н на склоне холма свидетельствовала о куда более интересных увлечениях, чем удары клюшкой по мячу.
Джейн вышла из машины на сухой воздух и даже заморгала на обжигающем ветру. Кимбалл, казалось, вовсе не обращал внимания на жару – его рукопожатие было прохладным и твердым.
– Спасибо, что согласились встретиться с нами в столь короткий срок, – поблагодарила Джейн.
– Я ответил «да», только для того чтобы прекратить эти дурацкие расспросы, черт возьми. Здесь вам не за чем охотиться, детектив.
– Тогда много времени не потребуется. У нас всего несколько вопросов к вам и вашей жене.
– Моя жена не может разговаривать с вами. Она больна, и я не позволю вам ее расстраивать.
– Мы спросим о вашем сыне, только и всего.
– Она не вынесет никаких вопросов о Брэдли. Вот уже десять лет моя жена борется с лимфоцитарной лейкемией, и даже от малейшего расстройства она снова сляжет.
– Разговоры о Брэдли до такой степени расстраивают ее?
– Он наш единственный сын, и она очень привязана к нему. А уж если полиция подозревает его в чем-то – это ей слушать совсем необязательно.
– Мы и не говорили, что подозреваем его.
– Нет? – Кимбалл бросил на Джейн прямой, но в то же время враждебный взгляд. – Тогда что вы здесь делаете?
– Брэдли был знаком с госпожой Эджертон. Мы просто прощупываем все возможные варианты.
– Долго же вы ехали, чтобы прощупать этот вариант. – Он повернулся к парадной двери. – Входите и давайте покончим с этим. Но скажу вам прямо сейчас – вы только теряете время.
После жары, царившей на улице, Джейн обрадовалась возможности охладиться в кондиционированном помещении, однако дом Роуза не показался ей гостеприимным, особенно неуютным его делали мраморная плитка и напоминавшая пещеру прихожая. Джейн поглядела вверх, на огромные балки, поддерживавшие сводчатый потолок. Несмотря на свет, который проникал сквозь разноцветные квадратики витражного окна, казалось, что деревянная обшивка стен и висевшие на них гобелены поглощают все яркие краски, погружая дом во мрак. «Это не жилое помещение, – подумала Риццоли, – это музей, который должен выставлять напоказ приобретения помешанного на сокровищах коллекционера». В прихожей стояли доспехи, словно солдаты по стойке смирно. На стенах были укреплены боевые топоры и мечи, а с потолка свисал флаг, украшенный, без всякого сомнения, фамильным гербом Роузов. Неужели так обязательно иметь титул? Джейн задумалась: интересно, какие символы изображались бы на фамильном гербе Риццоли? Может быть, банка пива и телевизор?
Кимбалл увел гостей из парадной, и они оказались в следующей комнате – ощущение было такое, словно они переместились из одного тысячелетия в другое. Во внутреннем дворике, выложенном мозаичной плиткой, плескался фонтанчик. Здесь, проникая сквозь огромный застекленный потолок, царил дневной свет; он озарял мраморных нимф и сатиров, затеявших игру у самого фонтана. Джейн захотелось немного задержаться здесь, получше разглядеть мозаику, но Кимбалл провел их дальше, в следующую комнату.
Ею оказалась библиотека Кимбалла, и, зайдя туда, Джейн с Фростом застыли в изумлении. Книги заполонили все, куда ни глянь, – тысячи томов, расставленных в открытых трехъярусных шкафах. В темных нишах прятались египетские похоронные маски с огромными глазами. Купол потолка украшала роспись в виде ночного неба с созвездиями, которое пересекала царская процессия – за египетским парусным судном следовали колесницы, придворные и женщины с блюдами, наполненными яствами. В камине потрескивали настоящие дрова – весьма нелепое расточительство в жаркий летний день. Так вот почему в доме было так холодно – чтобы у очага казалось уютней.
Детективы сели в массивные кожаные кресла у камина. Июльская жара на улице была в самом разгаре, однако в этом полутемном кабинете казалось, что наступил декабрь, за окном порхают снежинки, и только языки огня в камине способны прогнать стужу.
– Больше всего мы хотели бы побеседовать с Брэдли, господин Роуз, – начала Джейн. – Но найти его пока не получается.
– Этот мальчишка нигде подолгу не задерживается, – ответил Кимбалл. – Я даже затрудняюсь сказать, где он сейчас.
– А когда вы видели его последний раз?
– Некоторое время назад. Не помню.
– Так давно?
– Мы общаемся по электронной почте. Время от времени пишем друг другу. Ну знаете, как это теперь заведено у занятых родственников. Последний раз он прислал нам сообщение из Лондона.
– Вы знаете, где именно он жил в Лондоне?
– Нет. Это было несколько месяцев назад. – Кимбалл заерзал в кресле. – Давайте перейдем к делу, детектив. К причине вашего приезда. Это насчет девушки из каньона Чако.
– Лорейн Эджертон.
– Не важно, как ее звали. Брэдли не имеет к этому никакого отношения.
– Похоже, вы полностью уверены в этом.
– Потому что, когда все это случилось, он был здесь, у нас. Полиция даже не стала беседовать с ним – вот насколько их интересовала встреча с Брэдли. Профессор Куигли, наверное, говорил вам об этом?
– Да, говорил.
