С каждым новым ударом, с каждой новой техникой я ощущал, что становлюсь сильнее.
Вот оно.
Вот тот момент, когда мне остаётся лишь сделать шаг и оказаться на следующей ступени.
Но как я не старался, как не пыжился, не мог сдвинуться с места. Словно что-то держало меня, не давало сделать этот шаг наверх. Невидимая стена, вставшая передо мной. Как бы я ни бился в неё, всё было бесполезным.
Не знаю, сколько у же прошло времени, когда между нами с отцом начала образовываться ледяная глыба. За несколько мгновений достигшая огромных размеров.
— Этого вполне достаточно. — сказал Аристарх Борисович, когда мы посмотрели в их сторону. — Вы сражаетесь уже больше двадцати минут. Думаю, за это время, вполне возможно, понять нынешнюю силу Сергея.
С графом были согласны и остальные члены комиссии. А вот отец, похоже, не разделял их мнения. Было видно, что его разозлило вмешательство Салтыкова в поединок. Но всё же отец не стал спорить, а просто отпустил силу.
Я тоже последовал его примеру и только сейчас понял, как сильно устал. Бой вёлся на пределе моих возможностей. Если поначалу отец применял техники на уровне третьей ступени, то постепенно наращивал их мощь, нащупывая мой предел. Которым оказался пик пятой ступени.
Сейчас я был именно на пике. Для перехода на следующую ступень мне не хватало маленького толчка. Толчка, который я даже не знал, как сделать.
— Отец…
Я собрался рассказать ему о том, что мне что-то мешает для перехода на шестую ступень, но он остановил меня жестом. Показывая, молчать.
— Поговорим с тобой об этом, когда останемся наедине. Я почувствовал твою силу и барьер, который встал на твоём пути. И тебе не избежать проклятья нашего рода… — сказал отец и пошёл к членам комиссии, которые что-то бурно обсуждали, делая записи в бумагах, полученных от Толстого.
Какое, ещё к чертям проклятье? О чём отец вообще говорит? Барьер — это какое-то проклятье? Как в таком случае его преодолеть? Но об этом я узнаю позже, сейчас ещё предстоит показывать базовые техники, а затем пройти осмотр целителя.
Интересно, для этого дела привлекут Манижу? Что-то я не наблюдаю в поместье других целителей, заявленной мною пятой ступени.
Ну да ладно, об этом будем думать потом. Сейчас я двинулся следом за отцом, который оказался очень крут, раз смог понять, что я нахожусь на пике пятой ступени, но передо мной возник какой-то барьер. Наверняка он тоже сталкивался с подобной проблемой в своё время? Не из-за этого ли дед увозил отца из столицы?
Но почему тогда он не рассказал мне об этом ещё в Афганистане? Или это и есть та тайна, которую я должен узнать самостоятельно?
Вот же!
Вопросы. Вопросы. Постоянно одни вопросы.
— Гарантированная пятая ступень. — сказал отец, как только Толстой убрал свой барьер. — Хотя вы и сами прекрасно все видели.
Дальше отец отвечал на вопросы, а граф старательно всё записывал. Остальные члены аттестационной комиссии откровенно скучали. Свои бумаги они уже заполнили и сейчас просто смотрели по сторонам.
Вот только Елизавета пристально смотрела на меня, словно пыталась увидеть, что-то скрытое от чужих глаз.
— Как найдёте, обязательно сообщите мне. — сказал я ей, когда мне уже надоело чувствовать себя музейным экспонатом.
— Что найду? — удивлённо произнесла Елизавета.
Похоже, мой вопрос застал её врасплох.
— А вот это я должен спросить у вас. Вы же не сводите с меня взгляда уже довольно долго. Мне даже стало немного неловко.
Мне показалось или на секунду я увидел смущение на её лице? Хотя нет подобное должно быть просто нереально.
— Прошу меня простить. Просто немного задумалась, а в этот момент мой взгляд упал на вас. Со мной порой случается подобное.
— Я тоже на днях завис подобным образом. — заговорил Ламсдорф, явно уже уставший сидеть молча. — Вот правда объектом моего наблюдения оказалась грудь жены одно довольно ревнивого аристократа, который сгоряча едва ли не вызвал меня на дуэль. Только благодаря какому-то чуду удалось разрешить эту оказию мирным путём и спасти беднягу, от неминуемого поражения.
Дальше парень начал рассказывать одну историю за другой, которые непременно заканчивались для него хорошо. Хотя каждый раз он находился на волоске оттого, чтобы быть вызванным на дуэль.
В общем, Ламсдорфа прорвало и он начал тараторить без умолку.
Даже после того, как Аристарх Борисович закончил заполнять все документы, он ещё несколько минут просто слушал рассказы парня.
— Ну а теперь Сергей Михайлович. Давайте посмотрим, как вы освоили базовые техники. — произнёс граф Толстой, улучив паузу между рассказами молодого графа. — Каждый из нас будет оценивать одну технику.
Дальше последовали стандартные объяснения, которые занимают времени больше, чем сами испытания. И озвучивание базовых техник, которые мне сегодня нужно будет продемонстрировать.
