— Так вы любите путешествовать?
— Типа того.
Дэнни прищурился и хорошенько разглядел её лицо. Узкий подбородок, прямой нос, высокие скулы и странно изогнутые тонкие брови, выкрашенные в темный цвет. В уголках глаз — маленькие морщинки. На вид ей было чуть за тридцать. А еще выглядела она как-то знакомо.
— А мы с вами никогда раньше не виделись? — спросил он.
— Сомневаюсь. Я вижу вас впервые.
— В последнее время мне каждый человек кажется знакомым.
— Дежавю?
— Да. Постоянно.
— Интересно. — Миссис Ригби подалась вперёд и посмотрела в глаза Дэнни.
Заинтересованность на её лице мгновенно сменилась испугом. Она отпрянула, как будто в неё чем-то брызнули, и поднялась на ноги.
Дэнни подскочил вслед за ней.
— Что-то не так?
— Нет-нет, — ответила она. — Я вспомнила, что забыла выключить… ну этот… камин в каюте. Мне надо бежать.
Она полетела через курительный салон в сторону выхода.
— Постойте! — Дэнни кинулся ее догонять. — Что-то не так, да? И вы поняли, что именно! Мы с вами раньше виделись, ведь так? Я это знаю, хоть и не помню!
— Я не понимаю, о чем вы говорите, — кинула миссис Ригби.
— Пожалуйста, не уходите. Это нечестно.
Около двери она резко остановилась и развернулась.
— Что вы от меня хотите?
— Просто скажите, что вам известно? — спросил Дэнни.
— Мне ничего не известно.
— Где мы раньше виделись?
— Мы с вами никогда не виделись.
— Я знаю, что вы не одна из пассажирок «Титаника».
— Да? Ну вот я — и я на «Титанике», значит, я пассажирка. Разве нет? — Она развела руками.
— Нет! — возмутился Дэнни. — Скажите, кто вы?
— Я уже говорила.
— Элинор Ригби — не ваше настоящее имя, а песня группы «The Beatles»!
— Я… я не слышала о…
— Да все вы о них слышали! Кто вы?
— До свидания, мистер Готтфрид, — отрезала она и прыгнула за дверь курительного салона.
Когда Дэнни вышел в коридор, то уже не смог её отыскать. Он был уверен, что она путешественница во времени. Иначе и быть не могло. Вот только кто она и где они раньше виделись?
А ещё — кто, черт возьми, такие «The Beatles» и откуда Дэнни знает, что «Eleanor Rigby» их песня?
Жаклин собирала досье на Дэнни Готтфрида, но Эдварду казалось, что она решила написать о нем биографию, потому что найденная информация занимала в текстовом редакторе уже около восьмидесяти страниц. Она решила начать писать о нем с самого начала, то есть — с его рождения, что, по мнению Эда, было бессмысленно, ведь эта информация никакой погоды им сделать не могла.
— Не могу найти, где он родился, — поделилась Жаклин. — Кстати, его мать француженка и детство свое Дэнни провел в Париже.
— И что? — безразлично спросил Эдвард.
— А то, что его родители тоже могли быть путешественниками во времени, а значит, нужно составить досье и на них. О Луизе много чего можно найти, но вот о Дирке Готтфриде — ничего. Ну, кроме того, что он был немцем. Мог ли Дэнни родиться в Германии?
— Чего ты так зациклилась на этом парне? Понравился, что ли?
— Заткнись. Вообще-то, в отличие от тебя, я работаю. А вот чем в последние дни занимался ты… — Жаклин резко застыла, не договорив фразу. Ее взгляд остекленел, и Эдвард понял, что она видит изменение истории.
— Народ, у нас, кажется, что-то случилось, — тут же сообщил Эдвард в наушник.
Эдит и Гюстав, бродившие где-то вдвоем, поспешили вернуться на рабочее место. Эдвард смерил их недовольным взглядом, сдерживаясь от комментария по поводу их совместных отлучек.
— Кто-то меняет историю?! — вопросил Гюстав. В его глазах точно зажегся огонь, и Эдвард понял, что друг радуется.
Совсем больной что ли, — подумал Эд.
— «Титаник» спасён! — воскликнула Жаклин.
Эдит без лишних слов села за свободный компьютер и стала клацать по его экрану.
— Спасён? — переспросил Гюстав. — То есть уже спасён? Или его только собираются спасать?
— Спасён, — ответила Эдит, уже изучившая этот вопрос в интернете.
— Почему твой дар перестал работать нормально?! — возмутился Эдвард. — Обратись к Жиллену, может, он и тебе поможет. Проведёт какие-нибудь тесты или еще что.
— Но я… я не знаю, — проговорила Жаклин. — Думаешь, стоит?
— Стоит, — твердо ответил он.
Во многом настоящее и будущее зависели от нее. Если ее дар так тормозит, то в один ужасный день от их привычной жизни может ничего не остаться.
— Вот же черт, — пробормотала Эдит, глядя в монитор. — Все, что как-то было связано с «Титаником», тоже исчезло. А моя тетя очень любила фильм с Ди Каприо…
— А в чем причина? — спросил Гюстав. — Кто его спас?
