– Справится ли Коготь с шестнадцатью шлюпками – вот я о чем! – отбирая у Лесиса трубу обратно, резко бросила Джен.
– Придумает что-нибудь… Он у тебя фартовый. Вот увидишь, обязательно выкрутится, – успокоил Лесис. – И не кипятись. Я же почему сказал про капрала: думал, ты спрашиваешь, отчего шлюпок в дозоре стало больше…
…Отчего шлюпок вдруг не две, а шестнадцать и почему вместо восьми часов сна рядовым теперь положено лишь четыре, больше всего интересовало самих стоящих в дозоре гиен. Вот уж кто утопал в догадках!
А дело было так…
Всего пару тысячегорских сияний назад в одном кабинете, где в запертом сейфе уже не хранилось секретного документа, раздавалось тоскливое поскуливание. Стой у дверей часовой, он бы решил, что у хозяина кабинета ноет зуб и вдобавок кто-то время от времени наступает ему на хвост. Однако капрал выл совсем не от боли, а от страха и двух терзающих его мыслей.
Первая – о незавидной участи тех, кто позволил плану наиважнейшего объекта исчезнуть, – именно она вызывала тоскливое поскуливание. Разжалуют? Возьмут под арест? Сошлют в пустыню? Или – прикажут расстрелять?! Картины вероятного будущего вставали перед глазами, и от этих воображаемых гравюр капралу становился тесен его мундир.
Протяжные стоны рождались от мысли под номером два: совершенно секретный план известен противнику! Нет ни единого шанса, что Жэ Ка выкрал его ради шантажа или шутки. Разумеется, то был кем-то продуманный план! И каковы же предполагаемые последствия?.. Тут не только несколько лет возведения дамбы сметаются под чей-то хвост, но и провал операции по захвату Тысячегорья выглядит вполне реалистично.
«Немедленно доложить! – А может быть, не докладывать?.. Попросить Тэ Тэ нарисовать еще одну копию и положить на место? – Ты еще в „Новостях из-за гор“ опубликуй, что у тебя из сейфа секретная бумага пропала! – Нет, все-таки надо доложить!..» – бесконечно крутилось в голове капрала. Устав от собственных завываний, он расстегнул удушающий воротник и ринулся на воздух.
– Ты-то мне и нужен! – рявкнул капрал, повстречав архитектора. – Есть пара вопросов о надежности твоей конструкции!
Слепой Тэ Тэ понимающе закивал:
– Не о чем беспокоиться: очень надежна!
– Ну а все-таки, – не унимался капрал. – Уверен, что крепко построили?
– Абсолютно!
– А если внезапное нападение? Какая-нибудь диверсия, а? Как думаешь, выдержит?
Тэ Тэ принял задумчивый вид. Из-за темных очков некоторое время можно было предположить, что он уснул.
– Почти везде.
– А где не выдержит?
– Говорю же: очень надежная дамба!.. Только одно ее место имеет слабину – центральная башня, да и то под нее надо подогнать целый плот со взрывчаткой! Кто ж туда столько пороха притащит?..
– Значит, башня, – удрученно пробормотал капрал. – Надо бы усилить ее охрану. Так, знаешь, на всякий случай…
Вот отчего уже третье тысячегорское сияние подряд караул дамбы был усилен, и зевающие дозорные, встречаясь у костра, чтобы хоть немного согреться, не забывали помянуть капрала с его новой затеей.
– Самодур! Сам небось дрыхнет без задних ног. В личной спальне и теплой постельке! А нам, стало быть, сна не положено.
– Я в следующий раз, как капрала увижу, я ему на спину плюну!
– И-ха-ха-ха-ха-ха!
– Как же хочется спать! Сил больше нет! А ящик с гранатами вроде удобен… Если четыре в ряд поставить, так и не хуже капраловой постели… Кто-нибудь знает вообще, зачем мы тут мерзнем?
– Морды у нас тонковаты, чтоб начальство изволило приказы объяснять! Рядовой должен быть туп и предан, и точка!
– Да было бы что объяснять! У него единственную извилину разомкнуло, вот и весь смысл приказа…
– И-ха-ха-ха-ха-ха!
– За всю стройку – только один концерт! Ни сна, ни хотя бы развлечений!
– Да уж лучше поменьше таких концертов: я потом пять ночей уснуть не мог, все мне Крыба этот и звон колокольчиков мерещился… Да он и сейчас мне мерещится!
– И-ха… – Общий смех внезапно оборвался.
Потому что звон колокольчиков внезапно стал мерещиться всем… Затаив дыхание, восемнадцать ночных дозоров прислушивались к звукам, доносившимся с моря. А те явно приближались к форту и дамбе…
Спустя несколько минут ни у кого из дозорных не осталось сомнений: морское чудовище – обладатель непробиваемого панциря, разрушающих щупалец и растворяющих чернил – вот-вот поднимется из воды…
И только чей-то испуганный голос пропищал:
– Будет нам сейчас развлечение…
Глава третьяЭпическое полотно
Начало атаки форта Лесис наблюдал во всех деталях – через подзорную трубу капитана Джен.
– Когда-нибудь я закажу Дечиманкеле эту эпохальную картину. Назову «Изгнание гиен из Тысячегорья», – мечтательно произнес Лесис.
