— И чего было орать, — буркнул он, шагнув мимо меня в глубину дома. Я так и стоял, ошеломленный, щеки мои пылали.
Даль подошел. Когда он поднялся по ступеням крыльца, я невольно попятился и вжался в стену.
— Даль, как не стыдно разыгрывать господина Терна, — проговорил Люций, появляясь из пустоты. Эльф засмеялся.
— Я и не разыгрывал. А вы, если видели, что господин в затруднении, должны были его переубедить.
— Я Марн, — с трудом приходя в себя, выдавил я. Больше-то мне и в голову ничего не пришло.
Даль спрятал клинки в заплечные ножны. Над крыльцом, мягко мерцая, заклубилась серая дымка. Лицо фантома, проступившее в этой дымке, смотрело едва ли не с укором.
— Да, Ух, Дом нуждается в очищении, — протянул эльф. — Иначе скоро начнут оббивать пороги высшие демоны. С непристойными предложениями запродать душу и отдать Книгу.
Я вздрогнул.
— Даль преувеличивает, — неодобрительно произнес Люций. Эльф покаянно опустил голову. Сверкнули серьги, одна из которых была короче другой вполовину: наверное, порвалась во время боя.
— Дом всегда был таким! — произнес я.
Хотя к хранителям Дом-в-тумане отчего-то относился с большим терпением, чем к любым другим гостям. Они ведь все еще не порывались сбежать!
— Характер у него, безусловно, скверный, — вынужден был согласиться Люций. — Ваш род деятельности, присутствие Книги тумана приводят к накоплению злой энергии. А уже она — притягивает все скверное, что обитает в округе. И Даль прав, лесной дух — не самая большая угроза. По правде сказать, я по-прежнему не понимаю, в чем причина его ярости…
— По-вашему, я на него плохо влияю? — возмутился я. — Ну, извините! Не могу же я переехать…
— Это будет весьма опрометчивый шаг, — согласился призрак. — Просто у каждого Отменяющего есть хранители. Прискорбно, что ты не призвал нас до того, как начал практиковать отмену проклятий. Твои действия питают Книгу, Книга влияет на Дом. Тебе известно, что некоторые Отменяющие сходили с ума?
Я кивнул.
— Потому я и не хотел становиться Отменяющим. Незадолго до смерти дядя все больше говорил сам с собой и практически не спал. А у Глориана не сложились отношения с Домом и…
— Это не совсем то, что я имею в виду, Ольден, — мягко возразил Люций. — Неудобства, возникшие у ваших родственников, были больше от того, что они не располагали истинной силой Отменяющих. Они были слабы. И близость мира демонов довлела над ними. Это ноша, которую несут все владельцы этого Дома, и я еще не знал ни одного из ваших родственников, который не слыл бы нелюдимым и не относился к людям с подозрением. При всем моем уважении к вашему дяде… он не смог бы воспользоваться Книгой тумана. Лишь приглядеть за ней до возрождения силы Тернов, которая проявилась именно в вас.
— Но почему? И откуда вы знаете об этом?
— Мы ведь здесь, — мягко заметил Люций. — Король эльфов предсказал ваше возвращение. Ваши силы проявились, но обряд вступления в должность не был совершен как следует, поэтому король эльфов узнал о вашем появлении слишком поздно. Он видел знаки, но не понял их значения. Когда же все выяснилось, мы прибыли.
— Король эльфов? — повторил я.
Даль рассмеялся.
— Разумеется. Наша магия — магия природы. И у него самый сильный дар, потому он почувствовал первым. Как и Ругр, разумеется.
Ну вот. Сначала король эльфов, потом Звонкий бор вместе с Косматым Ругром…
Я совсем ничего не понимал. Люций и Даль явно это поняли. Призрак неодобрительно покачал головой.
— Тебе известно, что собой представляет Звонкий бор, Ольден?
Я кивнул.
— Это лес из особых деревьев — черных ясеней. Они очень редки и растут обычно там, где истончается грань между нашим миром и Страной За Туманом, землями демонов.
— Растут, — передразнил Даль. — Эльфы выращивают их при помощи магии, эль-ло! И нигде больше нет второго Звонкого бора. Когда-то там, где сейчас шумят черные ясени, были созданы врата в Страну За Туманом, и в Ладимирру проникли жуткие твари. Твой предок, Алоиз Терн, был так силен, что смог остановить их на время. А пока он сдерживал демонов, его друг Амарант создал лес из черных ясеней, чтобы запечатать разрыв навечно. Амарант был эльфом из клана Четырех стихий. Сейчас его уже не существует. Все оттого, что Амарант использовал слишком много жизненной сипы, взяв ее у всего клана. И сила эта никогда не была возвращена. Потому что Звонкий бор стоит поныне. Таково предание.
— Никогда не слышал ничего подобного, — пробормотал я. — To есть, я знаю, что Алоиз Терн призвал Косматого Ругра, воспользовавшись Книгой тумана, чтобы остановить орду демонов, бесчинствующих в Ладимирре, но…
— Они бы не бесчинствовали, будь людишки посильнее, — проворчал Таро.
