– Мари, зря ты так, – насупилась сестра, – Ты же красивая…
– А он богатый и хитрый, – покачала я головой, – А еще он красивый зараза, и сексуальный, аж до мурашек. Думаешь к нему не стоит очередь из таких как я?
– Но его интересуешь ты, – усмехнулась сестра, убирая телефон в карман и вставая с моей кровати добавила, – Спокойной ночи сестренка.
– Спокойной, кукла, – буркнула я привычное прозвище, и закрыв за сестрой дверь легла спать.
Марк
– Как она согласилась? – удивился я.
– С радостью, – отвечает Ден и шикает на меня.
Брат сидел, довольно ухмыляясь все время, пока я дослушивал последние фразы, на скинутой Дэл аудиозаписи.
«– Красивый, богатый, умный! – голос Дэл, – Влюби его в себя и делов-то. Ни долга, ни проблем, и будущее обеспечено.
– Такие, как он, меняют девушек, как перчатки, – гневно осекает ее Мари, – Душу, хоть и не честно, может он мою и получил, но сердце я свое сберегу.
– Мари, зря ты так, – бубнит Дэл, – Ты же красивая…
– А он богатый и хитрый, – глухо отзывается Мари, – А еще он красивый зараза, и сексуальный, аж до мурашек. Думаешь к нему не стоит очередь из таких как я?»
– Ну и-и? – ухмыляюсь на хитрый прищур брата.
– Что и-и? – ржет Ден, причмокивая губами, – Слышал? У нее от тебя мурашки.
– Ее мурашки я еще с клуба помню, – мечтательно вздохнул я, – Не холодно, не жарко от этого.
– Что, совсем не сдается? – издевается брат.
– Да, – киваю, хмурясь, – Вбила в голову, что такие как мы с тобой и такие как они с сестрой друг другу не пара.
– Ну, это не только ей решать, – бычится Ден.
– Ей, братишка, ей, – ворчу, и тут же выкатываю ему новость, наслаждаясь произведенным эффектом, – Кстати сестру ее согласился в штат взять, так что смирись с ее недоступностью на год, два, ну максимум три.
– Да, ты издеваешься?! – ожидаемо вопит Ден, выпучивая глаза, – Откажи, пока не поздно.
– Поздно, братик, поздно, – смиренно качаю головой, еле сдерживая смех, – Она потребовала в контракт включить пункт о неприкосновенности сестры, иначе долг и договор аннулируется.
– Мы так не договаривались, – скулит брат, – Может хрен с ним, с долгом тогда? Давай типа простили и забыли?
– Ну уж нет, – пресекаю его истерику, – Тебе проще в разы, как я понял. А мне подход долго искать придется.
– И что теперь? – совсем сникает брат, – Я так долго не выдержу.
– Ну-у, есть одна оговорочка, – намеренно тяну слова, кайфуя от перемены эмоций на лице брата.
С детства любили доводить друг друга от истерии до эйфории и обратно. Так и не отказались от этой привычки, от которой у мамы каждый раз начинал дергаться глаз.
– И-и-и? – брат аж дышать перестал, ожидая, когда я разрожусь ответом.
– Если ты на ней женишься, то все путем, – выпаливаю я, а брат выдыхает с облегчением, вгоняя меня в полнейший ступор.
– Ты ж не против, если я первый? – ухмыляется, подмигивая.
– Ну-у, как бы нет, – откликаюсь ошарашенно, и вкрадчиво уточняю, – Ты что, уже решился?
– Да, – четко и уверенно, – Дэл моя! И ее сестра мне не помешает. Как и ты, впрочем.
– Да я и не против, – пожимаю плечами, – Но она же еще маленькая.
– Моя малышка, – мечтательно урчит Ден, – Под себя и воспитаю.
– Кто кого еще воспитает, – подмигиваю брату.
Дружно ржем, потому что брат считает примерно также, но обо мне и Мари.
Глава 11
Мари
Не смотря на заверения Марка о том, что за результаты экзамена мне беспокоиться не стоит, проснулась в легком возбуждении. Да что уж там. В сильном перевозбуждении. Прям поджилки трясутся.
Причин целых две, нет даже три. И это только на вскидку.
Ну, во-первых, это мой последний госэкзамен, и скоро я стану дипломированным и надеюсь востребованным специалистом по международным отношениям. Юху-у-у! И эта причина самая приятная.
И нет, работу в компании Марка я в расчёт не беру, а вот после истечения трех лет «рабства» обязательно перееду в город покрупнее и устроюсь по своему профилю, с перспективой роста так сказать.
Во-вторых, не знаю когда и главное, как там Марк уладил, с его слов, этот вопрос, но преподаватель, у которого мне сегодня придется экзаменоваться, за глаза нами студентами прозван «зверем».
И не потому, что он крупен и силен, а потому что, посещаемость у него стопроцентная, и даже несмотря на это, на экзамене он зверствует, причем театрально, красиво и со смаком. Без исключений.
А это наводит на мысль, что ко мне он будет придираться в разы больше, ведь всем известно, что протекции он не любит и не признает в принципе. Любимчиков не держит, а к выпендрёжникам, типа «вы знаете кто мой папа?», относится с легким пренебрежением или иронией, а потом все равно валит на экзамене. А это «вэри биг проблэм», как говорит моя сестра.