Представшее его глазам зрелище действительно напрашивалось быть увековеченным на холсте. Ах, какое яркое полотно могло бы украсить Стену Завоеваний в Галерее Даров, будь целы и невредимы Священные Трущобы!
– Ну что, что там? – нетерпеливо дергала его за рукав Дженифыр. – Рассказывай!
Лесистрат IV Денид, в прошлом курсант исторического факультета Академии, бард и поэт, откашлявшись, вдохнул побольше воздуха:
– Вот как описал бы эту картину искусствовед. Перед нами эпическое полотно, на котором запечатлен один из важных моментов истории Тысячегорья. Величественный образ природы освещен малахитовым сиянием небес, прорезающим ночную тьму. В его свете отчетливо видны все три плана картины.
Средний план представляет собой романтический образ крепости. Мы видим окруженный каменной стеной форт. Обратите внимание, как живописны и одновременно будничны его строения! Вот Театральная площадь, от нее разбегаются улицы и переулки, что заполняют оружейные склады и бани, общественная столовая, бассейны для сбора воды, квартал администрации, лазарет и пекарня, гауптвахта и спальные корпуса… Однако их прозаичность нас не обманет: в неверном свете небесных огней уже угадывается грядущая трагедия – предчувствие исчезновения форта.
В левом углу мы можем заметить изображение стоящей на рейде баржи. Некоторое романтическое настроение морскому пейзажу придают узкие пироги разгружающих ее тысячегорцев, курсирующие к берегу с грузом и обратно – порожняком.
На дальнем плане – закрывающая горизонт дамба, символизирующая драматическую безвыходность для большинства персонажей, населяющих эту картину и заполняющих проработанный передний план.
Небесные всполохи высвечивают бегущие фигурки гиен. Их действия подчинены неслышному здесь звону колоколов маячника, что предвещает скорое приближение Грозного Крыбы, а также барабанная дробь общей тревоги… По слову великого поэта: «Народ, гонимый страхом, толпами, стар и млад, бежит из града вон».
Взгляд невольно тянется к центральной фигуре, испуганно несущейся в первых рядах, – из-за алой шелковой ночнушки… Силуэты многочисленной группы других гиен не так живописны: большая часть из них – в солдатских рубахах и в одеялах, без ремней и оружия, в одном сапоге или даже босые.
Страх обнажает суть войск Султаната: перед лицом опасности возвышенные чувства гиенам чужды. Толкая друг друга, не подавая упавшим лап, они несутся к барже. Местные грузчики из числа тысячегорцев, предположив начало нашествия, спешно бросают свои пиро`ги, улепетывая к спасительным пещерам ближайший горы… И вовремя! Каждая пирога и каждое бревно, способное переправить на баржу, становятся предметом жестоких споров гиен: повсюду слышны крики «Крыба! Грозный Крыба идет!!!», раздаются мольбы и стоны…
– Погоди, – остановила его Джен, отбирая подзорную трубу. – Я не слышу ни криков, ни стонов. Ты выдумываешь все, что ли?
– Издержки воображения, – покаялся Лесис. – Звук – это небольшое художественное преувеличение…
Все остальное, что разглядела Джен, было точь-в-точь таким, как описывал Лесис. Форт опустел. Гиены, карабкаясь друг по другу, берут на абордаж пироги, а затем и баржу.
– Уходим! – размахивая саблей, орал капрал в лицо капитану баржи. – Это приказ!
Говоря откровенно, чувствовал себя капрал глупо и беспомощно: никогда ему не доводилось отдавать приказы, одетым в нелепую ночнушку из алого шелка.
Капитан, в первые минуты принявший внезапный наплыв гиен за абордаж, все еще был под впечатлением и оказывал сопротивление:
– Н-ночь! Тысячегорский штурман удрал! А я н-не знаю фарватера!
Капрал оскалил зубы:
– Полагаете, весь гарнизон оставил свои постели и почти в чем мать родила оказался на вашем судне, потому что и этот форт, и окружающие его воды в данный момент – безмятежное место?
– П-полагаю, что н-нет, – вяло согласился его визави.
– Тогда какая разница, знаете ли вы фарватер?! – Капрал снова перешел на визгливый крик. – Смотать удочки! Отдать чалки! Срочно!
– Есть! – сдался капитан. – К-куда держим к-курс?
– Да куда угодно. Главное – быстрее и как можно дальше отсюда.
Капрал ни за что не признался бы даже собственной маме, что в глубине души очень рад. Ведь если исчезнет форт, дилемма «докладывать о пропаже или нет» окажется решена! Секретные документы исчезнут не по его, капрала, вине, а в результате непредвиденных обстоятельств. Непреодолимая сила, форс-мажор. Остается тихо надеяться, что Крыба действительно окажется грозным.
Глава четвертаяПрорыв
Один длинный и три коротких гудка привели Железного Когтя в восторг: до отказа набитая гиенами баржа снимается с рейда! А значит, форт пуст! Получилось!
Вот она – «великая сила искусства»: никакой настоящий Грозный Крыба, существуй он на самом деле, не напугал бы захватчиков так, как способен вселить холодящий ужас нарисованный воображением монстр… Надо сказать собачкам из клана Покорителя Трехсобачечной ночи спасибо. Поют они отвратительно, но репертуар для концерта выбрали отменный!