Она улыбнулась.
– А я благодаря тебе проголодалась. – Усевшись на кровати, Маура почувствовала аромат их любви, исходивший от смятого белья. Животный запах разгоряченных тел и вожделения. – Я обещала тебе ужин.
– Мне неловко оттого, что ты вечно кормишь меня. – Тоже усевшись, он потянулся за своей одеждой. – Скажи, чем я могу помочь.
– Я оставила вино в машине. Может, сходишь за бутылкой и откупоришь ее? А я поставлю в духовку курицу.
Пока жарилась курица, они потягивали вино на кухне; Маура нарезала картофель, а Дэниел делал салат. Во время готовки они прикасались друг к другу и целовались, совсем как семейная пара. «Но мы не женаты», – думала Маура, со стороны поглядывая на выразительный профиль Дэниела и седеющие виски. Каждое мгновение, проведенное вместе, было словно тайным, краденым; пусть они смеялись, но порой в этом смехе Мауре слышались нотки отчаяния, будто бы они пытались убедить себя, что счастливы, черт возьми, действительно счастливы, несмотря на хитрости, чувство вины и бесчисленные вечера, проведенные врозь. Но она все чаще стала замечать в нем признаки эмоционального напряжения. За последние месяцы его волосы заметно поседели. «А когда они совсем побелеют, – думала Маура, – неужели мы по-прежнему будем встречаться при задернутых шторах? Интересно, какие перемены он видит во мне?»
Дэниел ушел от нее после полуночи. Маура заснула в его объятиях и не слышала, как он встал с постели. Когда она проснулась, Дэниела уже не было, и простыня рядом с ней совсем остыла.
В то утро Маура в одиночестве пила кофе, в одиночестве пекла блины. Самые лучшие воспоминания о своем недолговечном браке с Виктором, который во всех остальных смыслах оказался совершенно неудачным, Маура связывала с воскресеньями – по утрам они поздно вставали и, лежа на диване, полдня читали газеты. Но с Дэниелом таких воскресений никогда не получалось. Пока полусонная Маура сидела в халате, обложившись страницами «Бостон глоуб», отец Дэниел Брофи проводил службу для своих прихожан в церкви Пресвятой Богородицы, для прихожан, чей пастырь и сам абсолютно сбился с пути истинного.
Она проснулась от неожиданного звонка в дверь. Пытаясь стряхнуть остатки сна, Маура приняла сидячее положение и увидела, что уже два часа дня.
«Возможно, это Дэниел».
Шурша газетой, на которой оказались ее босые ноги, Маура торопливо вышла из гостиной. Открыв дверь и увидев человека, который стоял на крыльце, Маура внезапно пожалела, что не расчесала волосы и не надела что-нибудь вместо халата.
– Простите, я немного опоздал, – извинился Энтони Сансоне. – Надеюсь, я не причиню беспокойства.
– Опоздали? Извините, но я вас не ждала.
– Разве вы не прослушали мое сообщение? Вчера днем я оставил его на вашем автоответчике. О том, что собирался навестить вас сегодня.
– О! Похоже, вчера я забыла прослушать сообщения.
«У меня были другие дела», – подумала Маура.
Она сделала шаг назад:
– Проходите.
Сансоне вошел в гостиную и остановился, глядя на разбросанные газеты и пустую кофейную чашку. Маура не видела его несколько месяцев и теперь заново поразилась его спокойствию и тому, как он будто бы изучает воздух в поисках какой-нибудь упущенной детали. В отличие от Дэниела, быстро находившего контакт даже с чужаками, Энтони Сансоне будто бы со всех сторон был окружен стенами; этот человек, даже стоя в помещении, которое заполняла толпа, умел казаться подчеркнуто отчужденным и замкнутым. Мауре стало интересно, что он думает при виде беспорядка, свидетельствовавшего об упущенном воскресенье. «Не у каждого есть дворецкий, – пронеслось у нее в голове. – Не все живут так, как вы, в особняке на Бикон-Хилле».
– Простите, что беспокою вас дома, – снова заговорил он. – Мне не хотелось наносить официальный визит в бюро судмедэкспертизы. – Сансоне обернулся и посмотрел на хозяйку. – А еще мне хотелось узнать, как вы поживаете, Маура. Я давно не виделся с вами.
– У меня все хорошо. Много дел.
– Клуб Мефисто возобновил еженедельные ужины в моем доме. Нам бы очень пригодилось ваше мнение, и мы будем рады, если вы присоединитесь к нам в один из вечеров.
– Для беседы о преступности? Этим предметом я достаточно часто занимаюсь на работе, благодарю вас.
– У нас иной подход к преступности. Вы рассматриваете конечный результат, мы же занимаемся причиной ее существования.
Маура принялась собирать газеты и складывать их в стопку.
– Я не совсем подхожу для вашей группы. Я не приемлю ваши теории.
– Даже после того, что пришлось пережить нам обоим? Те убийства наверняка заставили вас задуматься. Возможно, в глубине души вы все-таки допускаете это.
– То, что в свитках Мертвого моря можно найти единую теорию зла? – Она покачала головой. – Я занимаюсь наукой. И читаю религиозные тексты для лучшего понимания истории, а вовсе не для того, чтобы найти там реальные доказательства. Или чтобы объяснить необъяснимое.
