Он оглядел Хюльду снизу вверх, фыркнув, затем выбросил перед собой руку, швыряя ее через комнату. Мерритт метнулся вперед, но недостаточно быстро, чтобы поймать ее. Хюльда врезалась в полки напротив видоизмененных кукол, отломав одну доску и сшибив полдесятка бутылок, которые разбились, ударившись о каменный пол. Мерритт упал на колени рядом с ней, поднимая ее. Его пальцы окрасились кровью из мелких порезов.
В нем боролись злоба и страх.
– Нам не нужна власть над тобой, – выплюнул он. – Мы вообще не хотим иметь с тобой дела. Просто отпусти нас.
Губы Сайласа растянулись в нехорошей улыбке, разошлись, выпуская смешок.
– Отпустить? Нет. В хаократии есть такие прекрасные чары, и я очень давно о них мечтал. Именно то, что может сделать меня воистину неприкосновенным. – Уголки его губ приподнялись. – Даже для королевской семьи. А в вас двоих их очень много.
Мерритт побледнел. Двоих? В Оуэйне и… в нем? Хаократия?
– Да ты с ума сошел. – Он все еще не мог поверить, что в нем вообще есть магия, пусть даже видел и слышал тому доказательства. Но хаократия?
Хюльда сумела сесть. Ее глаза метнулись к куклам.
Взгляд Мерритта проследил за ней. Но не задержался. Куклы. Они были важны. Разве Хюльда не говорила, что Сайлас получал магию от людей, с которыми делал это? Значит, если они смогут их уничтожить…
Хюльда поднялась на ноги; Мерритт встал рядом с ней. Оуэйн завертелся, его путы понемногу превращались в стеклянные шарики… вялое заклятье хаократии, чтобы освободиться. Мерритт старательно удерживал взгляд на Сайласе, чтобы не выдать собаку.
– Мистер Хогвуд, пожалуйста, – умоляла Хюльда. – Я знаю, вы можете быть разумным. Позвольте заключить с вами сделку, как Мира…
– Не истери. – Он резко выбросил в ее сторону пальцы.
Хюльда попятилась, врезалась в Мерритта, затем согнулась пополам, дрожа. Ее кожа под его рукой стала прохладной и влажной.
– Хюльда!
Что это? Еще какие-то чары? Истерия?
Мерритт схватил ее за плечи, пытаясь вывести из этого состояния…
Стук шариков по полу раздался за секунду до того, как воздух разорвал яростный рык. Оуэйн освободился, побежал к Сайласу и прыгнул, впиваясь зубами в его предплечье. Хюльда ахнула, когда Сайлас оторвал Оуэйна от земли и махнул рукой в сторону, отбрасывая пса к огню.
– Нет! – Мерритт потянулся за животным.
Оуэйн врезался в невидимую стену, возникшую перед пламенем. Он взвизгнул и упал на каменный пол.
Мерритт позволил себе полсекунды подивиться тому щиту, который сумел выставить. Затем он развернулся и сам бросился на англичанина.
Все еще дрожа от чар страха, Хюльда снова метнулась к куклам, подхватив по пути осколок стекла. Мерритт вскрикнул. Хюльда поморщилась. Продолжила бежать. Врезалась в решетку.
И ткнула осколком в самую середину ближайшей к ней куклы.
Хогвуд взревел и выгнулся, как оживающая горгулья, сбрасывая Мерритта со спины. Огонь погас, но она не знала наверняка, потерял ли он контроль над заклинанием или утратил чары навсегда, потому что она проткнула ту куклу, что давала ему эти силы.
Подняв руку, она пронзила следующую куклу…
Невидимая сила врезалась в нее, вдавливая в стену, выбивая разом и воздух из легких, и осколок из руки. Двигаясь медленно из-за отдачи от кинетических чар, Хогвуд ссутулился, вновь развернулся к Мерритту и оторвал его от земли той же магией, толкая его к деревянной доске с прибитыми к ней кожаными ремнями. Когда его лопатки ударились о нее, Мерритт сказал:
– Я их слышу.
Хогвуд замешкался.
– Твоих кукол, – выдохнул Мерритт, когда пальцы Хогвуда впились в его горло. – Я слышу, как они кричат.
В Хогвуда ударил камень, чуть пониже шеи. Мерритт упал.
Оуэйн гавкнул, его магия вырвала еще один камень из пола и швырнула его в сторону Хогвуда. Тот использовал чары ветра, чтобы отбросить его – и другой, и следующий – в сторону. Это заклятье заставило его задыхаться. Его левая рука изогнулась, и в воздухе раздался хлопок, когда молния сошла с потолка и ударила в пса.
– Оуэйн! – воскликнула Хюльда, пытаясь подняться. Но Мерритт, пришедший в себя, был быстрее и метнулся к собаке.
Хогвуд принял волчье обличье и бросился за ним. Паника залила руки и ноги Хюльды. Она тут же вскочила. Волк прикусил сзади брюки Мерритта, отчего тот упал на изрытый пол. Но когда Хогвуд прыгнул, Мерритт поднялся и выбросил защитные чары, так что волк врезался в еще одну невидимую стену.
Мерритт поморщился и зашипел сквозь зубы. Побочный эффект защитных чар – физическая слабость; он будет очень остро ощущать все свои ушибы.
Хюльда поискала оружие. Двинулась за еще одним осколком…
Ее кровь капала на камни и землю, рисуя неровный узор, который впихнул ей в голову картинку. Там была она. Она бежала к клетке с куклами. Хогвуд выпустил ей в след кинетические чары, которые ее раздавят…
Будущее.
Забыв про стекло, Хюльда развернулась и бросилась к куклам.