— «Некий мистер Джон Уильямс предупредил палубных офицеров об опасности, которая ждала лайнер на пути, — начала читать Эдит статью из интернета. — А именно, он утверждал, что впереди будет большой айсберг, который следует объехать по другому маршруту. Офицеры, конечно, не восприняли слова незнакомца всерьез, что заставило того прибегнуть к жестоким методам. Уильямс вытащил из-за пояса странное современное оружие, судя по всему, немецкого производства, и взял всех в заложники. Он сказал, что если ради спасения всех пассажиров нужно будет застрелить нескольких офицеров, то он на это пойдет. Офицеры сдались. Уильямс связал их и запер двери, а после сам взялся за штурвал корабля, пустив его по другому маршруту. „Титаник“ благополучно добрался до Нью-Йорка. И уже на берегу Уильямса арестовали. Правда, преступник таинственным образом исчез прямо из-за решетки, и его больше никто никогда не видел».
— Джон Уильямс, — повторил Эд. — Как Бенджамин Уильямс, которого схватил Вашингтон! У них что, семейка говнюков, пытающихся испортить историю?
— Значит, мы сейчас отправляемся на «Титаник»? — спросил Гюстав.
— В видении я только что видела одного человека в порту Саутгемптона, — сказала Жаклин. — Думаю, неспроста его видела. Это наверняка был Уильямс.
— Как он хоть выглядит? — спросил Эд.
— Да вот же. — Эдит нашла фотографию и повернула монитор компьютера так, чтобы всем было видно. — Это Уильямс.
На черно-белом фото был изображен обросший щетиной мужчина лет тридцати пяти. Он был закован в наручники и в сопровождении толпы полицейских спускался с борта только причалившего «Титаника». Он явно был доволен собой и ничуть не переживал по поводу своего ареста.
— Твою же мать… — Эдвард даже побледнел.
— Что? — нахмурилась Эдит.
— Этот тип… Это он тот третий человек с фотографии, где изображены Невё и Жан. Это его я тогда поймал в катакомбах в 1927 году! Ну, помните, еще в прошлом году. Это был первый приспешник Жана, который сбежал у меня из-под носа.
— Да ладно… — пробормотал Гюстав. — Тот тип, который убил Пьера, когда мы отвлеклись на девочку и её неадекватного ухажера?
— О чем вы? — спросила Эдит.
— Долгая история, — бросил Эд.
— Выходит, он не был связан с Жаном? — в замешательстве спросила Жаклин.
— Я не знаю, — пробормотал Эдвард. — Но я был уверен, что рано или поздно этот тип снова покажется. И вот он показался! И теперь мы знаем, как его зовут.
— Мы схватим его в Саутгемптоне? — спросил Гюстав.
— Мне в Саутгемптон нельзя, — ответил Эд. — Когда я писал диплом, то был в порту и наблюдал отплытие «Титаника».
Эдвард писал о больших кораблях начала двадцатого века и о соперничестве судоходных компаний. В своей работе он, конечно, не мог не затронуть «Титаник» и то, что с ним произошло.
Он начал главу о «Титанике» с его неудачного отплытия из гавани Саутгемптона. Чтобы написать как можно правдоподобнее, Эдвард отправился посмотреть на это памятное событие.
Тысячи людей в порту наблюдали за отплытием самого большого в мире корабля. Все радовались, кидали в воздух шляпы и махали на прощание пассажирам. Но тут стоявший в гавани небольшой пароход «Нью-Йорк» неожиданно стал будто бы притягиваться к лайнеру. Стальные тросы, которыми «Нью-Йорк» был пришвартован, натянулись и лопнули, и судно пошло на столкновение с «Титаником». На счастье буксиру и матросам удалось спасти суда от столкновения, и «Титаник» двинулся дальше. На этом сложности выхода «Титаника» из гавани не закончились. Когда величественный лайнер проходил рядом с еще одним небольшим пароходом под названием «Оушеник», ситуация практически повторилась. Тросы, которыми «Оушеник» крепился к месту стоянки, натянулись и едва не лопнули. «Оушеник» опасно накренился и едва не столкнулся с «Титаником», однако тросы выдержали, и плавучему дворцу-таки удалось покинуть гавань. После этого случая некоторые суеверные пассажиры посчитали лучшим сойти с борта «Титаника» в Шербуре, о чем после наверняка нисколько не жалели.
Примечательно, что похожая ситуация случилась с собратом «Титаника», «Олимпиком», за полгода до того, как «Титаник» отправлялся в путь. «Олимпик» столкнулся с крейсером «Хок», в результате чего на правом борту лайнера появилась большая пробоина. Избежать столкновения было невозможно — «Хок» притягивался к «Олимпику», точно магнитом, и не реагировал на действия офицеров.
Это была проблема огромных судов — а «Олимпик» и «Титаник» на тот момент были самыми большими в мире — они притягивали к себе маленькие суда в результате всасывающего эффекта, который появлялся от движения огромных винтов. Эту проблему должны были изучить, прежде чем отправлять лайнеры в плавание, ведь в открытом море все могло привести к трагическим последствиям.
И может, «Титаник» не смог обойти айсберг, потому что тот к нему притянулся?..
— Ну ладно, — проговорил Гюстав. — Что тогда будем делать? Схватим Уильямса на «Титанике»? Или пристрелим? Он точно нужен нам живым? Он убил Пьера, не забывайте.
— Нам нужен хоть кто-то, у кого есть информация о Невё, — сказал Эдвард. — Поэтому желательно, чтобы Уильямс был живым. Схватим его и наденем «Наручник», если он на нем сработает.
— Мы могли бы усовершенствовать «Наручник», — намекнул Гюстав.