– Ма-а-арк, – почти заикаясь позвала вполголоса Мари, – Ну как? Ты в порядке?
Медленно поднял на нее глаза, а когда она, судорожно сглотнув, вытянулась по струнке, с трудом сдерживая смех, тяжко и протяжно вздохнул и вернулся в исходное, страдательное положение.
– Я старалась, – виновато отозвалась она, – Но что я могла сделать, не зная ваших договоренностей.
Молча встал, и отойдя к окну, сложил руки за спиной, томно и печально глядя на линию горизонта. А на самом деле слежу за Мари в отражении. Гад? Знаю, но тормознуть нет сил.
Малышка топчется на месте, бросая на меня виноватые взгляды, и нахмурившись что-то усиленно обдумывает. Ну ладно, хватит мучать, пора хвалить и поощрять.
Но не успел я повернуться, как она решила заговорить первой.
– Может чай? – интересуется осторожно.
Тяжело вздохнул, перекатываясь с пятки на носок.
– Кофе? – полушёпотом.
Молчу, демонстративно погрузившись в себя и типа о чем-то размышляя.
– Секс? Поцелуй? Массаж? – уже с раздражением выпаливает Мари.
– А давай! – не теряюсь я, повернувшись к ней с ехидной полуулыбкой, и тут же скидываю пиджак на рядом стоящий диван.
– Я пошутила, – шокировано отшатывается она, до невозможности округлив глаза.
– Поздно, – безапелляционно урчу я, расстегивая верхние пуговицы рубашки.
– Я в общем-то проверяла, слушаешь ли ты меня, – уже рычит Мари, скрестив руки на груди и делая осторожный шажок назад.
– Ну, вообще-то у меня стресс, – намекаю я, – Вполне заслуженно мог отвлечься.
– Так может все-таки кофе? – с надеждой в голосе тянет Мари, делая еще шажок назад.
– Массажа на первый раз хватит, – снисходительно отзываюсь я, и сев на диван, отворачиваю расстегнутый ворот рубашки и подмигиваю опешившей малышке, – Говорят от стресса хорошо помогает.
Мари замирает, закусив губу, хмурится и нерешительно делает шаг ко мне. Оценив поле деятельности, обходит диван и встает у меня за спиной. Неуверенно кладет чуть подрагивающие руки мне на плечи поверх рубашки.
– М-м, – расслабленно откидываюсь назад, – Не стесняйся.
– Руки холодные, – почти огрызается Мари, а я перехватываю ее руку, и пройдясь губами по подушечкам пальчиков, визуально ловлю россыпь мурашек на ее коже.
– Абсолютно не холодные, – невозмутимо заявляю со знанием дела.
Мари судорожно выдыхает, и помедлив начинает разминать мне плечи, а потом и шею, а я готов урчать, как кот. Даже глаза прикрыть тянет, но я ловлю ее отражение в зеркальных дверях гардеробной напротив, и подпитываю вербальный кайф визуальным.
Щеки Мари залиты румянцем по самые ушки, губа закушена, а абсолютно сосредоточенное на процессе личико делает ее невозможно милой.
Массаж она делает неумело, порой явно сдерживая себя от желания меня придушить, но кайф, который я ловлю в этот момент, не сравним ни с одним моим визитом к профессиональному массажисту ранее.
Нежные, теплые, чуть подрагивающие пальчики рождают толпы мурашек по всему телу и одну большую и толстую мурашку, расположенную примерно на метр ниже головы, и сейчас явно напоминающую о своем существовании. Прости друг, еще не время. Сижу и улыбаюсь тому, что как дебил, пытаюсь мысленно договориться с восставшим членом. Дожили…
Мари прерывисто дышит, начинает вести себя смелее, и я вижу в отражении, как она разглядывает мои мышцы на плечах, шее и спине. Рубашка давно максимально отогнута, и малышка касается меня кожа к коже, разжигая не только мое желание, но и, судя по ошеломленному личику и свой ко мне интерес.
Временами закрывает глаза, и в какой-то момент поднимает голову и встречается с моим взглядом в отражении. Замирает, не отнимая рук. Держу ее взгляд, а потом медленно перехватываю ее руку и тяну ниже, кладя себе на грудь. Она судорожно сглатывает и пытается вырваться.
Я-же, не отпуская ее визуально, поднимаю руку чуть выше, и перехватив ее за предплечье, резко перетягиваю через спинку дивана к себе на колени. Охнув от неожиданности Мари замирает, лежа головой на моем предплечье и округлив глаза.
– Ты что дела… – бормочет растерянно.
– У тебя тоже был стресс, – хрипло отзываюсь я, и поймав ее за подбородок, наклоняюсь вплотную, – А со стрессом надо бороться.
Накрываю ее губы своими, притягивая ближе и фиксируя намертво, хотя сопротивляться она от неожиданности даже не пытается.
Обвожу языком контур губ, и слегка надавив на подбородок, принуждаю приоткрыть рот. Углубляю поцелуй, фиксируя рукой ее затылок, а Мари прикрывает распахнутые до этого глаза и стонет мне в рот, провоцируя мой рык.
Через минуту, будто очнувшись, начинает выкручиваться из моей хватки и что-то мычать. Боясь переборщить, отрываюсь от ее губ, но из рук не выпускаю.
– Полегчало? – интересуюсь, улыбнувшись.
– Мне и так не плохо было, – огрызается моя занозка, упираясь руками мне в грудь.
– Я вообще-то твой стресс лечил, – с наигранной обидой в голосе говорю я.
