Затем, на прощанье, он вернулся к современности, пожелав жеребцу осчастливить собой какой-нибудь ветеринарный институт, где его смогли бы использовать наиболее подобающим образом, для острых опытов[9] или хотя бы для производства сыворотки от змеиных укусов…
Выразить свои эмоции, не сдерживаясь в словах и не выбирая выражений, оказалось искренним счастьем и принесло большое облегчение. Правда, спустя всего пару мгновений Артур уже жалел о своей несдержанности, так как в результате к не такой уж сильной боли в ноге добавилась куда более сильная головная боль, но было уже поздно. Да и… Оно того стоило! Впрочем, стоило оно того или нет, но голова все равно болела просто зверски, а привычной аптечки со спецпрепаратами, всегда находившейся в специально перешитом кармане камуфляжа, сейчас на месте не было.
Когда и как он ее потерял – Артур не знал. Когда он забегал в Феерию, спасаясь от преследующего по пятам оборотня, аптечка у него была. Когда же он сегодня утром обнаружил свой выстиранный и заштопанный камуфляж на нижней полке стоявшего в его комнате шкафа, то никакой аптечки, равно как и других небольших, но весьма полезных вещиц, полученных от «органов», в карманах не наблюдалось.
Так что оставалось только терпеть. Масла в огонь добавляло то, что из-за спины пострадавшего, где находилась хозяйка этой «идеальной сволочи», доносились не слова поддержки и утешения, а какие-то весьма подозрительные звуки, очень напоминавшие с трудом сдерживаемое ржание, но Артур великодушно сделал вид, что ничего не слышит.
Следующей проблемой оказалось взобраться на спину данного транспортного средства. Мунин был очень высоким жеребцом. И хотя легкоатлетическая подготовка никогда не курившего и немало времени уделявшего бегу парня была довольно неплохой (Артур справедливо полагал, что ему, как барду, стоит качественно натренировать хотя бы знаменитый «сто первый прием карате»), – взобраться на коня с первой попытки ему не удалось. Равно как и со второй и с третьей.
Вроде бы неподвижно стоявший, взятый Лаурелин под уздцы Мунин делал совсем небольшой, буквально-таки крошечный шажок в сторону всякий раз именно в тот момент, когда Артур, неэстетично задирал свою ногу почти до уровня плеча, ловя носком ботинка болтающееся стремя… И после этого барду приходилось совершать просто чудеса акробатики, чтобы только не загреметь носом в холодную и мокрую дорожную грязь.
Но в конце концов и эту проблему удалось решить. Ну то есть как решить… Плюнув на гордость и традиции гусарства, Артур пропустил вперед Лину, лихим прыжком вскочившую в седло Мунина, даже не прикасаясь к стременам. Тяжелые доспехи, похоже, совершенно не мешали Дини Ши совершать прыжки с места вверх на высоту, практически равную ее росту. Ну а уж затем, ухватившись за ее руку, на круп позади рыцарши вскарабкался и он сам.
И это стало началом третьей, наиболее продолжительной и болезненной проблемы, после которой Артур возблагодарил всех богов, что живет во времена, когда надежные, неприхотливые и экологичные лошадки окончательно вытеснены шумными, вонючими, неэкологичными, но такими комфортными автомобилями.
Скажите, читатель, доводилось ли вам смотреть фильмы о рыцарях? Особенно финал, когда отважный рыцарь, преодолев множество опасностей и изничтожив целые армии злобных врагов, наконец-то спасает прекрасную принцессу и, посадив ее на круп своего верного коня, уезжает с ней в сторону заката?
Сейчас, пребывая в роли такой принцессы, Артур точно знал, что жизнь прекрасной дамы – отнюдь не сахар. И этим самым «прекрасным дамам» стоило бы хорошенько обдумывать – а требуется ли им такое спасение?
Во-первых, как оказалось, езда на крупе идущего хотя бы даже крупной рысью, а не то что галопом, коня требует недюжинной физической подготовки, без которой прекрасной даме лезть в спасаемые категорически не рекомендуется. Не то свалится в первую же лужу, а вывалянная в грязи, мокрая и с синяками по всему телу «красавица» – это далеко не так эстетично.
В самом деле, в седле и со стременами – едет рыцарь. Для находящихся позади него, увы и ах, остается только конский круп, в просторечии – задница. И задница эта по мере движения коня шевелится весьма и весьма активно, подбрасывая восседающую на ней «даму», лишенную практически всех точек опоры (напоминаю: седло, стремена и уздечка – штатные средства крепления всадника к средству передвижения – заняты благородным рыцарем), во все стороны.
Вы видели, наверное, как жарко обнимает спасаемая принцесса своего рыцаря? Сейчас Артур абсолютно точно знал, что крепость этих объятий не имеет ровным счетом никакого отношения к страстной любви, а только к инстинкту самосохранения. Находящийся впереди рыцарь является для несчастной принцессы единственной точкой опоры, позволяющей кое-как удерживаться на гладком и довольно-таки скользком из-за выступающего пота конском крупе.
Так что личностные достоинства и недостатки находящегося в седле на крепость объятий пассажира практически не влияют. Жить-то хочется…
И тут вступает в действие последняя проблема. Доспехи! Жесткие, скользкие, мокрые от дождя и очень холодные стальные доспехи, которые к тому же имеют множество до неприличия острых краев и ребер жесткости. И хорошо еще, что доспехи Лаурелин были боевыми, то есть на них отсутствовали обычные для парадного варианта многочисленные шипы или чеканка.
