— Кир сказал, для меня есть дело, — напомнил я. Мастер Талгар кивнул.
— Нарвались тут двое олухов по глупости.
Обо всех инквизиторах, попадающих в госпиталь, мастер Талгар был невысокого мнения. Киру тоже доставалось нелестных отзывов, если он умудрялся получить ранения.
— Отправились осмотреть заброшенную мельницу вблизи Мокроступки… бывал там? Ты же вроде жил где-то неподалеку. Ну вот, местные жаловались, что на заброшенной мельнице завелось лихо.
— Лихо? — удивился я. Мастер Талгар фыркнул.
— Селяне вообще сведущи в определении типа нечисти! Ну, так вот, что-то завелось на заброшенной мельнице. Вот двое из наших туда и отправились. Лиха, конечно, не нашли, зато нарвались на мавок. Говорят, чуть ли не с десяток поналез. Откуда им в Мокрушке взяться в таком количестве, не имею представления. Подозреваю, парни слегка приукрасили… раза так в три. Но, в общем, с мавками эти доблестные рыцари справились с превеликим трудом, но почти без потер. А потом один из них запнулся обо что-то, что поначалу принял за блестящий камешек. Сдуру схватился голой рукой. Чему только учат идиотов… Хорошо хоть, проклятье совсем слабенькое попалось. Мы почти сняли последствия. Но ведь накопится снова.
— Я понял. Подвеску он догадался с собой взять? — спросил я. Раз уже схватился
— лучше принести, чтобы можно было обезвредить. Лекарь кивнул: мол, хоть в чем-то инквизитор не ошибся.
— Разумеется, первым делом проверили в деревне, но там только травница, на постоянном учете, дар слабенький, разве что на порчу способна. Да и сам видишь — вещица дорогая.
Да, сомнительно, чтобы кто-то из деревенских девушек такие серьги носил… Хотя, опять же, сплав, не чистое серебро.
— Проверили фон, туман обычный, без признаков темной сипы, — добавил Талгар.
Тут пришел один из его помощников и принес кулон, лежавший в небольшой
круглой металлической шкатулке с запирающейся крышкой. Такие шкатулки, украшенные при изготовлении защитными знаками, использовали инквизиторы, чтобы на время снимать воздействие проклятых вещиц, найденных где-нибудь в пути… Подвеска крепилась на простом шнурке, хотя больше ей бы подошла тонкая витая цепочка. Женское украшеньице и не из самых дешевых. Круглый прозрачный камешек — шлифованный горный хрусталь в серебряной оправе. Серебро — сильный металл, первейший защитник от проклятий. Однако в сплаве теряет большинство своих полезных свойств. Должно быть, разбавлено медью. Оправа была изящная — будто крыло бабочки. Красивая безделица. Я вытряхнул подвеску на ладонь. Мастер Талгар непроизвольно сделал едва заметный шаг назад.
По ладони словно пробежался паучок, проворно перебирая тонкими лапками, мне сделалось противно. Тем не менее, я удержался от того, чтобы встряхнуть ладонью. Меня словно накрыло тяжелым одеялом, под которым тяжело было дышать. Перед глазами мельтешили обрывки тумана, сквозь которые на мгновение проступила подернутая рябью поверхность водоема, гибкие ветви, опущенные прямо в воду и мужской голос произнес где-то совсем рядом: «Налагаю проклятье… слово мое нерушимо!» И почти сразу — раздался крик, отчаянный, преисполненный боли.
Я вздрогнул. Морок развеялся. Я оторопело смотрел на присутствующих, еще некоторое время не понимая, где я и что происходит. Потом окончательно пришел в себя. К горлу подступал склизкий ком, в голове звенело. И никак не проходило ощущение, будто кто-то дырявит спину пристальным взглядом. Я обернулся, но предсказуемо никого не застиг. Зато ощущение взгляда пропало. Даль наблюдал за мной, склонив голову набок. На губах его играла предвкушающая улыбка.
— Действительно, слабая вещь, — произнес я. — Где там ваш пострадавший?
Хорошо, что я знаю не так уж много инквизиторов. Неприятно ожидать, что сейчас на больничной койке обнаружится страдающий друг.
Пострадавший дожидался нас в коридоре. Совсем молодой, куда младше Кира. Вполне возможно, проверка мельницы стала его первым заданием. Или, по крайней мере, первым боевым опытом. Тут и приврать можно, умножив число мавок втрое, а то и вчетверо (уж как совесть позволит). Две-три — еще можно представить, но сразу десяток… Губа не дура. Парень был бледен — проклятье, судя по всему, пока не доставляло ему особых неприятностей. А вот осознание оплошности — заставляло заниматься самокопанием. Поди уже представил, как будут подшучивать друзья, когда он вернется к работе. А может, уже и в госпиталь явился кто-нибудь да не смолчал. Мол, сорока, тащишь все блестящее…
Я настоял, чтобы мы прошли в палату, а парень — сел на койку. Жертва подвески внезапно решил показать норов и заупрямился — мол, все выдержит, только избавьте его, наконец, от этой дряни.
— Шустрый какой! — напустился на него мастер Талгар. — Наворотил дел, а теперь нос задирает, герой! Таких, как ты, у нас еще сотня, а Отменяющий — один. Что ему, всем вам, олухам, сопли подтирать?
