— To, что случилось с Эдвином Терном… начиналось также? — предположил я. Даль склонил голову, размышляя над ответом.
— Нет, — наконец, сказал он. — Такое с ним было уже ближе к концу.
Я снова вздрогнул.
— Нас останавливало только то, что вел себя весьма разумно и проявил достаточную наивность. Ты просто не мог действовать один, — заметил Люций, появляясь возле окна.
Лицо Кира вытянулось.
— Доброго дня, господин инквизитор, — проявил вежливость призрак. — Позвольте представиться: Люций Ларций, один из хранителей…
— Призрак, — проговорил Кир.
— Именно так.
— Призрак, эльф… а тот парень? — Кир пристально на меня взглянул.
— Вурдалак, — признался я.
— Олли! — возмутился друг. — И что я, по-твоему, должен сделать? Я же инквизитор… как любезно заметил господин призрак. Я не могу позволить, чтобы рядом с тобой находились…
— Не в вашей власти что-либо изменить. Инквизиция не может запретить что-либо хранителям. Его величество король Елизар извещен о нашем присутствии. Если у вас есть какие-то вопросы, вы можете обратиться к нему за разъяснениями. Если вам сочтут нужным отвечать. Но все же, я настоятельно не советую поднимать шум. У Ольдена без этого много проблем, — заметил Люций.
Кир фыркнул.
— Я заметил.
Его недовольство меня не задевало. Я был слишком зол сам. Хоть и пытался убедить себя, что хранители действительно могли подозревать меня в сумасшествии… если уж я сам себя подозревал! Но то, что они ничего не предпринимали, а просто дожидались, чем закончится дело… С этим я смириться не мог. Хотелось сделать что-нибудь, чтобы доказать, что я по-прежнему хозяин в Доме-в-тумане.
— Даль, отдай мне лекарство.
— Оно тебе не понадобится, — возразил эльф.
И мы в очередной раз уставились друг на друга.
— Тебе следует научиться правильно распоряжаться своим даром. Иначе умрешь. Лекарство, возможно, помогало тебе снять боль, но не избавляло от темной энергии. Рано или поздно она поглотит твою душу и подчинит твое тело. Эликсиры прелестной Стеллы — вовсе не лекарство, а отсрочка твоего предательства, за которым последует смерть. Возможно, не только твоя.
Я нахмурился. Слишком легко он это говорил, будто рассказывал забавную историю.
— Если ты считаешь, что Стелла может желать мне зла…
— Я этого не утверждаю, Ольден. Но я вижу, что она тебе нравится. Это твоя слабость. А у тебя и без этого полно слабостей.
Что-то разговор совсем перестал мне нравится. Особенно после того, как этот мой самопровозглашенный телохранитель угрожал мне же оружием. Я помнил его взгляд. Даль не лгал тогда — он бы убил меня, если бы решил, что я поддался зову демонической магии. Мало ли что еще придет ему в голову?
— Стелла мне не враг!
Даль рассмеялся.
— Ты сам себе враг куда больше, чем кто-либо… Эта девушка когда-нибудь бывала в Доме?
Ну, как я и думал.
— Конечно, нет! Сюда вообще никто не приходит, я уже говорил.
— Но он приходит, — Даль ткнул пальцем в сторону Кира.
Теперь еще и Кир!
— Даже меня Дом не пускал на крышу, это я тоже объяснял! Или ты думаешь, Кир или Стелла явились к Дому ночью, забрались по стене наверх ради того, чтобы принести в жертву ворону?! Даль, хватит! Если вы хранители, вам придется смириться с тем, что я хозяин в этом доме! И прислушиваться к моим словам. Или убирайтесь отсюда!
Я снова спохватился и замолчал. Даль улыбался на удивление радостно, а вот Люций выглядел недовольным.
— О чем вообще речь? — вмешался Кир. — Вы уже второй раз говорите о каком-то жертвоприношении.
Пришлось рассказать ему о неприятной находке. Роэн слушал с осуждением.
— Что за бред?! — возмутился он. — Да этот Дом еще при твоем дяде выглядел не ахти!
Я промолчал. Сколько можно об этом говорить, если мне все равно не верят?
— Главное, что теперь Дому лучше… Слушай, Кир, нам нужно поговорить об этом.
Я выложил на стол серьгу, камень в которой заметно потускнел. Теперь прикосновение не давало ровным счетом ничего — ни неприятных ощущений, ни видений.
— Это серьга Гланы.
Кир недоуменно молчал. Я рассказал о своем видении. Даль нахмурился.
— И как дурной вурдалачина допустил такое? — процедил он.
— Таро сделал все, чтобы вернуть Ольдена поскорей, — мягко сказал Люций.
— Ты уверен, что Милар сказал именно это? — спросил, наконец, Кир.
Я кивнул.
— Слышал отчетливо, Кир. Проклятье мнимой смерти, ошибки быть не может. Не знаю, что он намеревался сделать, но девушка утонула. И пытается сообщить кому-то о случившемся. Может быть, она специально привлекла внимание к той мельнице, возле которой инквизиторы нашли серьгу. Может быть, родителям тоже пыталась сообщить, но они не понимали.
— Цветы? — спросил Кир.
— Да, я тоже о них подумал. Может, Милар чего-то испугался и пытался заставить ее уехать. Или случилось еще что-то. Но он виноват, Кир.