– Но ведь той ночью вы вместе с нами сидели в ловушке на горе. Вы же видели доказательства.
Той ночью, о которой он говорил, той январской ночью они были на волоске от смерти. По крайней мере, в этом вопросе между Сансоне и Маурой не существовало разногласий, потому что доказательства были не менее реальными, чем кровавые последствия. Но было в этом событии много такого, о чем они всегда будут спорить, и больше всего разногласий касалось натуры чудовища, загнавшего их на ту гору.
– Я видела перед собой серийного убийцу, такого же, как и все прочие в этом мире, – возразила она. – Чтобы объяснить его поведение, мне не нужны библейские теории. Говорите со мной о науке, а не о сказках про древний демонический род. – Она положила стопку газет на журнальный столик. – Зло просто существует, и все тут. Люди могут быть жестокими, а некоторые из них убивают. Всем бы хотелось понять, почему это происходит.
– А может ли наука объяснить, почему убийца мумифицирует женский труп? Зачем он усушивает женскую голову, а еще одно тело кладет в багажник автомобиля?
Маура удивленно обернулась к гостю:
– Вы уже знаете об этом деле?
Конечно же, он знал о нем. Связи Энтони Сансоне в правоохранительных органах простирались до высших уровней, вплоть до самого комиссара полиции. Такое необычное преступление, как дело Госпожи Икс, должно было привлечь его внимание. И наверняка пробудило интерес в тайном Клубе Мефисто, имевшем свои собственные эксцентричные понятия о преступности и о том, как с ней бороться.
– Есть некие детали, о которых неизвестно даже вам, – сообщил Сансоне. – Думаю, вам необходимо с ними ознакомиться.
– Прежде чем продолжить эту беседу, мне хотелось бы одеться, – проговорила Маура. – Если вы не возражаете.
Она направилась в свою спальню. Там Маура надела джинсы и рубашку с отложным воротничком на пуговицах – повседневное облачение, вполне подходящее для воскресного утра, однако ей показалось, что для высокопоставленного гостя она одета слишком просто. Маура не стала возиться с макияжем, она просто умылась и щеткой расчесала спутанные волосы. Поглядев на себя в зеркало, она увидела припухшие глаза и новые седые прядки, которых раньше не замечала. «Что же, вот такая я, – решила Маура. – Женщина, которой уже никогда не будет сорок. Мне не удастся спрятать возраст, и я даже не стану пытаться».
Когда она вышла из спальни, дом был насквозь пропитан запахом свежего кофе. Аромат привел Мауру на кухню, где Сансоне уже доставал из шкафа две кружки.
– Надеюсь, вы не возражаете, что я позволил себе заварить свежий кофе?
Он взял в руки колбу от кофеварки и, повернувшись к Мауре своей широкой спиной, принялся разливать напиток. Казалось, Сансоне абсолютно освоился у нее на кухне, и Мауру раздражало то, что он с такой непринужденностью вторгся в ее дом. Он умел пройти в любое помещение, в любой дом и самим своим присутствием предъявить права на территорию.
Гость передал ей чашку. К удивлению Мауры, там оказалось нужное количество сахара и сливок – именно такое, как она любила. Она и не ожидала, что Сансоне запомнит такую мелочь.
– Пора поговорить о Госпоже Икс, – заявил он. – И о том, с чем вы столкнулись на самом деле.
– Сколь много вам известно?
– Я знаю, что у вас есть три связанные друг с другом смерти.
– Мы не уверены, что они связаны.
– Три убитые женщины, которых жутким образом законсервировали? Достаточно необычный почерк.
– Я еще не проводила вскрытие третьей убитой, так что ничего не могу сказать о ней. И даже о том, как именно ее законсервировали.
– Мне сказали, что это не обычная мумификация.
– Если под «обычной» вы имеете в виду засолку, просушку и обертывание, то нет, она не обычная.
– Черты ее лица кажутся относительно неповрежденными?
– Да. Удивительно неповрежденными. Однако в ее тканях по-прежнему сохранилась влага. Я никогда не проводила вскрытие такого тела. И даже не знаю, как сохранить его в нынешнем состоянии.
– А что там насчет владелицы машины? Она археолог, верно? Она-то имеет представление о том, как законсервировали труп?
– Я с ней не разговаривала. Но как сказала мне Джейн, женщина была сильно потрясена.
Сансоне отставил свою кружку и бросил на Мауру такой пристальный взгляд, что она почувствовала себя почти оскорбленной.
– Что вы знаете о докторе Пульчилло?
– Почему вы спрашиваете о ней?
– Потому, Маура, что она работает у них.
– У них?
– В Криспинском музее.
– Вы говорите так, будто это какое-то чудовищное учреждение.
– Вы согласились присутствовать на КТ-исследовании. Вы были частью той газетной шумихи, которую они устроили вокруг Госпожи Икс. Вы должны были знать, во что ввязываетесь.
– Куратор пригласил меня посмотреть. И не сказал, что будет газетная шумиха. Он просто решил, что мне будет интересно присутствовать, и мне, конечно же, было интересно.
– Давая согласие, вы ничего не знали о музее?
– Я была там несколько лет назад. Собрание, конечно, необычное, но его стоит посмотреть. Оно ничем не отличается от собраний других частных музеев, в которые я ходила. Такие заведения открывали богатые семьи, желавш