Ну, а в-третьих, даже если протекция Марка прокатит, и оценку «зверь» мне поставит без проблем, меня морально сожрут мои же сокурсники. Еще и додумают от себя какой-нибудь влажный повод поиздеваться. Доказывай им потом, что я ему не внебрачная дочь и не разовая любовница. Блин! Ввиду всех этих причин жизнь боль и Марк! Ой, то есть мрак.
Наскоро впихнув в себя нехитрый завтрак и влив кофе, стала ломать голову над вечным вопросом. И нет, не откуда берется пыль. За эту проблему ближайшие три года будет отвечать Дэл, вот конкретно об этом пусть у нее голова и болит.
Пока решала, что надеть, в комнату прошмыгнула сестра. Так и тянет ее ко мне, а вернее к моему новому, неприлично богатому гардеробу.
Выбрали с ней вместе красивое платье с летящей юбкой до колена, широким поясом и скромным вырезом декольте, эффектно открывающим ключицы. В комплект подобрали туфельки в тон на удобном каблуке. Сестра помогла заплести мне красивую, сложную косу. Макияж я тоже сделала, но подчеркнула только глаза, в остальном не придерешься, – практически аля натурель.
– Ну все, ни пуха, ни пера, – пожелала сестра, с довольным видом оценив мой образ.
– К черту, сестренка, – выдохнула я, направляясь к двери, – Не забудь про обед, а торт я куплю на обратном пути. Отпразднуем…
– Принято, – отсалютовала Дэл, подавая мне сумочку и закрывая за мной дверь.
Выйдя из подъезда, подставила лицо солнцу, вдохнула аромат цветущей сирени и, поймав дзень, пошагала к остановке.
И тут же резко затормозила, заметив до боли знакомую машину и стоящего рядом с ней Егора.
– Карета подана, принцесса, – изобразив театральный поклон, торжественно сообщил он.
– Ам-м, – растерялась я, – Зачем? Я не просила.
– Марк распорядился, – спокойным тоном сообщил Егор, – Я же говорил, что теперь везде тебя возить буду.
– Марк? – гневно сдвинула брови и решительно зашагала мимо, бросив через плечо, – Я еще не его сотрудница. Спасибо, но не стоило…
– Мари-и, – подозрительно предупреждающим тоном позвал Егор, – У меня распоряжение от Марка.
– Какое? – осторожно интересуюсь, обернувшись в пол-оборота на подозрительно ухмыляющегося Егора.
– Усаживать тебя в машину любым способом, – нагло подмигивая оповещает он, и тут же уточняет, – Даже силой.
– А если буду орать и сопротивляться? – спрашиваю с вызовом, гордо вздернув подбородок.
– Тогда Марк приедет сам, – с притворным разочарованием разводит Егор руками.
– У-у-у, – выдыхаю, не найдя приличных слов, но демонстрируя весь спектр злости и возмущения, на которые только способна.
Молча возвращаюсь к машине, и обиженно сопя, сажусь на заднее сидение, а Егор прикрывает распахнутую им для меня дверь. Сам занимает водительское место и аккуратно выруливает со двора.
Демонстративно отворачиваюсь к окну и продолжаю громко и возмущенно молчать. Вот все настроение с утра испортил этот Марк. Что дальше? Жучок мне под кожу поставит или ошейник наденет. Чувствую ближайшие три года буду как в армии, где год за два дают. Тяжко вздохнув, ловлю в зеркале заднего вида насмешливый взгляд Егора.
– Что? – ворчу насупившись.
– На меня то, за что злишься? – интересуется, подмигнув.
– Не злюсь я, – рычу максимально доброжелательно, а он заразительно смеется.
Какое-то время едем молча, Егор о чем-то думает, сосредоточенно нахмурившись. Обиделся что ли? Даже как-то неловко стало. Нам с ним работать совместно, года три так точно, смысл наживать в его лице врага. Срочно пытаюсь придумать тему, чтобы сгладить ситуацию.
– Как вчера время провели? – ну такая себе тема, но о чем его еще спрашивать.
– Не очень, – хмуро буркнул Егор, и опять замолчал.
Разрядила обстановочку называется. А о чем его еще то спрашивать, если мы знакомы всего ничего, и все это время он только мой шофер. Не о машинах же. В них вообще не разбираюсь. Если я сейчас ляпну, что-то типа, – «смотри какая крутая красная машинка проехала», вряд ли вырасту в его глазах.
– Алина рассказывала, что братья прятали ее, – начинаю издалека тему, о которой Егор точно слышал.
– И-и-и? – напряженно сжав руль, поддерживает он выбранную тему.
– Это правда? – интересуюсь с энтузиазмом.
– Правда, – отвечает коротко и сухо, а потом явно подбирая слова, аккуратно уточняет, – А что она тебе рассказала об этом?
– Не много, – пожимаю плечами, хотя на самом деле ничего, за что я и цепляюсь, продолжая, – Обещала потом рассказать. Просто ты же давно с братьями работаешь, я думала ты в курсе…
– Не просто в курсе, – кивает, вздохнув Егор, – Я ее охранял три месяца.
– И-и-и? – теперь уже я в нетерпении жду ответа, затаив дыхание.
– И мы стали слишком близки, – внезапно делится он, нервно взлохматив волосы.
– А сейчас вы вместе? – не сдержавшись, продолжаю допрос.
Оторвите мне кто-нибудь язык. Потому что, судя по выражению лица Егора и его судорожному вздоху, я задела больную тему, разворошила рану и посыпала щедро солью. Прямо чувствую себя чемпионом в нахождении подхода к людям.