— Да брось, Таро, люди не так слабы, — улыбнулся Даль. — Да и врата открывали не они одни. Так вот, эль-ло, Алоиз Терн попытался поддержать жизнь умирающего Амаранта, впустив в его тело духа, вызванного из Страны За Туманом. Так на самом деле появился Косматый Ругр. Во время обряда Амарант оказался привязан к Звонкому бору. Теперь он практически бессмертен, потому что его питают черные ясени. А ясени растут, пока он существует на свете. Он перестал быть эльфом, потерял себя и возможность переродиться…
— Как я и говорил, Алоизу дорого обошелся урок не пользоваться Книгой тумана, — произнес Люций.
— Ругр связан с Алоизом Терном и его потомками, он всегда чувствует вашу силу. А король эльфов может обратиться к черным ясеням и обладает даром прорицания… но, как и говорилось, о тебе мы узнали слишком поздно. Оттого и не явились сразу. Твое обучение даже не начиналось. Не удивительно, что дела пришли в упадок.
— Но почему сила проявилась у меня?
— Хм… рано или поздно сила Тернов проявилась бы в ком-то из потомков. Возможно, все дело в том, что твоя мать оказалась далеко от Дома. Родовая сила, таким образом, заставила ее потомка вернуться к обязанностям… — задумчиво проговорил Люций. — Это, конечно, лишь мое предположение. А с тех пор, как умер Эдвин Терн, прошло уже слишком много времени. Арвины не могли бы справляться с обязанностями Отменяющих вечно. В них лишь отголоски родовой силы. Возможно, твой дядя надеялся, что истинный дар проснется именно в его сыне.
— Откуда бы у него взялась такая уверенность, — буркнул Таро.
Я так и не понял, как мне относится к услышанной истории. Слишком уж безумно она звучала. В таком варианте историю Алоиза Терна я не слышал никогда и ни в одной книге Звонкий бор не связывался с душой погибшего эльфа из какого-то вымершего клана…
Так ничего и не решив для себя, я предпочел вернуться к прежнему вопросу:
— Так что делать с Домом?
— Теперь ничего. Уху придется потрудиться, чтобы очистить Дом от накопившегося зла. Но, думаю, он будет работать с удовольствием. Ему понравилось, что вы его видите. Ну и главное — обращаете на него внимание…
Вот как? Откуда Люцию все это известно? Его собственные умозаключения или призрак ближе всего к фантому и потому имеет возможность с ним общаться?
Я спохватился.
— Раз так… может, нам заняться вашими ранами?
Удивительным образом, Даль отделался лишь царапинами, которые изрядно кровоточили и оттого создавали скверное впечатление, но на деле оказалось достаточно смазать их заживляющей мазью с подорожником. От бинтов эльф пренебрежительно отмахнулся.
Внезапно вернулся Таро, явно все еще злой. Он принес чистую рубашку. Судя по жизнерадостному нежно-зеленому оттенку, одежка была изъята из эльфийского гардероба. Даль умиленно протянул обе руки, в которые Таро брезгливо уронил подношение. Эльф молча накинул рубашку, не обращая внимания на то, что особенно глубокие царапины все еще кровоточили. Наглухо застегнулся, продолжая улыбаться с неподходящей ситуации радостью. Таро скривился, а потом глянул на меня почти угрожающе. Я понял, что если позову в следующий раз, вурдалак даже не пошевелится.
— Простите за беспокойство, — примирительно сказал я. Мне не хотелось напоминать, что я полагал Даль хрупкой девушкой и опасался, что не смогу ее защитить. Теперь же оставалось лишь недоумевать: как можно было перепутать Даля с девушкой?! Будто наваждение какое…
— Пока, как Отменяющий, ты создаешь скверное впечатление, — сообщил Таро пренебрежительно. — Славно, что я — не твой телохранитель.
— Таро, не будь букой, — попросил Даль. — Олли уже понял, что ему следует быть осторожным. И да… Славно, что ты не его телохранитель.
***
К обеду Даль впервые появился без накидки-плаща. Одет он был в белую рубаху с просторными рукавами, перехваченными на запястьях цветной шнуровкой, узкие брюки из оленьей кожи и длинную безрукавку насыщенного темно-зеленого цвета, перехваченную широким поясом, в каких эльфы прячут несколько маленький метательных ножичков без рукояток. Национальное эльфийское оружие с поэтичным названием «прощание леса». Я про них только слышал, и мне было очень любопытно, но спросить все же не решился. Еще на поясе был кинжал. А вот меча на этот раз при Дале не было. Волосы эльф перехватил кожаным ремешком. Теперь я и представить не мог, как принял его за девушку. Изящные руки, правда, ни в коей мере не выдавали в нем воина. Одно слово — эльф! И что, он собирается постоянно по дому бродить с оружием?
Даль беззаботно улыбнулся мне и Люцию. Таро уже ушел к себе на чердак.
— Как… твои раны? — спросил я после того, как мы доели оставшуюся со вчерашнего дня печеную утку. Вурдалак уже несколько раз намекал, что мясо заканчивается слишком быстро. И правда, сдается мне, он тишком грабит запасы…
Даль посмотрел на меня пристальным долгим взглядом. Я смутился, чем насмешил эльфа. Его смех тоже больше не казался женским. Звонкий, задиристый… мальчишеский. Проклятье! Как меня угораздило так ошибиться?! И почему никто из хранителей не мог сказать? Ну, ладно, Ух вообще ни с кем не общается… Таро мог действовать из вредности. Но Люций! А еще такой на вид призрак приличный…
— Идем? — спросил вдруг Даль с таким видом, будто мы загодя условились о чем-то важном. Я недоуменно уставился на него. Эльф ткнул пальцем в потолок.