– Не было у меня стресса, – шипит раскрасневшаяся малышка, – А теперь есть.
– Я знаю другие способы борьбы со стрессом, – подмигнув, намекаю я, наклоняя к ее губам, но в последний момент отстраняюсь, разжимая руки, – Кстати, договор подписали. Спасибо за помощь.
– Ах ты… – негодует Мари, явно вычеркивая из своей фразы много не литературных слов, – А раньше не мог сказать?
– Мог, – киваю, – Просто решил проучить.
– За что? – вопит Мари, – Бросил меня тут с этими…
– Не злись, – встав, застегиваю и поправляю рубашку, – Просто хотел тебе доказать, что ты можешь больше, чем кажется.
– Так ты специально не…
– Нет, что ты, – примирительно поднимаю руки, – Авария была, можешь Егора спросить.
– А вот это что было? – жестом указывает на диван, – И зачем?..
– Поощрение за отличную работу, – расплываюсь в улыбке, – Не угодил разве?
– Нет, – заливается румянцем Мари и закусывает губу, – У тебя щетина колется. Хочешь поощрить, сминусуй часть долга и срока отработки.
– Договорились, – подумав больше для вида, киваю я, – Минус пять процентов и один месяц. А теперь неси кофе, мне пора работать.
Глава 24
Мари
– А вот это что было? – жестом указывая на диван, негодую я, – И зачем?..
– Поощрение за отличную работу, – расплывается в улыбке чеширского кота этот манипулятор, да еще и добавляет градус моему накалу, – Не угодил разве?
– Нет, – краснею, и закусив губу, выкатываю единственную пришедшую на ум претензию, – У тебя щетина колется. Хочешь поощрить, сминусуй часть долга и срока отработки.
– Договорились, – подумав, кивает Марк, – Минус пять процентов и один месяц. А теперь неси кофе, мне пора работать.
Пулей, нет бешеной торпедой вылетаю из кабинета Марка, чуть не сшибив Дэл, прикипевшую ухом к двери.
– Кофе ему! – воплю сама себе, пугая и без того опешившую сестру, – А пургена вместо сахарка не посыпать? Гад!
– Что он сделал? – сведя брови в кучу, зло интересуется сестра, а от ее гневного взгляда даже мне становится страшно.
– Он… – теряюсь я, не зная, что сказать, – Да не важно. Заездил просто своими поручениями и претензиями.
– А за провал как наказал? – еще более зловеще интересуется сестра, почему-то закатывая рукава своего жакета.
– Подписали они договор, – чуть понизив голос, делаю шаг к Дэл, – Просто, ну… Стресс у меня.
– Ты иди, прогуляйся, – кивает на дверь сестра, – А кофе я ему сама подам.
– Не ошпарь его только, – примирительно прошу я, начиная подозревать, что сестра закусила удила, и пурген в ее исполнении может показаться цветочками.
– Не волнуйся, – ухмыляется она улыбкой киллера, – Я аккуратно…
– Скоро приду, – киваю я, уже страшась пускать этого мультяшного цербера в кабинет шефа. Мало ли, что она выкинет, но злость на Марка сейчас преобладает над разумом.
Тряхнув волосами, разгоняю лишние сомнения и направляюсь к двери. В конце концов, не убьёт же она его. Направляюсь по коридору, и зайдя в женский туалет, запираюсь изнутри. Мне жизненно необходимо успокоиться.
Вот что это было? И как он мог? Гад! Это был мой план! Почти идеальный план по влюблению Марка. А то, что он делает последнее время, работает в обратном направлении.
Чуть лужей не растеклась в его руках, с трудом заставив себя проявить сопротивление и негодование. И ноги подкосились, когда целовал. Ну, верней, подкосились бы, если бы я не лежала почти вверх ногами, опрокинутая через спинку дивана прямо на него.
Как каратист, уложил меня одним легким движением, а я и ойкнуть не успела. Мата там не хватало для полной картины. И не спортивного, а трехэтажного и самого отборного.
И ведь не отомстишь теперь. Такой финт мне не переплюнуть. А раз он считает, что таким образом поощрил меня, значит думает, что я к нему не равнодушна. Или нет? Кто бы подсказал, мне неискушенной, ну или наивной…
Будем считать, что он это сделал на эмоциях. О-о, точно, сделаю вид, что ничего не случилось, а как только подвернется случай, отыграюсь по полной.
Подправила макияж и прическу, одернула одежду, и приведя в порядок все, кроме мыслей, вернулась в приемную. Дэл все еще была у Марка, и я порядком забеспокоилась, но потом решила, что она тоже могла выйти в туалет или за шоколадкой.
Села за свой рабочий стол, разобрала бардак из кучи документов на подпись, которые скопились за утро, а потом, решив передохнуть, налила себе кофе.
Через несколько минут из кабинета Марка вышла, гордо задрав нос, моя сестра. Я чуть кофе не поперхнулась, осознав, что ее не было минут двадцать, не меньше.
– Ты… ты… – пытаясь вспомнить больше двух букв русского алфавита, прокрякала я, – Ты чего там так долго делала?
– С начальником беседовала, – снисходительно отозвалась сестра, а мое воображение дорисовало сестру, сдувающую струйку дыма с недавно используемого пистолета.
– Кх-м, – прокашлявшись, отмерла я, – И о чем?
– О работе, о моих достижениях и успехах, – лениво перечислила сестра, демонстративно рассматривая свой идеальный маникюр.