— Потому что одна девушка очень подходит под твой типаж. И эта девушка мне нравится.
— Кто?
— Эдит.
— Вот только не она, — фыркнул Эд. — Даже не напрягайся. Я же говорил, что мне сейчас совсем не до этого.
— Я надеюсь, — с грустью отозвался Гюстав.
Не успела «Черная жемчужина» добраться до посадочной площади в недрах станции, которую занимала штаб-квартира Агентства времени, как у Томаса на корабле появился незваный гость.
— Ну и что это ты тут устроил? — вопросил этот гость.
Томас как раз стоял у панели управления и глядел в лобовое стекло, погруженный в свои депрессивные мысли. Услышав чужой голос позади себя, он подпрыгнул от неожиданности.
— Какого черта?! — воскликнул он.
На пассажирском кресле развалилась женщина с бутылкой пива в руке. Это была уже знакомая Томасу L, которая черт знает каким образом пробралась на корабль. Видимо, она тоже могла путешествовать во времени, как и Томас, иначе объяснить это было нельзя. Вот только тут появился один вопрос — зачем она в свое время украла у него корабль со встроенной машиной времени, если вполне могла обойтись без него? Но размышлять об этом у Томаса не было сил. L закинула ноги на его журнальный столик и хлебнула из бутылки. От такой вопиющей наглости Томас чуть не взорвался.
— Что ты тут делаешь?! Это мой корабль! Я не позволю тебе угнать и его!
— Да сдался мне твой корабль, — ответила она. — Ты лучше скажи, почему ты так поступил с Карлой?
После невеселого разговора Карла расстроилась и заперлась в своей каюте, ни разу не появившись в кабине за весь путь до дома.
— Так будет лучше.
— Кому лучше? Она сказала, что любит тебя, а ты разнылся и сказал, что хочешь сдохнуть. Не дословно, конечно, но суть примерна такая. Кому тут будет лучше? Точно не ей. Но и не тебе тоже.
— Ты что, все это время была тут и подслушивала?! — решил Томас.
— Мне что, делать больше нечего? Немедленно соберись и пойди извиняться перед ней. Иначе случится нечто ужасное. Сказать, что именно? — L подалась вперед и очень серьезно посмотрела на Томаса.
— Что? — спросил он.
— Карла придет в свой отсек и возьмет лошадиную дозу транквилизатора, а потом вместе с этой дозой уляжется в кровать и вколет себе все до капли. На утро ее найдут мертвой. А ты… Ты будешь винить в этом себя, потому что это на самом деле будет твоя вина. Ты запишешься добровольцем на войну у Проксима Центавра[11], где и помрешь. Но помрешь уже не так, как предполагал. Не легко и не просто, а с огромным грузом на душе, с неподъемной виной. Так что я советую тебе исправить все, пока еще не поздно. Пока у Карлы еще есть возможность прожить долгую и счастливую жизнь.
— С чего ты все это взяла? Ты же не из будущего. Откуда ты знаешь?
— Давай, Томас. Иди к ней. Ты все время ноешь, что одинок и никому не нужен, и даже не замечаешь, что уже стал для кого-то центром Вселенной.
— Кто ты такая? Откуда ты все это знаешь? И откуда узнала об Эдварде?
— Еще бы мне об этом не знать!
— Что это значит?
— Просто я вижу время. Я им руковожу.
— А это что значит? — Томасу даже стало жутко от этой женщины.
— Не твоего ума дело. Все, что ты сейчас можешь, это собраться и прожить нормальную жизнь, о которой ты так мечтал. Не понимаю, тебе принесли такую возможность на блюдечке, а ты от нее отказался. Где логика? Или ты боишься, что что-то пойдет не так, потому что у тебя все время все идет не так? Возможно. Но… лучше рискнуть, чем потом всю жизнь жалеть о том, чего ты не сделал. Не разочаруй меня, Томас.
Томас всерьёз задумался над этими словами. Что-то в его голове перестраивалось, и он начал смотреть на свою жизнь по-другому. Карла действительно сказала, что любит его, только он пропустил эти слова мимо ушей. Что это значило? Что она любит его как друга или намного больше? Она предлагала им вместе состариться. Значит, возможно, она любит его больше, чем друга. Наверное, он настоящая свинья, раз так обошёлся с ее чувствами. К тому же, если эта женщина по имени L говорит правду, то жизнь Карлы зависела от его действий. И он не мог стать причиной смерти самого близкого человека в его теперешней жизни.
— Вот то-то же, — удовлетворенно сказала L, словно слышала его мысли, и отклонилась обратно на спинку кресла, хлебнув ещё пива.
— Я не допущу, чтобы она так рано умерла, — твёрдо заверил Томас.
И ради Карлы действительно был намерен отказаться от всех слов, которые наговорил.
Глава 8
Дэнни очень понравилось выступление Гудини в Лондоне, а в особенности трюк с прохождением сквозь кирпичную стену. В одной из лож сидел Артур Конан Дойл и в полном замешательстве следил за этим фокусом. Заметив известного писателя, Дэнни невольно рассмеялся. Его лицо надо было видеть!
