Его холодные голубые глаза внимательно смотрели на нее. Лаура с трудом поборола желание коснуться шрамов на своей груди. Велинг не мог их видеть, как ни сканировал ее своим рентгеновским взглядом.
– Я хотела поговорить о Пауле Маасен и Тамаре Абаца. Обе регулярно занимались в вашей студии. Это так?
Велинг нахмурил лоб и кивнул.
– У Паулы проблемы с партнером, поэтому она посещает тот же курс, что и Лена с Евой. А Тамара берет индивидуальные занятия. Хочет держать себя в форме.
– Вам не показалось странным, что обе в последние дни перестали появляться у вас?
У Лауры складывалось впечатление, будто Велинг знает, что произошло, и намеренно строит из себя дурачка. У него задергалась мышца под левым глазом.
– Тамара уже давно не появлялась. Паула – всего пару недель. Как я уже говорил, многие бросают занятия. Сначала все горят энтузиазмом, потом у них появляются другие дела, и до конца курс проходят очень немногие. – Он так пристально посмотрел на Лауру, что она невольно шагнула назад. – Уже второй раз я принимаю у себя в студии полицию. Что случилось с моими подопечными? Четверо из них как сквозь землю провалились. Я готов поспорить, что не смогу дозвониться ни до Паулы, ни до Тамары.
Лаура решила выложить все как есть. Возможно, он как-то выдаст себя, когда поймет, что они следуют за ним по пятам.
– Лена, Паула и Тамара мертвы, Ева похищена.
На этот раз пришла очередь Лауры пристально смотреть. Нильс Велинг покраснел. Лаура видела, как он лихорадочно соображает.
– Мертвы? – едва слышно переспросил мужчина. Казалось, известие действительно потрясло его. – А что с Евой? Она тоже…
Он не сумел закончить. Ему явно не хватало воздуха.
– Нам это неизвестно, – ответила Лаура. – Но все женщины так или иначе связаны с вами. Я думала, вы сможете дать объяснение.
Несколько секунд Велинг молча смотрел на нее, пока его наконец не осенило.
– Вы ведь не думаете, что я имею к этому отношение? Для меня эти женщины значат очень много. Мы работаем с ними месяцы, даже годы. Я учу их правильному отношению к страданию и помогаю взять жизнь в свои руки. Я пытаюсь помочь им, и только.
– Мы работаем по всем направлениям, – ответила Лаура. – Вам известно, может, у ваших подопечных могли быть недоброжелатели?
Велинг решительно помотал головой.
– Нет. За исключением Тамары, это были невинные создания, которые искали у меня поддержки. – Он потер виски и сделал оборот вокруг своей оси. – Я могу лишь вспомнить их партнеров. Конечно, в применении силы легко переступить черту. Если в стране каждые три дня от домашнего насилия умирает женщина… – Он взглянул на Лауру. – Я несколько раз разговаривал с партнером Лены. Кажется, тот склонен к импульсивным действиям. Но я полагал, что у них все наладится.
– Скажите, какой характер носили ваши визиты к Тамаре Абаца? Вам, конечно же, известно, чем она зарабатывала.
Велинг сглотнул. Его кадык дернулся вверх-вниз.
– Знаете ли, это несколько интимный вопрос… Какое отношение это имеет к ее смерти? – Он помолчал, очевидно раздумывая, стоит ли ему отвечать. На его лбу прорезалась сетка морщин. – Два или три раза мы были близки. В остальном наши отношения носили платонический характер.
– Где вы были прошлой ночью? – спросила Лаура.
В его глазах застыл ужас.
– Дома, как и всегда. Не знаю, смогут ли это подтвердить соседи…
– Мои коллеги это проверят. Пожалуйста, подумайте еще раз как следует. Может, вам удастся вспомнить что-то важное.
Лаура решила, что сейчас от Велинга ничего больше не добьется. На пути к выходу она попросила Сару приехать в отдел. Ассистентке Велинга тоже следовало задать несколько вопросов. Возможно, так им удастся выявить несоответствия…
Лаура села в машину, но не спешила уезжать. Мысли о Велинге не давали ей покоя. С ним явно что-то было не так. Рядом с ним Лауре всякий раз становилось не по себе, и она не могла объяснить почему.
Она прокручивала в уме их разговор, когда дверь в студию внезапно распахнулась. Нильс Велинг бросился к своей машине.
39
Накануне вечером
Марина радостно покружилась. Ей по-прежнему не верилось, что она спаслась.
– Педро, – прошептала она и улыбнулась своему отражению в зеркале. Платье сидело как влитое.
Но затем улыбка застыла на ее губах. Марина подумала о маме. Что, если Саша ей что-нибудь сделает? Не может же она, Марина, жить в этом чудесном доме, в то время как мама, возможно, терпит невыносимые страдания… Ей нужен телефон. Она должна предупредить маму. Марина вышла из ванной и поспешила к двери. Затем двинулась по бесконечно длинному, темному коридору. Столько комнат… куда ей теперь идти? Марина помедлила и прислушалась. Тишина угнетала. Быть может, дело в затхлом воздухе? Этот дом нужно срочно проветрить. Да и стены нуждаются в покраске… Под ногой у нее скрипнула доска, и Марина испуганно замерла. Что, если Педро не хочет, чтобы она рыскала здесь? Саша точно устроил бы ей взбучку. Марина невольно содрогнулась. Наверное, лучше вернуться в комнату. Рано или поздно Педро вернется, и она сможет попросить у него телефон…
Внезапно по коридору потянулся чудесный аромат. У Марины заурчало в животе. Она принюхалась и пошла на запах. Бесшумно спустилась по лестнице. Запах шел откуда-то снизу. Педро хлопотал на кухне. Гремела посуда. Марина снова остановилась. Может, все-таки вернуться? Она облизнула пересохшие губы. В итоге голод оказался сильнее. Марина двинулась в сторону кухни. Запах стоял просто восхитительный. Марина готова была поклясться, что Педро тушил мясо с картофелем и розмарином. Она улыбнулась и встала в дверях. Педро был так увлечен, что даже не заметил ее. С повязанным на бедрах фартуком он выглядел потрясающе – как настоящий повар.