А ведь в фильмах подобное наблюдалось не раз… Оставляя в стороне боевые качества доспехов с шипами – поскольку в этом вопросе Артур абсолютно не разбирался, – сейчас он по собственному опыту мог утверждать, что на одну лошадь с подобным шипованным рыцарем могла бы усесться только совершенно обезбашенная, отчаянная мазохистка.
Все эти проблемы в совокупности привели к тому, что, в момент когда вдалеке наконец-то показалось человеческое жилье, Артур на полном серьезе начал задумываться о продолжении движения пешим ходом.
Правда, у волшебного скакуна были и свои преимущества. Он был быстр. И даже идущий всего лишь рысью (пару раз Лаурелин пыталась перевести Мунина в галоп, но Артур, не желающий падать с весьма немалой высоты, немедленно заявлял протест), он доставил их в город с весьма и весьма хорошей скоростью. Учитывая состояние грунтовой дороги, раскисшей под непрерывными дождями, даже современный внедорожник вряд ли бы справился с этой задачей быстрее.
Впрочем, несмотря на всю его скорость, в город они въезжали уже под вечер.
– Чтоб я еще раз сел на лошадь! – стоило только Лине сбавить скорость, переводя Мунина на шаг при въезде в город, с чувством протянул Артур. – Больше – никогда! – До этого момента вынужденный хранить молчание, дабы сохранить силы и не отвлекаться от главной задачи – удержаться на скользкой и неудобной лошадиной спине и не свалиться наземь, он воспользовался первым же моментом, чтобы выразить обуревавшие его чувства.
– Мы в городе, – сообщила очевидное Лаурелин. – Что дальше?
– Мне надо согреться и отдохнуть, – мечтательно протянул Артур.
– Хорошо, – кивнула рыцарь, останавливая коня у ближайшего дома. Легким движением Дини Ши соскользнула на землю и, привычным жестом опуская забрало, направилась к жилью. Левая рука девушки вновь окуталась мельчайшими молниями.
– Стой! Ты что задумала? – встревоженно закричал Артур, осторожно сползая с коня.
– Добыть тебе место, где ты сможешь согреться и отдохнуть, – спокойно ответила рыцарь, на секунду приостановившись. – Этот дом тебе нравится? Или, может, лучше вон тот? – Она кивнула на соседний домик. – Выбирай.
В окнах домов замелькали взволнованные лица, но, наученные горьким опытом Смутных лет, люди на улицу не выходили.
– В каком смысле добыть? – Бард шмыгнул носом и грустно вздохнул. Его надежда все же избежать простуды, похоже, была слишком оптимистична.
– Захватить, – пожала плечами Лина. – Не думаю, что здесь найдется кто-нибудь, кто сможет быть для меня достойным противником.
Артур вздрогнул. За последнее время он как-то успел уже привыкнуть к своей спутнице и не то чтобы забыл, но как-то свыкся с мыслью о том, кто такая Лаурелин, и перестал обращать на это внимание. Тем более что по отношению к нему Лина и впрямь вела себя вполне по-человечески, общаясь на равных и довольно уважительно.
Но, как оказалось, это по отношению к нему, барду, который приказом ее князя был назначен предметом опеки и защиты. Всех остальных же людей Лаурелин воспринимала абсолютно стандартно для большинства фейри: как условно-полезный ресурс, который можно и нужно использовать, совершенно не считаясь с его интересами. Каковое отношение она и продемонстрировала своим предложением.
Это грозило стать проблемой. Очень большой проблемой! Проблемой, которую надо было решать немедленно.
– Лина, пожалуйста, остановись. Так нельзя.
– Можно. Тебе нужно тепло. – Тем не менее Дини Ши и впрямь приостановилась и, подняв забрало, обернулась к Артуру, продемонстрировав огромные, как у всех Туата де Данаан, зеленые глаза. Затем, видимо сочтя вопрос исчерпанным, а свои пояснения – достаточными, она вновь повернулась к калитке.
– Я запрещаю тебе! – Артур повысил голос.
– Князь сказал, что я должна заботиться о твоей безопасности и комфорте. Подчиняться твоим приказам и запретам я не обязана, – холодно отозвалась Дини Ши, толкая калитку. От удара та сорвалась с петель, вывернув с корнем немудрящий засов. Пара деревянных столбов, к которым она крепилась, покосились, но устояли.
– Мне будет некомфортно находиться в чужом доме без разрешения хозяев! – Артур бегом преодолел разделявшее их расстояние и встал в дверном проеме, преграждая путь своим телом. – Послушай, Лина. Ты сейчас находишься на Земле, и пусть для тебя это ничего не значит, но я не хочу обижать своих сородичей! Это неправильно! Неверно! Прошу тебя, пока мы тут, на Земле, а не в Феерии, веди себя как человек! Я не хочу, чтобы тебе пришлось воевать со всем моим миром! В конце концов, даже при всей твоей силе, в случае ведения боевых действий против всего государства, которые ты сейчас провоцируешь, ты просто не сможешь гарантировать мою безопасность!