Когда шоу закончилось, Дэнни, как и собирался, пообщался с Гудини. Фокусник осведомился о здоровье его руки, которую не так давно освободил из металлической хватки дьявольского браслета, и Дэнни пришлось солгать, что все почти зажило. Он ведь не мог сказать, что после их встречи в Нью-Йорке сразу же переместился смотреть концерт.
Через некоторое время к Гарри пришёл знакомиться Дойл, и Дэнни решил не мешать, отправившись на прогулку по городу. Гуляя по Лондону, он неожиданно вспомнил Айлу. Хоть с того путешествия в 1889 год прошло не так много времени — по правде, Дэнни вернулся из него всего два дня назад, — он уже успел соскучиться по этой своенравной юной англичанке.
Она уверяла, что они познакомились в 1888 году, причем, как-то во время одной из прогулок даже упомянула, что это было самое начало осени.
Вы спасли мне жизнь, — вспомнил Дэнни ее слова.
Интересно, от чего именно?
И тут его осенило. Во второй половине 1888 года орудовал страшный маньяк — Джек-Потрошитель! От осознания этого у Дэнни похолодело в груди. Спас жизнь? Мог ли он спасти Айлу от Джека-Потрошителя? Но зачем Джеку-Потрошителю на неё нападать? Он ведь выбирал в качестве своих жертв девушек иного круга, к которому Айла никак не могла принадлежать. Но кто знает? Если он безумный маньяк, то мог для разнообразия выбрать жертву и из богатой семьи. Произойти могло все что угодно. И Дэнни почувствовал, что должен спасти Айлу немедленно. Объяснить это странное чувство он не мог — оно просто возникло. Но Дэнни ни секунды не сомневался в том, что оно верное.
Подгоняемый паникой, он поймал машину и приказал водителю отвезти его в Уайтчепел. Там, в этом печально известном районе, Дэнни бегал по улицам и заглядывал в прошлое, пока не увидел то, чего больше всего опасался увидеть.
На улице Хэнбери-стрит мужчина в темной, как ночь, одежде тащил вдоль стены дома миниатюрную девушку. И хоть Дэнни видел их со спины, он не мог не узнать прекрасное темно-синее платье Айлы, в котором она была во время их встречи в Нью-Йорке.
Дэнни даже не стал размышлять. В одно мгновение он преодолел границу времени и очутился позади маньяка. По пути Дэнни сунул руку в карман, чтобы вытащить пистолет, но запоздало понял, что пистолета у него нет. Наверное, потерялся во время стычки с Бутом. Вот же черт! Айла барахталась в руках убийцы и пыталась кричать, но тот крепко зажимал ей рот, из-за чего у девушки вырывалось только приглушенное мычание.
В правой руке Потрошителя блеснул нож. Дэнни сразу заметил оружие и решил — была не была, он справится и без своего пистолета. Его союзником был эффект неожиданности, а это было немало.
Молодой человек прыгнул к маньяку и схватил его за правую руку, свернув ее под неестественным углом. Нож выскользнул и звякнул о булыжную мостовую. Айла вырвалась и тут же распласталась где-то рядом. Дэнни собирался хорошенько приложить Потрошителя о стену дома, но тот неожиданно крутанулся и ударил его в правый бок. Это место моментально налилось горячей, как раскаленное железо, болью. Дэнни с ужасом понял, что у маньяка был еще один нож. Возможно, он выскользнул из рукава с помощью какого-нибудь хитроумного механизма. Орудий для убийства людей было придумано много, не исключено, что существовало и нечто подобное.
Потрошитель с силой повернул нож в ране, и у Дэнни все смешалось перед глазами.
Вот он, конец, — пронеслась мысль в его голове.
Но убийца неожиданно ослабил хватку и попятился назад. Дэнни соскользнул по стене и поглядел на свой живот. Из него торчала небольшая рукоятка клинка. Потом он поднял затуманенный взгляд вверх и заметил, как фигура Потрошителя неустойчиво бредёт прочь по улице. Из плеча убийцы торчал нож, вероятно, тот самый, который выпал на мостовую. Воткнуть в него этот нож мог только один человек. Айла.
— Вы в порядке? Вы живы? — Девушка опустилась рядом с Дэнни. Ее глаза были полны ужаса и слез.
Дэнни хотел показать, что с ним все в порядке, но сам понимал, что в порядке он не был. Даже пуля в бедре, полученная на войне, казалась на так страшна, как развороченный живот.
— Бывало и похуже, — покряхтел он, не особенно веря в эти слова.
— О боже! Мы должны добраться до моего дома, мой брат вам поможет, он врач!
Айла попыталась помочь Дэнни подняться, но все ее усилия оказались напрасными. Дэнни уже не соображал. Перед его глазами все плыло, а тело перестало ему подчиняться. Через мгновение мир потух, как огонёк свечи, и Дэнни провалился в небытие.
Он очнулся в уютной комнате, обставленной дорогой мебелью. Напротив него был большой белый камин, на котором громоздились блестящие вазы разных форм и размеров. На стене, прямо над этими вазами, висела картина в широкой золотой раме. Дэнни глядел перед собой, не смея шевелиться, и пытался понять, что происходит. Все это он видел впервые. Как он тут оказался? А главное — где это «тут»?
— Вы проснулись? — спросил кто-то.