– Так зачем вы сейчас беспокоите нас по этому поводу? Ведь то, что случилось, произошло двадцать пять лет назад.
– Судя по всему, вы прекрасно помните подробности.
– Это потому, что я потрудился собрать информацию о вас, детектив Риццоли. О той пропавшей девушке, Эджертон, и о том, почему бостонская полиция суется в историю, произошедшую в Нью-Мексико.
– Тогда вы знаете, что недавно было обнаружено тело Лорейн Эджертон.
Кимбалл кивнул:
– В Бостоне, насколько я знаю.
– А знаете, где именно в Бостоне?
– В Криспинском музее. Я читал в новостях.
– Тем летом ваш сын работал в Криспинском музее.
– Да. Я организовал это.
– Вы устроили его на работу?
– В Криспинском музее всегда не хватает денег. Саймон – отвратный бизнесмен, он развалил это заведение. Я пожертвовал некую сумму, и он дал работу моему сыну. Думаю, им повезло с Брэдли.
– Почему он уехал из каньона Чако?
– А вот ему как раз не повезло – застрял там с этим сборищем дилетантов. Брэдли чрезвычайно серьезно относится к археологии. Он напрасно растрачивал свой талант, выполняя черную работу. Просто ковырял землю день за днем, день за днем.
– Я думала, это и есть археология.
– За такую работу я плачу другим людям. Думаете, я все время копаю? Я выписываю чеки и приезжаю осматривать находки. Я руковожу проектом и выбираю, где нужно копать. Брэдли не было нужды заниматься грязной работой в Чако – он и так прекрасно знает, как держать лопату. Он был со мной в Египте во время проекта, на котором работали сотни чернорабочих, и он умеет взглянуть на местность и сообразить, где копать. Я говорю это не только потому, что он мой сын.
– Так, значит, он был в Египте, – сказала Джейн. И вспомнила о фразе, отчеканенной на сувенирном картуше: «Я посетила пирамиды. Каир, Египет».
– Ему там нравится, – добавил Кимбалл. – Надеюсь, когда-нибудь он вновь приедет туда и найдет то, что не смог обнаружить я.
– А что вы не смогли обнаружить?
– Пропавшее войско Камбиза.
Джейн поглядела на Фроста – судя по озадаченному выражению лица, ее напарник тоже понятия не имел, о чем толкует Кимбалл.
Губы Роуза скривила неприятная надменная улыбка.
– Полагаю, мне придется пояснить это для вас обоих, – заметил он. – Две с половиной тысячи лет назад персидский царь Камбиз послал войско в западную пустыню Египта, в оазис Сива, чтобы захватить тамошнего оракула. Пятьдесят тысяч человек отправились туда, и с тех пор их больше никто не видел. Пески просто взяли и поглотили их, и никто не знает, что стало с этим войском.
– Пятьдесят тысяч воинов? – переспросила Джейн.
Кимбалл кивнул:
– Это одна из величайших загадок археологии. Я два сезона охотился за останками персидского войска. Все, что мне удалось обнаружить, – это обломки металла и костей, и больше ничего. Такие мелкие обломки, что египетское правительство даже не стало предъявлять права на них. Те раскопки обернулись для меня самым большим разочарованием. Одной из редких неудач. – Он поглядел на огонь. – В один прекрасный день я снова отправлюсь туда. Я найду эту армию.
– А тем временем, может, подсобите нам с поисками вашего сына?
Кимбалл снова посмотрел на Джейн, и этот взгляд не был дружелюбным.
– А может, мы закончим эту беседу? Я не думаю, что могу еще чем-нибудь помочь вам.
Он поднялся.
– Мы просто хотим поговорить с ним. Спросить о госпоже Эджертон.
– И что же вы будете спрашивать? «Это ты ее убил?» Ведь в этом все дело, верно? Вы ищете, на кого бы возложить вину.
– Он был знаком с убитой.
– Вероятно, с ней были знакомы многие.
– Тем летом ваш сын работал в Криспинском музее. Ее тело обнаружили именно там. Трудно признать это совпадением.
– Я попросил бы вас уйти. – Роуз повернулся к двери, но Джейн не стала подниматься с кресла. Раз Кимбалл отказывается помогать им, пора испробовать другую тактику, которая почти наверняка выведет его из себя.
– А в Стэнфордском университетском городке произошел еще один случай, – сказала она. – Случай, о котором вам известно, господин Роуз. Поскольку именно ваш адвокат устроил освобождение Брэдли.
Кимбалл развернулся и направился к Джейн так быстро, что Фрост даже поднялся, готовясь вступиться за напарницу. Но хозяин дома остановился в нескольких сантиметрах от Риццоли.
– Его так и не осудили.
– Но зато арестовывали. Дважды. После того как он ходил по пятам за одной студенткой. После того как залез в ее комнату, пока она спала. Сколько раз вы выручали его из беды? Сколько чеков вы выписали, чтобы он не оказался в тюрьме?
– Вам пора уйти.
– Где теперь ваш сын?
Не успел Кимбалл ответить, как дверь открылась. Он замер. Тихий голос позвал:
– Кимбалл! Они пришли из-за Брэдли?
Ярость на его лице тут же сменилась беспокойством.
– Синтия, тебе нельзя вставать, – обернувшись к женщине, сказал Кимбалл. – Вернись, пожалуйста, в постель, дорогая.