Здесь выбор идёт из двух десятков техник, которые подбираются под конкретного члена аттестационной комиссии. Но мне повезло, выпали стандартные техники, с которыми у меня точно не должно возникнуть никаких проблем.
Силу моей атаки будет проверять Аристарх Борисович.
Защитные способности — Салтыков.
Возможности по усилению тела — Ламсдорф.
А нашей королеве красоты досталась проверка моих возможностей по контролю над окружающим пространством.
Десять минут мне на восстановление, а вместе с временем, потраченным на заполнение всех необходимых бумажек, получается уже больше получаса. За это время Читер с Семёновым подвезли запас крови, которого мне с лихвой должно хватить на прохождение оставшихся испытаний.
Решили, что первым проверять меня будет Ламсдорф.
И будет он проверять мои возможности по усилению тела. Небольшой спарринг, в котором мы будем бороться после забега и проверка реакции.
Всё про всё заняло несколько минут. Разогнав своё восприятие до максимума, я довольно легко справился со всем, что подкидывал мне парень.
Немного потолкались, поборолись. Он показал, что физически сильнее меня. Дальше поиграли в догонялки, здесь уже я был немного быстрее.
А дальше Ламсдорф начал бросать в меня маленькие металлические шарики, от которых я должен был уворачиваться. Сигнальная сеть помогла мне пройти и это испытание, без каких-либо трудностей.
В общем, первый экзаменатор остался полностью доволен и подтвердил, что я соответствую пятой ступени.
Дальше был Аристарх Борисович. Он создал щит и я должен был его пробить, максимум с трёх ударов. Использовать можно было любую технику, которую я посчитаю подходящей.
В итоге щит разлетелся после второго удара, а кровавое копьё застыло в десятке сантиметров от лица Толстого, увязнув в ещё одном щите. Интересно это он так постоянно ходит, обвешавшись защитой, или просто подстраховка, что вполне логично?
Дальше настал уже мой черёд защищаться. Салтыков нанесёт по мне три удара, которые я должен буду принять на свою защиту. Опять же могу использовать абсолютно любую защитную технику.
Но выбор у меня был невелик, поэтому кровавый щит оказался той самой техникой.
Первого удара я даже не заметил, щит лишь слегка дёрнулся, и всё. Вторая атака уничтожила мой щит, исчезнув вместе с ним.
— Готовьтесь Сергей Михайлович. Третий удар будет в разы сильнее предыдущих. — предупредил меня Салтыков.
Глава 26
После предупреждения я решил использовать не только кровавый щит, но и накинуть броню Демона.
Сил на создание этих техник было впритык, но экономить мне сейчас не было никакого смысла.
Броня была намного прочнее щита и по идее должна выдержать даже удар архигранда. Один, по крайней мере, точно.
— Давайте уже! — пророкотал я, желая как можно быстрее расправиться с этим испытанием.
На создание ударной техники Салтыков потратил секунд двадцать. Я даже высовывался пару раз из-за щита, чтобы посмотреть, чего он там так медлит.
А он просто выращивал нереально огромную сосульку. В длинную больше взрослого человека, а в ширину не меньше метра у основания.
Когда я высовывался во второй раз, сосулька сорвалась с места. Щит был снесён практически сразу и мне пришлось грудью принимать удар.
Сосулька протащила меня метров пять, оставляя на полигоне глубокие борозды от моих ног. После чего она разлетелась на миллионы крошечных льдинок, которые усыпали собой приличное пространство. В тех местах, где осколки касались земли, мгновенно вырастали ледяные сосульки. Моя броня также не стала исключением.
Постепенно я начал превращаться в огромную ледяную глыбу.
Чудовищный холод пробился через броню и мне показалось, что лёд начал расти даже внутри доспеха. Хотя этого просто не могло быть.
Кровь, из которой состояла моя защита постепенно начала поддаваться силе Салтыкова, превращаясь в лёд. Единственное, что мне сейчас пришло в голову, это устроить небольшой взрыв, уничтожив броню.
Если я не смогу правильно рассчитать силу взрыва и направлю его хоть в одном месте в сторону своего тела, то наверняка провалю этот экзамен, если вообще останусь в живых.
Вот теперь реально будет проверка моих возможностей по управлению даром.
Лёд продолжал своё захватническое движение. Медлить было нельзя.
Закрыв глаза, я попытался сосредоточиться. Сделать это в превращающейся в лёд броне было ужасно сложно и у меня до конца так ничего и не получилось.
После взрыва меня отшвырнуло назад. Я не смог направить вырвавшуюся силу наружу, по всей площади доспеха. Осечка произошла в районе груди. Куда я получил удар, который и отправил меня в полёт.
Главное, что я остался жив. Да и вроде цел. По крайней мере, крови не было и это радовало. Что-то смягчило удар от взрыва. Вот только, что это было, я даже не представлял.
— Живой? — спросил отец.
Он первым успел подбежать ко мне и судя по его выражению, был реально напуган. Он один мог понять и оценить, что я провернул, уничтожив доспех. Эта техника была минимум уровня гранда. Но долгожданного прорыва так и не случилось.