Должен был. Вот только перед бардом внезапно возникла странная и крайне неудобная проблема. Приведенный в себя коротким тычком куда-то под нижнюю челюсть боевик отнюдь не горел желанием общаться. Точнее – говорить-то он говорил, говорил много и активно, но большая часть его речи состояла из разнообразных матерных конструкций, перемежаемых весьма изощренными угрозами. Так что, к сожалению, пользы от него, кроме сильной головной боли для барда, не было.
Артур не мог даже попросить Лаурелин, чтобы та заткнула извергающего фонтан сквернословия фанатика. Подобное было бы однозначно злым делом, и, как свершенное по просьбе барда, оно немедленно отразилось бы на его самочувствии. Поэтому оставалось только терпеть все усиливающуюся головную боль и пытаться выудить из фонтана ругани хоть что-нибудь полезное.
Пока улов был невелик. Удалось установить разве что принадлежность его собеседника к некой организации, высокопарно называющей себя святым воинством и, судя по всему, пользующейся покровительством церкви. Или церквей. Или какой-то крупной и богатой секты. По крайней мере, непрестанные ссылки на Божью помощь, неких «святых иерархов» и «Светлейшей девы» Артур истолковал именно таким образом. Кроме этого, можно было заметить, что их пленник весьма неплохо знал о слабых местах бардов и не стеснялся пользоваться этим своим знанием.
Впрочем, продолжалось это недолго. Дини Ши быстро догадалась о вставшей перед Артуром проблеме и разрешила ее в своем, весьма характерном стиле. Артур даже не заметил ее движения. Лишь внезапно оборвавшийся фонтан ругательств и выпученные от боли глаза пленника, тщетно пытающегося вздохнуть, подсказали о вмешательстве его телохранительницы.
– Ты бы пока сходил прогулялся немного, – зловеще улыбнувшись, посоветовала Лина болезненно сжавшему виски барду. – Отдохнул, обдумал свои дальнейшие шаги… А мы с человечком тут пока побеседуем. Что ты узнать-то хотел?
– Все, – пожал плечами Артур. – Что вообще в мире происходит, почему на нас напали, кто они такие, и куда смотрят власти. На той Земле, с которой я последний раз уходил, спустя пяток минут такой стрельбы, что они учинили в том проулке, было бы уже не протолкнуться от полиции, а то и военных. Да и то, что я в твоей компании совершенно спокойно разгуливаю по городу уже сколько времени, а никто и не почесался наладить предварительный контакт с опасной фейри или выяснить, что тебе здесь надо и для чего ты пришла на Землю… Ну как минимум хоть организовать ограждение от нежелательных контактов… Это просто в голове не укладывается!
– Короче, у тебя множество вопросов, – подытожила Дини Ши. – Тогда пятью минутами обойтись вряд ли получится. Погуляй минут десять – пятнадцать… В общем, будь неподалеку, я тебя позову, как все закончу. И уверена, этот глупый смертный будет очень рад вежливо ответить на любые твои вопросы.
– Я тебя рад буду на… вертеть… драная! – Пленник, похоже, немного отошел от предыдущего удара и вновь вмешался в беседу.
Артур едва не застонал от пронзившей голову острой боли – столько злобы и ненависти вложил тот в свое немудрящее ругательство. Однако тут же последовал короткий взмах закованной в латную перчатку ладони фейри, и звук исчез, словно его выключили. Не удержавшись, Артур с благодарностью взглянул на Лаурелин. Конечно, избивать пленных – нехорошо. Это зло, и, как бард, он был должен вмешаться, пресечь… Но пресекать действия, избавляющие его от боли… Он просто промолчал.
– Ты иди, иди, – поняла его состояние девушка. – Мы тут сами разберемся. Мне недавно на глаза попался один интересный дроуский трактат… «Магические пытки для начинающих». Давно хотелось попробовать кое-что на практике.
В глазах пленника мелькнул ужас.
Артур вздохнул и молча вышел из номера. Одной из немногих лазеек, которые оставлял бардам их странный дар, запрещающий творить зло напрямую, было недеяние. Если какое-либо зло творилось не по прямому приказанию или просьбе барда, то он имел возможность не вмешиваться. Это было нежелательно – вмешательство, и пресечение зла частенько «награждалось» увеличением доступного резерва Чистоты, и потому подобные поступки входили у бардов буквально в подсознание. Но при нужде призывы инстинктов можно было игнорировать. А сейчас он так отчаянно нуждался в сведениях!
Выйдя из номера и прикрыв за собой дверь, Артур некоторое время стоял у порога, борясь с самим собой. Трудно преодолевать сложившиеся традиции и привычки, даже если от этого зависит твоя жизнь. Барды – должны защищать людей от фейри. Защищать, а не оставлять на пытки и расправу! Вот только как быть в ситуации, когда именно люди только что предприняли попытку убить его, а фейри – спасла и сейчас занята добычей необходимой для выживания информации? И все что он может – это не мешать ей заботиться о его безопасности? Именно его: уж в чем у барда не было ни малейших сомнений, так это в способности Дини Ши выжить где угодно и в любой ситуации – хоть атомную бомбу на нее сбрасывай! Ну не было на Земле оружия или человека, способного представлять угрозу для фейри такой силы. А потому сейчас ему следовало тихо-мирно стоять в стороне и не мешать Лаурелин заботиться о его выживании. И неважно, что все инстинкты и внутренние установки барда яростно бунтуют против такого бездействия.