— Я не верю, — вздохнул Роэн и, откинувшись на спинку стула, потер ладонями лицо. — Этому должно быть объяснение…
— Какое? — спросил я. — Милар был огорчен или напуган и не осознавал последствий своих действий?
Мы оба знали, что это не оправдание. Убийство есть убийство. А проклятье — это лишь отягощение. Опасное для Лоделя.
— Скорее всего, там истончение Завесы, — добавил я.
— Значит, проверим, — решительно кивнул Кир. — Но… Олли, я не верю, что Милар сотворил такое. Для этого надо уметь ненавидеть людей, а Милар к этому просто не приспособлен. Он тот, кто снимает котят с веток по просьбам незнакомых детей и покупает хлеб беднякам.
— И это внук бывшего главы Инквизиционного суда, которому первый путь — в судьи?
— Ну да. Только он хочет быть боевым инквизитором.
— О! Прости, не могу не спросить: ты единственный инквизитор, с которым он по ночам случайно оказывается на поднятых кладбищах?
— Еще Элвар.
— Точно. Еще Элвар.
— И кладбище не поднималось, я тебе говорил. Ты все склонен драматизировать.
— Ничего ты не рассказывал. Я, конечно, подозревал, судя по вашим ранам. И после этого ты упрекаешь меня в скрытности! — я вздохнул. — Ладно, не об этом сейчас речь. Мы ведь о Миларе говорим. Ты действительно хорошо его знаешь? Судя по всему, и Глану тоже. Могла она пытаться передать тебе послание?
— Имеешь ввиду ее призрак? — удивился Кир и посмотрел на сережку.
— Таро считает, что это не может быть случайностью. И я склонен согласиться, что призрак действительно пытается передать послание. А судя по тому, что родственники прячут Милара…
— Слушай. Если бы Милар действительно применил такое проклятье, за две недели мы бы уже засекли проявления… Тот же туман.
— Ну да. Но мастер Нерден говорил, что граф Вион отослал сына из города.
Кир задумался.
— Я не верю, — вздохнул он. — Ты просто не понимаешь. Милар ради этой девушки жизнью рисковал. Это, кстати, возвращает нас к истории с кладбищем…
***
Это случилось полгода назад. Накануне на Лодель и окрестные поселения обрушилась страшная буря. Жестокий ветер срывал с крыш черепицу, гнул уличные фонари и выворачивал с корнями деревья. Поутру хозяева домов находили у себя во дворах чужие флюгеры, и по ним гадали — что ждет в ближайшем году. Все зависело от формы флюгера и от того, куда указывала его стрелка — если в небо, это трактовалось как обещание удачи и повышения достатка, а если в землю — тут мнения расходились. Кто-то говорил, что это к урожаю, а кто-то — к смерти. Тем неудачливым хозяевам, кто находил флюгер, указывающий стрелкой влево, если смотреть с крыльца, доставалось от жен… Кто первым придумал это развлечение доподлинно неизвестно, но горожане еще долго обсуждали в кабаках «флюгеровы предсказания».
Кир тогда был в ночном патруле. Горожане подсчитывали убытки и восстанавливали жилища после бури, так что на улицах было неожиданно оживленно. А вот квартал Торговцев опустел рано: не так давно Кир склонил владельцев лавок скинуться на защитный контур на случай стихийного бедствия. Вот бедствие и случилось, а дома и склады остались целы, попытавшихся было сунуться под шумок в квартал мародеров отпугнул инквизиционный патруль. Хотя инквизиторы вовсе не должны были пугать ночных воришек, но городская стража была занята — почти все были отправлены восстанавливать поврежденный участок городской стены у восточных ворот. Непогода не так уж виновата, на самом деле, просто стена уже давно нуждалась в ремонте. Да еще беспощадным ветром сбросило купол с надвратного храма и раскидало тревожные колокола… Инквизиторам было легче — буря разогнала туман, признаков прорывов не было.
С Киром тогда был Элвар. Они выросли вместе и хорошо сработались. Они как раз доехали до лавки гробовщика, стоявшей особняком, чуть в стороне от всех остальных зданий в квартале Торговцев, аккурат на перекрестке с дорогой, которую называли проклятой: говорили, что если часто ходить этой дорогой или хотя бы пересекать ее, можно заболеть. Дорога вела к городскому кладбищу, но ею почти никто, кроме самого гробовщика (обладавшего отменным здоровьем, надо заметить), не пользовался.
Где-то там, как я понял, Кир с Элваром и повстречали Милара. Парень был взволнован. Он искал Гланку. Беспокойство заставило его после бури явиться к дому мастера Нердена, но девушки там не оказалось. Об этом поведала старшая Гланкина сестра, привлеченная стуком камешков, которые парень бросал в окно спальни своей возлюбленной… Выяснилось, что Гланка еще днем ушла проведать тетку, которая жила на окраине Лоделя, и, скорее всего, осталась ночевать у нее после случившейся бури.
Милар беспокоился и намеревался проверить, все ли в порядке. Они с Гланкой давно сговорились встретиться именно в тот злополучный вечер. Кир и Элвар взялись его проводить (все же внук наставника, не отпускать же одного). Хоть Милар и был против сопровождения, дальше они пошли втроем. Самый короткий путь лежал мимо кладбища, потому Милар и оказался на «проклятой» дороге.