельефная карта окружающей местности, а окна смотрели как раз на те земли, которые были изображены на карте. Кое-где использовались символы, обозначающие более отдаленные места. В свитках написано, что план-башни каким-то образом помогали людям быстро перемещаться из одного места в другое, но как именно – не говорится. План-башня в Кельсингре упоминается в нескольких источниках, и, возможно, это указывает на ее особое значение среди башен.
Элис слышала собственный голос словно издалека. Как она мечтала, что этот наставнический тон когда-нибудь появится у нее. Когда ее изыскания получат широкое признание и люди пожелают, чтобы она поделилась с ними своими знаниями… Ей и в голову не приходило, что придется читать лекцию в Кассарике и что среди ее слушателей будет Старшая.
Указав в другую точку, Элис заговорила снова:
– Вы видите, что план-башня является частью весьма впечатляющего здания. На декоративном фризе на фасаде изображена Старшая, она идет за плугом, запряженным волом. На прилегающей стене – королева-драконица. Я предполагаю, что сочетание этих двух изображений не случайно – оно означает, что эта пара так же значима для Кельсингры, как две стены главного городского сооружения. Мы можем только гадать, что нарисовано на других стенах здания. Посмотрите, какую выдающуюся ширину и глубину имеют ступени, ведущие к огромной входной двери. Людям, равно как и Старшим, которые по росту сравнимы с людьми, не понадобились бы ни такие ступени, ни такие огромные двери. Я считаю, что это сооружение, названное в одном свитке Цитаделью Летописей, предназначено не только для Старших, но и для драконов.
– Но где это находится? Где она, Кельсингра?
Низкий, полный нетерпения голос Малты оборвал лекцию. Элис медленно повернулась, чтобы взглянуть на Старшую:
– Указать точно я не могу. Насколько мне известно, до сих пор не найдено ни одной карты той местности, что мы сейчас называем Дождевыми чащобами. Но, судя по письменным источникам, Кельсингра расположена значительно выше по реке, чем Трехог и Кассарик. У нас есть описания роскошных лугов, которые окружали город и служили отличными пастбищами как для домашнего скота, так и для диких животных. Драконы питались теми и другими, и это считалось их правом. Но описанные в свитках открытые холмистые луга совсем не похожи на густой лес Дождевых чащоб, который всем нам известен. То же можно сказать и об описании реки. Согласно свиткам, река в окрестностях Кельсингры была глубокой, а во время разливов становилась очень быстрой и опасной. В свитках и на этом гобелене наглядно изображено, как парусные корабли с килем подходят к городу и причаливают к пристани. Там же стоят большие торговые суда. То есть изображения не соответствуют реке Дождевых чащоб, которую мы знаем. Следовательно, мы можем предположить, что река изменилась, – особенно если вспомнить о погребенных развалинах здесь, под городом. Или же можно считать, что существовала другая река, приток реки Дождевых чащоб либо вообще отдельный поток, ныне поглощенный нашей рекою, но некогда протекавший мимо Кельсингры.
Слова и воздух в легких Элис закончились одновременно. Она повернулась от гобелена к слушателям. На лице Малты отражалась смесь торжества и разочарования. Торговец Полск неистово кивала.
– Превосходно! – воскликнула она прежде, чем кто-то успел вставить хоть слово. – Мы в долгу перед тобой, госпожа. Черный дракон говорил об этой Кельсингре как о наилучшем месте для пребывания драконов. Они намекали нам, что это был большой город Старших. Но до нынешнего момента ничто не подтверждало его существования. Вы представили нам не только наглядное свидетельство, но и свое высокоученое мнение касательно того, что это место действительно существовало и, возможно, продолжает существовать! Никто из нас и не ожидал таких замечательных новостей!
– Я ожидала, – спокойно возразила Малта. – Я ожидала появления карты, которая бы четко показала нам, где располагался этот город по отношению к двум другим городам Старших. Тем, что нам известны. – Малта щелкнула пальцами, словно в раздражении, и световые шары порскнули в стороны, как испуганные коты. Она подошла к нижнему ряду скамей и устало опустилась на одну из них. Неожиданно Старшая стала похожа на обычную усталую женщину. – Мы так подвели их. Дали слово Тинталье и поначалу делали для них все, что могли. Но постепенно стали все больше пренебрегать обещанием, и последние два года были сплошным кошмаром. Многие из них уже умерли…
– Без нашей помощи они умерли бы все. Без нашей помощи большинство из них даже не окуклились бы и тем более не вылупились, – возразила Полск.
– Если бы мы не распиливали коконы на доски, чтобы построить корабли, многие древние драконы выжили бы и вылупились после землетрясения, – не сдавалась Малта.
– А если бы не было живых кораблей, где были бы вы все? – осмелилась заметить Элис.
Малта, казалось, погружалась в отчаяние, но Элис чувствовала нарастающее возбуждение. Самая замечательная из всех идей, которые когда-либо приходили ей в голову, внезапно предстала перед ее внутренним взором. Обдумать эту идею ей не хватало смелости. Элис колебалась, разрываясь между страхом получить отказ и ужасом перед возможным согласием.
Попытавшись придать голосу твердость, она спросила:
– Как скоро драконы должны отправиться в путь?
– Чем скорее, тем лучше, – ответила Полск и провела обеими руками по своим стриженым седым волосам, поставив их дыбом, словно драконий гребень. – Задержка только навредит всем, в том числе драконам. Если бы они могли тронуться в путь завтра, я настаивала бы на этом.
– Но я проделала долгий путь из Удачного только ради того, чтобы изучить этих драконов и, возможно, поговорить с ними, – возразила Элис.
– Они мало склонны к разговорам, – мрачно сказала Малта. – Даже если бы ты прибыла несколько месяцев назад, то дело обстояло бы точно так же. У них есть наследственная память драконов, которыми они должны были стать. Но как ни тяжело мне это признавать, торговец Полск права. Здесь они были и остаются отверженными. Я делала все возможное, чтобы почаще навещать их, и знаю, с какими трудностями сталкивались те, кто честно пытался соблюдать условия нашей сделки с Тинтальей. Я не слепа и все вижу. Но я хотела бы, чтобы все закончилось не так ужасно. Хотела бы пойти с ними и убедиться на месте, что они хорошо устроились. Но я не могу.
Она говорила это с такой горечью, что Элис даже подумала, не больна ли Старшая. Но тут Малта приложила руки к животу – характерный жест, безошибочно выдающий женщину, которая носит дитя и для которой дороже его нет ничего на свете. Теперь все понятно. Головоломка решена. Обстоятельства явно складывались в пользу Элис. Если это и не судьба, то что же?