— Наверное, у него поменялись предпочтения, — невесело усмехнулся я. — Потому что на меня он также напал. Я чудом спасся.
На самом деле, не было никакого чуда. Меня спас друг. Не окажись он рядом, скорее всего, я был бы уже мертв: даже если бы Ругр не стал меня добивать, я истек бы кровью…
Люций нахмурился.
— Дюрандаль! — позвал он. Негромко, но спустя несколько мгновений мы услышали, как в отдалении что-то разбилось, а потом легкие торопливые шаги возвестили о приближении эльфийки. Она выглядела слегка виноватой и прятала взгляд. Так-так, что же там такое разбилось? И где именно это «там»? Я начал сомневаться, что возраст Дали так уж велик. Сейчас она была похожа на нашкодившего подростка!
— Повторите то, что рассказали мне, Ольден, — потребовал Люций.
— С самого начала? — не понял я.
Призрак досадливо поморщился.
— Достанет и того, что на ваших родителей напал Ругр.
— Сомнительно, — протянула Даль, заинтересованно взглянув на меня.
Я нахмурился.
— На меня он тоже напал.
— Должно быть, хотел припугнуть. Ты вел себя неподобающе, эль-ло?
— Нормально я себя вел! И вряд ли он ограничился бы только запугиванием! Меня спасли, в противном случае я был бы уже мертв.
Даль шагнула ко мне, вытянула руку. Я увидел тонкие полоски колец — они были так малы, что сидели на верхних фалангах пальцев. Эльфийка поводила рукой вниз и вверх, ладонь безошибочно замерла у левого бока, там, где был особенно большой шрам от когтей Косматого Ругра.
— Хм… — произнесла она, нахмурившись. — Рана до сих пор не зажила! Эль-ло, чем ты так прогневил духа леса?
Ну вот, опять! Взгляд ореховых глаз стал колючим, неприятным. Как будто Даль даже не подозревала, а совершенно точно знала, что я совершил преступление. И это моя телохранительница! И как это я раньше без нее обходился?!
— Он не пожелал мне сообщить, — процедил я. Даль, если и заметила мое настроение, не смутилась. Она вообще мало интересовалась чужим раздражением, как я заметил.
— Что же ты делал в Звонком бору? Всем известно, что магам туда хода нет…
— А я туда и не ходил. Как и мои родители, чтоб вы знали. Столкнулся с ним на пути из города в полнолуние.
— Но Ругр не отходит так далеко от бора, — возразил Люций.
— Я не раз видел его в полях время бурь, — сообщил я. — Из Дома, если туман расступался.
Призрак покачал головой.
— Здесь какая-то ошибка.
Я пожал плечами. Не хочет верить — его дело. Какой смысл мне врать.
— Это не важно, — мягко произнесла Даль. — Снимай-ка рубашку, эль-ло.
— Ч-что? — растерялся я. Смена темы оказалась слишком неожиданной.
— Рубашку, — повторила эльфийка. — Мне нужно взглянуть на раны поближе.
— Но… там нет ничего примечательного. Всего лишь шрамы, — пробормотал я, но Даль покачала головой.
— На тебе стоит метка, эль-ло. Неужто ты не чувствуешь этого?
Я задумался.
— Шрамы болят, если природные духи оказываются близко.
Даль бросила быстрый взгляд на Люция.
— О том и речь. Моих целительских способностей должно хватить. Или будешь упрямиться из-за глупой обиды?
Она видела меня насквозь, мне даже стало стыдно. А еще — было неловко перед эльфийкой. Но рубашку я все же снял, и холодные пальцы Дали скользнули по багровым рубцам, пульсирующим тупой болью в непогоду. Я почувствовал неприятное жжение, пальцы эльфийки стали ледяными, а сама она — спала с лица. Но через некоторое время довольно улыбнулась.
— Так-то лучше. Ну, кто теперь скажет, что из меня — плохой целитель? — и она заливисто рассмеялась, как будто удачно пошутила.
— Стоило ли, — буркнул Таро. Оказывается, он стоял, прислонившись к дверному косяку, плечом и с отвращением наблюдал за нами. Как давно вурдалак появился в комнате? Как много слышал? Я оглянулся в поисках Уха, но фантом не пожелал себя проявлять. Даль оглянулась.
— Таро, — строго сказал Люций. — Ты знаешь, что…
Таро фыркнул, показывая, что не намерен продолжать разговор. Ну, и не приходил бы тогда вовсе! Меня раздражало презрение в его взгляде, но еще больше
— выводила из себя мысль, что Люций и Даль по прежнему меня подозревают.
Что я, по их мнению, мог такого сделать Косматому Ругру?!
— Возможно, Ругр был недоволен твоими родителями, эль-ло, — сказала Даль.
— Нет, — попытался возразить я, но Люций поддержал:
— Он всегда по-особому относился к потомкам Алоиза. Ведь именно Алоиз призвал его в Звонкий бор.
— Это запрещено, — возразил я, представив единственный путь, каким мог призвать духа Алоиз Терн. Отменяющий воспользовался Книгой тумана, чтобы открыть вход в мир демонов и духов, тогда как обязан следить за тем, чтобы оттуда в наш мир не проникло никакое зло… По крайней мере, так написано в самой книге — выцветшими чернилами неприятного оттенка, напоминающего о засохшей крови…
— Запрет возник не на пустом месте, — задумчиво сказал Люций. — Алоиз дорого заплатил за этот урок. Но, помимо самого Алоиза, в Звонком бору бывали и другие Отменяющие. Последним туда отправлялся ваш предок Эдвин Терн. Он избавил Звонкий бор от туманной саранчи, расплодившейся после магической войны…
— Конечно, это случилось еще до того, как он сошел с ума, — хихикнула Даль.