Я между тем подтянул к кровати стул и уселся на него. Далю я еще в коридоре предлагал подождать, пока завершу с делом. Но эльф и тут проявил упорство. Пошел следом за мной и теперь стоял по другую сторону кровати, сложив руки на груди, и с легкой настороженностью следил за молодым инквизитором. Ну да, бывает, что проклятья сводят с ума и тогда люди бросаются на окружающих, а в особенности на тех, кто обещает помочь — проклятые вещи защищают себя.
Парень больше не посмел артачиться и уселся напротив меня, стойко перенес операцию и, кажется, остался даже разочарован тем, что ничего особенного так и не произошло. Я просто взял его за руку и «вытянул» остатки уснувшей под воздействием эликсиров темной магии. Легкое облачно тумана перетекло из ладони парня в мою и растворилось, оставив после себя неприятный серый налет. Мастер Талгар привычно подал мне полотенце, и я долго оттирал склизкий след. Потом выкинул его в подставленное ведерко, которое поспешно подхватил помощник и убежал. Полотенце он в скорости сожжет. Все равно тряпица сгниет уже к утру.
— Все? — почти разочарованно спросил юный инквизитор. Во взгляде его и правда сквозило разочарование. Наверняка столкновение с нечистью вызвало куда больше переживаний.
— Повезло, — проговорил я. Ведь не ради развлечения меня сюда позвали! Я был раздражен из-за накатившей слабости и едва заметной пока головной боли, засевшей в затылке, ближе к шее.
Ну вот, мало мне было вчерашнего ночного кошмара. Вовремя я заглянул в аптеку…
Мастер принес мне воды. Я благодарно кивнул. Инквизитор прислушался к своим ощущениям и, похоже, не обнаружил большой разницы, поморщился.
— Избалованные мы тут, в столице, — недовольно поглядывая на парня, заключил мастер лекарь. — В любом другом городе человек уже завещание писал бы… или землю носом рыл, чтобы отыскать того, кто наслал проклятье. А здесь все только и ждут, когда придет добрый парень Отменяющий… Везет вам, что он не может отказаться от работы в пользу города. Мог бы придворным магом стать, из дворца бы носа не казал… И денег бы водилось втрое.
Я смолчал. Это мастер зря: денег у меня водилось в достатке. Хотя Дом- в-тумане выглядит заброшенным даже издалека… не удивительно, что, глядя на него, люди думают, что Отменяющий беден.
Между прочим, предложение о придворной должности от короля Елизара поступало. Но Отменяющий должен помогать всем. Даже суровый дед придерживался этого правила, хотя не очень любил людей, насколько я понял из рассказов знавших его людей.
— Благодарю вас, господин Марн! — спохватившись, проговорил инквизитор и даже, к моему удивлению, покраснел.
Даль хмыкнул и внезапно заявил мастеру Талгару:
— Господин Терн забирает медальон.
— Это еще зачем? — насторожился лекарь.
— Для исполнения своих обязанностей, — эльф внимательно взглянул на меня. — Проклятье еще остается в этой безделушке. Отменяющий обезвредит его.
Я раньше никогда не пытался присвоить проклятых вещей, не представляю, зачем бы Далю настаивать. Но он явно не шутил и ждал от меня решения. Я кивнул.
— Мастер Талгар, я возьму эту вещь.
Может, удастся понять, что это было за видение, подумалось вдруг мне.
— Я обязательно об этом доложу, — пообещал лекарь.
— Разумеется, — величественно кивнул Даль. Ни дать, ни взять — соизволил одобрить решение мастера Талгара. Сейчас он внезапно очень напомнил того самого типичного надменного эльфа, каким он, в моем представлении, и должен бы быть.
На самом деле, я не был уверен, что имею право конфисковать проклятое украшение, пусть даже я его и очистил от магического фона. Сейчас медальон был безопасен. Но инквизиторы могли найти владельца, если таковой все же есть…
Но Даль явно не шутил, и мастер Талгар предпочел не спорить. Эльф все-таки…
***
Кир дожидался нас на крыльце госпиталя. Он с уважением относился к мастеру Талгару, но, кажется, немного его побаивался. Поэтому без лишней надобности предпочитал на глаза не показываться.
— Все в порядке? — спросил он, бросив быстрый взгляд сначала на меня, потом на Даля.
Я постарался кивнуть как можно уверенней.
— Да, ничего сложного. Проклятье было слабое.
Кир время от времени руководил практикой новичков-инквизиторов, выводя небольшие группы на зачистку в окрестностях Лоделя. Официально наставником он не был, потому как считался еще слишком молодым для получения первой мастерской ступени. Ему и вторая-то досталась с трудом. Не знаю, осознавал ли Роэн за собой такое качество, как доброта. При первом знакомстве люди часто путали его сосредоточенность и собранность с угрюмостью и презрением.
— Переночуешь в городе? — продолжил Кир.
— Да, появился заказ. Разберусь пока с ним.
— Что-то опасное? — Кир снова покосился на Даля. Эльф заметил, или мне просто показалось, что уголок его губ дрогнул.
— Вряд ли. А ты знаком с Миларом Вионом?
Кир озадаченно нахмурился. Я пояснил:
— Сегодня ко мне приходили мастер Нерден с женой. Их дочь умерла при странных обстоятельствах.
— Я знаю. Жаль девушку. Но она утонула. Причем тут ты?