Против этого, наверное, были ведь какие-то правила? Нельзя влюбляться в тех, кто на тебя работает.
Он застонал и откинулся на спинку стула, заполняя глаза – и мозг – созерцанием покрытой тенями стены напротив. В его жизни было много хороших женщин. Парочку он даже водил на ужин. Одной стало с ним неловко, когда она узнала, что он был отлучен от семьи, но она все равно была снобкой, вечно носила горы кружев даже в самые жаркие летние дни. А потом еще была та неприятность с сестрой Флетчера, которая ему сразу же отказала, и ему пришлось избегать ее, хотя они несколько месяцев жили в одном доме. А та женщина, что ему нравилась, пока он работал под прикрытием на сталеплавильном заводе, была не в восторге, когда его статья фактически оставила ее без работы.
Иногда он думал, а не проклял ли его отец, лишив не только прежней семьи, но и шанса построить будущую? Он не очень много об этом думал, но только потому, что не хотел. Он уже давно вырыл могилы для любимых людей, отобранных у него, и лишь время от времени подсыпал сверху землицы.
Его мысли вернулись к Хюльде. Она была до смешного жесткая, но иногда смягчалась, проявляя свою человечность будто бы ненароком. Когда взяла его галстук. Когда он упомянул Эббу, девушку, на которой был готов жениться. Когда он сказал ей, что она в безопасности.
Он помотал головой. Нет. Она – его экономка. Будет неловко. А доброта еще не означает взаимный интерес. Он лишь позволяет своему одиночеству взять верх.
Ну и не так уж он и одинок.
– Нужно работать, – прорычал он, притягивая поближе чистый лист. Его персонажи сейчас находились под прикрытием у криминальных авторитетов, и Мерритту нужно было поднапрячь свое воображение, потому что ему как-то не хотелось идти и лично приобретать подобный опыт. Он постучал ручкой по бумаге, оставив на ней кровоточащие чернильные круги, словно неприглядные прыщи на белом лице. Он написал: «Элиз», – так звали его героиню. Чуть подумал и добавил: «Элиз не любила одеваться по-мужски».
С этим можно работать.
Под обоями спальни вздулся пузырь размером с его голову и начал двигаться ленивыми кругами, как будто какой-то сонный демон, пытающийся войти.
– Не подсматривай за девочками, Оуэйн, – пробормотал Мерритт, вновь макая ручку в чернильницу. – Мы же не хотим, чтобы твоя душа прогнила и отвалилась от дома?
Пузырь дернулся и сдулся, как будто разочарованный. Мерритт наклонился вперед и погладил его, как кота, и вся стена пошла волнами.
– Помоги мне, – сказал он, радуясь тому, что есть на что отвлечься. – Если бы ты был главой знаменитой преступной группировки, где бы у тебя была штаб-квартира? Под городом не слишком сыро? Или, может, ты бы предпочел вести дела в открытую, скажем, в игорном доме?
Стена всколыхнулась дважды.
– Значит, игорный дом.
И он начал писать.
Через три дня после того, как она обнаружила, что в Уимбрел Хаусе есть второй источник магии, Хюльда получила письмо ветряным голубем, что было довольно дорогостоящим методом коммуникации. Требовались специфичные чары стихийной магии: воздуха, чтобы ускорить полет, и общения, что позволяло птицам получить четкие указания для доставки. В Средние века этот метод не был столь ужасно дорогим, но вот в девятнадцатом столетии было сложно найти людей, которые обладали магией, необходимой для зачарования новых птиц. А поэтому тем, кто мог это делать, щедро платили за услуги. И все же, если не имелось возможности отправить телеграмму или воспользоваться спаренными камнями общения, это был самый подходящий способ быстро с кем-то связаться.
На письме стояла печать БИХОКа, так что Хюльда тут же его вскрыла.
Хюльда!
Как дела в вашем домике у залива? Надеюсь, твое здоровье в порядке, и ты смогла установить личность вселившегося духа. Мистер Фернсби все еще настаивает на его изгнании?
Думаю, ты будешь рада узнать, что у меня для тебя новое поручение. Пока в Бостоне. В головном офисе всегда много работы. Но наша команда в Новой Шотландии вот-вот раскроет нечто интересное! Кажется, туда мы тебя еще не отправляли? Можем обсудить лично.
Сдай все чеки Сэди, она возместит тебе убытки и подобьет платежную ведомость.
Всего наилучшего,
Желудок Хюльды провалился куда-то вниз.
Она не хотела уезжать.
Ей нравился Уимбрел Хаус. Ей нравились остров и океанический воздух. Ей нравилось работать с мисс Тэйлор и мистером Бабино. Ей нравился мистер Фернсби…
Сжав губы, она дважды прошлась по комнате из конца в конец, а потом вытащила собственный лист пергамента. Ее руки дрожали, когда она схватила карандаш. Почему они дрожали? Она выпрямила спину и злобно посмотрела на них, силой воли заставляя их вести себя разумно. Секунду спустя они подчинились.
Мира,
Спасибо, что интересуешься. Прости, что не послала тебе новостей о доме; если честно, я думала, у меня больше времени. Мы действительно установили личность волшебника. Это двенадцатилетний мальчик по имени Оуэйн Мансель. Мистер Фернсби решил его не изгонять, так что дом сохранит свой статус зачарованного.