Решив так, он отошел от двери, за которой, стоило ему только ее закрыть, воцарилась полная и какая-то неестественная тишина, и направился в холл. Сейчас ему оставалось только ждать. И этим временем следовало распорядиться с толком. Например, проанализировать, что же с ним такое происходит! Понять, почему он, в основном будучи вполне адекватным человеком, превращается в обезумевшего самоубийцу, стоит только припомнить происходившее с ним за гранью. И вновь становится нормальным, как только прогоняет эти воспоминания.
И многие-многие другие вроде бы мелкие несуразицы, происходившие с ним с тех пор, как его давняя знакомая, оказавшейся какой-то загадочной Хранительницей, вернула его в мир живых после пребывания за чертой. Все это следовало проанализировать, разобраться и понять, как ему следует жить дальше, чем это грозит и как это можно использовать.
Ведь не так давно в замке Даанана, осадив тогда еще не связанную с ним приказом князя Лину, он почувствовал нечто… Странную энергию, словно текшую к нему по мере того, как фейри злилась. Может, это была Грязь, и после возрождения он смог ее ощущать как силу, а не как боль? Это было бы очень неплохо. Но тогда почему ругань пленника, как и прежде, вызывала у него головную боль? Что-то не сходилось… не складывалось в этой головоломке. И если он хотел выжить и добиться безопасности – не только для себя, но и для всего своего мира, он был просто обязан понять, что именно. Понять, обнаружить тот недостающий элемент складывающегося вокруг него пазла и найти способ его использовать! И метод у Артура был. Загадка скрывалась в нем. В его сознании. И он знал, что нужно делать. Простой, но весьма эффективный прием. Нужно было только немного времени… Со вздохом бард уселся в скрипучее старое кресло в холле гостиницы и, прикрыв глаза, погрузился в медитацию.
Впрочем, долго заниматься самоисследованием у Артура не вышло. Он только-только получил первые результаты предпринятых усилий – весьма, надо сказать, странные и неоднозначные результаты – и начал их обдумывать, когда его размышления были прерваны вышедшей в коридор Дини Ши.
– Можешь заходить, – слегка морщась, сообщила фейри. Она явно пребывала в не лучшем состоянии духа.
– А где… этот? – изумленно обвел взглядом абсолютно пустую комнату Артур.
Ни пленного, ни хотя бы его тела в пределах видимости не наблюдалось. Бард даже не поленился заглянуть в уборную и шкаф, но ценный источник информации отсутствовал и в этих укрытиях.
– Я за него, – как-то кривовато усмехнулась Лаурелин и, вновь поморщившись, потерла лоб. – Надо признать, это было довольно болезненно.
– Что случилось? – Артур и впрямь не понимал происходящего.
– Я с ним случилась… – ухмыльнулась девушка. – Просто, когда я совсем уже собралась его допрашивать, мне в голову пришла мысль, что раз уж планируется довольно долгое пребывание в этом мире, то мне будет полезно для более качественной охраны знать немного больше, чем общие сведения, – вздохнула Лина. – Как минимум – владение языком и знание обстановки в твоем мире. Ну и интересующие тебя вопросы… Так что пришлось позаимствовать его знания.
– Нельзя ли поподробнее? – Артур осторожно присел на край кровати. – Зачем тебе было знать язык? Ты же и так свободно общаешься на русском. Как это ты «позаимствовала» знания? Что ты под этим подразумеваешь?
– Вообще-то это ты говоришь на русском. Я же до этого момента владела только синдарионом. И еще – простейшим… даже не заклинанием, а нечто вроде навыка… привычки… Извини, не знаю, как это назвать… В твоем языке нет подходящих слов. В общем, это такое как бы усилие, небольшое и очень простое, которым в Феерии владеет практически любой ребенок и которое позволяет понимать любую речь и, в свою очередь, делает твою речь понятной для собеседника.
– А… – Договорить ошарашенному такими новостями барду не дали.
– А вот на письменный язык это, к сожалению, не распространяется. А мне не очень-то хочется выглядеть безграмотной. Будь мы здесь ненадолго – это не страшно. Но есть у меня серьезные подозрения, что в ближайшее время ты вовсе не намерен возвращаться в Феерию.
Артур кивнул.
– Вот и пришлось использовать одно из заклинаний Аннона. Позволяет забрать у того, на кого заклинание наложено, все знания, которыми обладал объект, и передать их заклинателю. Недостаток – если жизненного опыта и силы воли у жертвы больше, чем у заклинателя, то получится не заклинатель со всеми знаниями жертвы, а личность жертвы в теле заклинателя.
– Это же опасно! – приблизительно представив то, о чем говорила Лаурелин, воскликнул Артур.
– Не для меня и не с ним. Я гораздо старше, чем был этот человек. Гораздо опытней. И моя воля куда более тренированна, – усмехнулась фейри. – Так что риска не было. Зато сейчас я знаю все, что знал он. И могу ответить на все твои вопросы.