– Я могу помочь? – спросила Марина и постучала по открытой двери.
Педро развернулся и уставился на нее. Марина прочла в его глазах гнев и одновременно ужас.
– Или я могу подождать в комнате, – пролепетала она поспешно, не желая сердить его.
Педро стоял посреди кухни и беззвучно шевелил губами. Марина быстро взяла картофелину и начала чистить.
– Я тебе помогу. Пахнет вкусно, а я так голодна…
Она взяла вторую картофелину и покосилась на Педро. Тот по-прежнему не сводил с нее глаз. Марина старалась не замечать его сверлящий взгляд и сосредоточилась на своем занятии.
Наконец Педро отвернулся к духовке и занялся мясом.
– Тебе нравится жаркое из говядины? – спросил он неожиданно скрипучим голосом.
– Да, это мое любимое блюдо. Мама…
Марина запнулась. Собственно, она пришла затем, чтобы попросить телефон. В горле у нее словно застрял комок.
– Мама очень вкусно готовит жаркое. Мне очень нравится, – сказала она, с трудом сглотнув.
Она потупила взгляд и продолжала молча чистить картошку.
– А где сейчас твоя мама? – спросил Педро.
Марина прикусила губу. Она больше не хотела говорить об этом. Ей и без того стоило больших усилий не попросить сейчас же телефон.
– В Румынии, – проговорила она сдавленным голосом и отвернулась, пытаясь сдержать слезы.
Но было поздно. Педро заметил это.
– Ты плачешь? – Он одним прыжком оказался рядом, взял ее за подбородок и повернул к себе. – Что случилось?
Марина шмыгнула носом.
– Саша что-нибудь сделает маме за то, что я сбежала с тобой. Я… я должна предостеречь ее.
– Сомневаюсь, что он поедет ради этого в Румынию, – попытался утешить ее Педро, но это не помогло.
По ее щеке скатилась крупная слеза.
– Можно, я ей позвоню?
Несколько секунд Педро молча смотрел на нее. Марина внутренне сжалась. Но вот Педро отстранился от нее и вышел с кухни.
Марина растерянно глядела ему вслед. Сердце ее бешено колотилось. Что он такое задумал? Она прислушивалась к его шагам; вот они затихли, но через некоторое время послышались вновь. Марина нервно перебирала пальцами.
Педро вернулся с телефоном в руке.
– Позвони маме, прямо сейчас, – сказал он, и у Марины камень свалился с души.
40
Нильс Велинг прыгнул в машину. Взвизгнули шины, машина рванула с места. Лаура поехала за ним на некотором отдалении. Куда он так спешит? Несколько минут назад Лаура сообщила ему о смерти трех его подопечных и о похищении еще одной. И ему не пришло в голову ничего умнее, кроме как бесцельно носиться по городу? Или он спешит к своему адвокату? Но с тем же успехом Велинг мог бы ему позвонить. Или он поехал к Еве Хенгстенберг? Лаура должна была выяснить, что происходит.
Она держалась строго за его машиной, чтобы не потерять ее в плотном потоке. Велинг обогнал «БМВ». Водитель возмущенно просигналил. Когда Лаура попыталась повторить маневр, водитель «БМВ» перекрыл ей дорогу.
– Дьявол, – выругалась Лаура и затормозила.
Велинг вырвался вперед и повернул на следующем перекрестке. Теперь он мог уйти от нее. Лаура крутанула руль вправо. Машина позади нее заморгала фарами, но Лауре было не до нее. Она протиснулась в узкую брешь и снова взяла влево, чтобы обогнать ненавистный «БМВ». Водитель поддал было газу, но затем притормозил, опасаясь столкновения. Лаура вырвалась вперед и попыталась отыскать взглядом серебристую машину. За эти секунды Велинг оторвался бы метров на триста-четыреста, не больше. Лаура обошла еще несколько машин по левому ряду. Далеко впереди светофор переключился на зеленый. Рядом с ним Лаура увидела машину Велинга. Он стартовал, как в гонке. Лаура утопила педаль газа в пол и вновь оказалась у него на хвосте. Это был округ Шарлоттенбург, и чем дальше они ехали, тем сильнее у Лауры нарастал пульс. Когда же Велинг после перекрестка повернул налево, у нее и вовсе перехватило дыхание. Нильс ехал в направлении больницы.
Лаура последовала за ним, сбросила скорость и медленно проехала поворот. Велинг повернул на парковку и остановился примерно в пятидесяти метрах от больницы. Затем выскочил из машины и побежал к отделению неотложной помощи. Лаура, припарковавшись на противоположной стороне парковки, распахнула дверцу и бросилась было следом, но в последний момент передумала. В отделении Нильс Велинг сразу заметил бы ее. Лаура этого не хотела, поскольку тогда не узнала бы, что он задумывал. Велинга не стоило недооценивать.