Если я не нужна тебе срочно, не ради работы в офисе, то я бы хотела запросить дополнительное время в Уимбрел Хаусе. Видишь ли, я обнаружила, что здесь имеется второй источник магии, но еще не определила, что это. Подозреваю, это будет весьма непросто. Может быть, я открою что-то значительное для БИХОКа или мистера Фернсби. Обязательно буду держать тебя в курсе.
С уважением,
Она сложила листок, запечатала его и прикрепила к ветряному голубю. «Вернись к отправителю», – велела она, и птица выпорхнула в окно и полетела на север на ветре, пахнущем морем.
Возможно, я поступаю глупо. Но ей и правда не хотелось путешествовать. Раньше ей это нравилось… но чем старше она становилась, тем утомительнее становились переезды. А мысль о том, чтобы посвятить себя какой-то бумажной работе в офисе вместо того, чтобы быть здесь и искать второй источник магии Уимбрел Хауса… ей не нравилась. Возможно, она могла бы на какое-то время наняться сюда в качестве постоянной экономки. Как сделала в Горс Энде. Покуда сможет сохранять свой профессионализм.
– Нельзя просто взять и сделать горку! – закричал Мерритт из коридора. – Ты мне в следующий раз ногу сломаешь! Хочешь горку, так делай ее до того, как я начну спускаться!
Хюльда улыбнулась. Как давно уже Оуэйн не наслаждался приятной компанией?
А она сама?
Отходя от окна, краем глаза она заметила чей-то силуэт и оглянулась. Мисс Тэйлор стояла на улице, неподвижно глядя на северо-запад. Полная любопытства, Хюльда выскользнула из своей комнаты и подошла к лестнице ровно в тот момент, когда Мерритт убедил Оуэйна снова сделать ее лестницей.
Он поймал ее взгляд и улыбнулся, и от этого ее глупые органы начали вытворять глупые вещи, которые она проигнорировала. Он предложил ей руку:
– Позвольте сопроводить вас вниз по этому опасному утесу? Никогда не знаешь, что может приключиться.
Хюльда уже хотела отбрить его – это у нее получалось автоматически. Но вопреки всем доводам рассудка она решила подыграть:
– Конечно же, сэр. Мне сегодня очень нужны целые ноги.
Он широко улыбнулся, она улыбнулась в ответ и позволила ему взять ее за руку.
До первого этажа было всего тринадцать ступенек, но Хюльде показалось, что она пробежала целую милю.
Мисс Тэйлор так и не сдвинулась с места, пока Хюльда добиралась до нее; она по-прежнему стояла в тридцати шагах от бельевой веревки. Глаза миниатюрной женщины смотрели куда-то в поросшие травой луга в глубине острова, а может, чуть дальше, за границу видимого берега. Мимо пронесся ветер, и Хюльда отметила разом и тепло солнца, и молчание обычно во всю распевающих птиц.
– Мисс Тэйлор? – Она тихонько приблизилась. – Вы не заболели?
Взгляд мисс Тэйлор перескочил на нее, как будто горничную вырвали из глубокой задумчивости.
– Ой, простите. То есть, я хотела сказать, я в порядке. – Ее глаза снова обратились к берегу. – Мне просто показалось, что я увидела нечто странное.
Легкий мороз прошел по рукам Хюльды, несмотря на длинные рукава.
– Что?
Та пожала одним плечом.
– Волка. Но ведь на этом острове нет волков, верно?
Потирая грудь, в которой начало собираться беспокойство, Хюльда ответила:
– Не должно быть. Хотя мне тоже как-то раз показалось, что я его видела.
Волк в библиотеке. Ее магия тоже ей об этом шептала. Но что это значит?
– Может, стоит отправить мистера Бабино с мушкетом, посмотреть, – пробормотала она.
Мисс Тэйлор покачала головой:
– Я его не увидела, я просто… что-то почувствовала. А потом он убежал, но не туда, куда побежал бы настоящий волк. Может, это просто тени.
Хюльда кивнула.
– Но я все равно думаю, нам всем станет спокойнее, если мы отправим на разведку большого француза с мушкетом. – Уж оружия у мистера Фернсби предостаточно.
Мисс Тэйлор хихикнула.
– А я ведь как раз хотела попросить у вас, миссис Ларкин, немного свободного времени.
Блеск в исполненных надежды глазах привлек внимание Хюльды.
– Такая возможность всегда имеется. Что вы задумали?
Вдруг смутившись, мисс Тэйлор отвела взгляд и подтянула вниз рукава.
– Ну, я видела, что в Портсмуте будут танцы; какие-то мальчишки раздавали листовки в прошлый раз, когда я ездила туда за припасами. Я подумала, что было бы весело сходить. Хотелось бы чаще выбираться в общество.
– И я не могу вас в этом винить. – Хюльда не бывала на танцах уже… больше десяти лет. Тринадцать? Четырнадцать? Она всегда чувствовала себя неуютно в танцзалах. Не потому, что не знала шагов, а потому, что бо́льшую часть времени проводила, подпирая стенку. – И когда же?