— Ни я, ни мои родители там не бывали, — твердо сказал я. Наверняка за мать или отца говорить я не мог, но это их стремление уверить меня в том, что я лгу, была слишком неприятна.
— Что же, если так, рано или поздно мы сами увидим лесного духа, — проговорила эльфийка, ставя точку в неприятном разговоре.
— А где Ух? — спросил я.
Даль пожала плечами.
— Скорее всего, по ту сторону тумана, эль-ло. Осматривает дом с изнанки.
Только ему это под силу. Если грань истощилась, он это выяснит. Пока Дом выглядит слишком неухоженным.
— Ух часто пропадает, — подтвердил Люций. — Ему привычней жизнь в междумирье, здесь он быстро теряет силы.
Интересно, в мои обязанности не входит подкармливать фантома частью собственной жизненной силы? Как в сказках рассказывают… только в сказках не страшно, а у меня что-то даже мурашки по спине.
Внезапно мы все услышали грохот — судя по всему, что-то случилось на втором этаже. Даль мягко развернулась и бесстрашно направилась к выходу из комнаты. Я последовал за ней с некоторой опаской. Но первым на месте происшествия оказался все же Люций. Он задумчиво наблюдал за тем, как вурдалак, едва успевший подняться по лестнице, с глухим ворчанием высвобождает ногу из дыры в полу. Дыра была небольшая, и Таро без зазрения совести ее расширял, круша паркет. В опасной близости от него с потолка облетала штукатурка. Я взглянул вверх и обнаружил еще одну дыру. Если бы не скромные размеры, подумал бы, что Таро свалился прямо с чердака. А что? Мостился на стропилах, готовясь к дневному сну, но не удержался, а полы в Доме ветхие…
— Чтоб тебя! — Таро глянул в мою сторону с ненавистью, будто подозревал меня в сговоре с Домом.
Разве я не предупреждал, что гостям тут не рады? Сами остались — сами виноваты! Не удивлюсь, если поутру Дом решил замуровать меня именно из недовольства и намеревался избавиться от неугодных жильцов, пока я заперт.
***
Таро скрылся на чердаке. Вурдалаки предпочитают активничать ночью, днем же обычно спят или просто прячутся от солнца — оно их, конечно, не испепеляет, как в сказках рассказывают, но ожоги нанести может… Хорошо, конечно, что не придется видеть недовольную физиономию Таро в ближайшие часы. Но и мысль о том, что вурдалак отсыпается днем, а ночью начнет бродить по Дому, как-то не радовала…
Об утреннем разговоре хотелось забыть, но мысли о Косматом Ругре, как назло, так и лезли в голову. Вкупе с воспоминаниями о недоверии Дали и Люция.
Что же, по их мнению, я все выдумал? А шрамы сам себе устроил?..
Кстати, о шрамах — несмотря на ненастную погоду, они впервые за долгое время не давали о себе знать. Выходит, целительница из эльфийки хорошая…
Что бы ни утверждали новые жильцы, а мне сложно представить, чтобы Ругр относился с терпением к Отменяющим. На самом деле, он вообще никого не любит. Я не раз наблюдал, как он гоняет в грозу по заливным лугам мелких демонят. Передвигался Ругр на задних лапах и люди, случалось, принимали его за одинокого путника, чрезвычайно лохматого, укутанного в доху. Но пускаясь в погоню, Ругр становился на все четыре мощные конечности, и горе тому, кого он избрал своей жертвой. Людей он убивает далеко не всегда, но всегда — калечит.
У него по три пальца на каждой лапе и длинные когти-клинки. Чаще всего его видят возле Звонкого бора, окаймляющего Лодель кружевным воротом с восточной стороны. Древний лес скрывает многие тайны былых войн. Косматый Ругр, должно быть, видел их все и оттого обезумел. Говорят, когда-то он говорил по-людски и даже привечал заблудившихся сироток, кормил моченой брусникой, а потом — провожал до тропы, на которой невозможно заблудиться, зато можно найти четырехлистный клевер у дороги… Косматый Ругр — душа Звонкого бора. Пока стоит хоть одно дерево — жив и Ругр. В Лодель он не захаживает, не трогает и жителей близлежащих немногочисленных деревенек. Только если кто-то его люто обидел…
Люди привыкли приходить в лес с подарками и часть добычи охотники непременно оставляли на пнях в благодарность хранителю леса за благоволение. Но с магами у Косматого Ругра непримиримая вражда. Проще сделать крюк в три дня, чем рискнуть пробираться через Звонкий Бор. Инквизиция Ругра терпит лишь потому, что справиться с ним еще никому не удавалось, никто давно уже и не пытается. К тому же, благодаря Ругру, Звонкий бор — естественная защита от магии. Ее Ругр не жалует. В былые времена если кого принимали за незаконного колдуна, а он запирался — отправляли в Бор, даже рук не связывали. Если выберется — считай, оправдан.
Несмотря на то, что Ругр охранял Звонкий бор, в грозу он выходил в поля. To ли страх его гнал, то ли напротив — любовь к безумству стихии. Бывало, он подбирался к самой защитной границе Дома, подолгу бродил вокруг, принюхивался и утробно рычал… Я неоднократно был тому свидетелем и не сомневался — Даль с Люцием рано или поздно тоже увидят лесного духа…