Она услышала хлопок, с которым Хогвуд снова превратился в человека. Чары были близко. Она уже почти добежала…
Хюльда упала на живот, ушибив при этом колени и бедра, чуть не сломав себе нос о пол. Кинетические чары, которые она предвидела, пролетели над головой и ударили в клетку, такие мощные, что железные прутья застонали и полопались. Две куклы свалились на землю.
– Нет! – заревел Хогвуд. Он пополз к ней по полу. Шок от того, что он потерял еще чары, должно быть, отзывался во всем его теле.
Оуэйн залаял, и, к ужасу Хюльды, куклы начали спрыгивать с полок, скача вокруг на своих искаженных, бесформенных конечностях, как будто пытаясь сбежать. Хюльда закричала и отшатнулась, прежде чем они могли ее коснуться.
Оуйэн заскулил и помотал головой. Ну конечно! Он использовал чары, совсем как те, которыми заставлял летать книги в библиотеке Уимбрел Хауса. Чары хаократии вызывали замешательство – Оуэйн был непривычен к побочным эффектам, после того как двести лет был способен творить магию безо всякой расплаты.
Раз куклы рассредоточились, Хогвуд не мог защищать их всех разом.
– Куклы, Мерритт! – Развернувшись на бедре, Хюльда ударила ногой в маленькую фигурку, отчего та врезалась в стену.
– Я убью тебя! – Хогвуд вскочил на ноги. Выбросил вперед руку. И ничего не произошло.
Какие бы чары он ни планировал использовать, их больше не было.
Работало.
Он выбросил другую руку. Корсет Хюльды начал сжиматься, его размер уменьшался от чар изменения, угрожая сломать ей ребра.
Мерритт запрыгнул Хогвуду на спину. Корсет ослаб, но кинетические чары, раскатившиеся волной от тела Хогвуда, ударили в них троих. В Мерритта сильнее всего. Он отлетел спиной вперед в ближайшую нишу в стене. Он не шевелился.
– Мерритт! – О боже, что, если они не смогут спастись?
Оуйэн, хромая, ухватил пастью одну из мерзких кукол и тряс ее до тех пор, пока что-то не хрустнуло.
Хогвуд вздрогнул. Еще один удар молнии попал Оуэйну в заднюю лапу. Пес взвизгнул и свалился на пол.
Хогвуд развернулся, его яростный взгляд был прикован к ней. Он направился в ее сторону на негнущихся ногах, его кинетические чары высосали из его коленей и бедер всю подвижность. Подняв такую же негнущуюся руку, он протянул ее к ней. Большая невидимая ладонь подхватила Хюльду, склеив колени и прижав руки к бокам. Щупальце молнии пронзило сзади ее шею и иголками пронеслось к лодыжкам. Все тело охватила боль. Вторая молния заставила ноги и руки пылать – от этого усилия кончики волос Хогвуда покрылись инеем.
– Как бы я хотел заставить тебя страдать, маленькая канарейка, но меня ждет работа. – Он сжал ее сильнее. Поковылял к ней, рыча при виде разбросанных кукол, которые больше не танцевали. – Передавай от меня привет этой своей маленькой служанке, когда встретитесь на той стороне.
Пальцы сжались, отрезая воздух. Кровь прилила к лицу. Ее голова казалась надувающимся шариком. Кости сгибались, и…
Громкий шлепок разнесся по комнате. Лицо Хогвуда обмякло. Хюльда упала, приземлившись на ноги, но свалилась на колени. Она закашлялась. Стала хватать ртом воздух. Подняла глаза как раз в тот момент, когда Хогвуд завалился на бок и большой грудой рухнул на каменный пол.
За ним, тяжело дыша, стоял Мерритт, его спутанные волосы паутиной падали на лицо.
А в руке у него был ее лом.
Несколько секунд они не двигались. Видя, что Хогвуд не шевелится, Мерритт понемногу выпрямился. Сдул волосы с лица. Опустил взгляд на свое оружие.
– И правда полезная штука. – Он перевернул металлический прут.
Болезненный смех вырвался из горла Хюльды, но замер на ее губах.
– Оуэйн.
Уронив лом, Мерритт поспешил к собаке. Встал рядом с ней на колени.
– Он в порядке. Дышит. – Он погладил мех дворняжки. – Эй, приятель, ты меня слышишь?
Схватив разбитую бутылку, Хюльда, пошатываясь, поднялась на ноги и подошла к Хогвуду. Перешагнула через деформированную куклу. Грудь Сайласа немного поднималась вместе с дыханием. Она встала на колени возле его головы, прижав стекло к его щеке на случай, если он очнется…
Сайлас Хогвуд отрывисто вдохнул и выдохнул.
Его тело больше не двигалось.
Хюльда оторопело смотрела на него. Мертв. Мертв. Слишком сильно ранен, чтобы исцелиться… Она не могла это осознать. Как будто мозг отделился от тела и покоился в одной из тех банок на полках.
Ее мучителя… больше не было. И вся его магия пропала вместе с ним.
Сверху раздались звуки: шаги, скрипящие доски, несколько выкриков.
Мерритт встал, держа на руках Оуэйна, и посмотрел наверх.
– Пожалуйста, не говори, что это его пособники.
Хюльда наклонила голову, прислушиваясь.
– Полагаю, это местные дозорные.
– А. – Он посмотрел на груду, в которую превратился Сайлас Хогвуд. Затем на нее. Поднял собаку повыше. – Хочешь подержать?
Хюльда вопросительно посмотрела на него.
Он весело кивнул в ее сторону. Хюльда взглянула вниз… на свое нижнее белье.