– Когда выступаем? – спросил Терес.
– Сейчас. Полчаса на сборы. И еще… Гартош обвел всех испытующим взглядом. – Многие думают, что соваться туда самоубийство. Возможно кто-то из вас думает так же. Так вот, знайте. Мы не идем умирать, мы идем мстить. Я был в храме Килесы и просил ее о помощи.
– Я не удивлюсь, если она ее обещала лично, – пробормотал Алькон.
– Обещала, – улыбнулся командор.
– Ну, так как ты просишь, то куда ж денешься! – захохотал Зигул.
В штабе разом спало напряжение, присутствующие оживленно задвигались, заулыбались, послышались комментарии близких знакомств командора с демонами и богами. И предстоящий акт возмездия теперь уже ни кому не казался безнадежным.
Веселье возле крепости Рузаро было в самом разгаре. Черный Легион уже никто не ждал. Раз не ударили по горячим следам, когда преобладали эмоции, значит, не ударят вовсе, благоразумие победило. А жаль. Лорд Томнар, граф Лимеро разочарованно вздохнул. Эту ловушку он готовил несколько лет, и полагал не нее большие надежды. С тех пор как он впервые столкнулся с единорогами, прошло почти десять лет, и он никогда не забудет, как из магического вихря появился, действительно страшный всадник на черном единороге, и как он зарубил бедного Золтоса.
Мечте создать подразделение подобное виктанийским единорогам, не суждено было сбыться, Волшебное королевство отказалось продавать им черных боевых единорогов. Видите ли, они не хотят, что бы единороги хоть когда-нибудь встретились в бою. Повезло виктанийцам, им первым пришла в голову великолепная мысль, создать из черных единорогов крупное боевое подразделение, тем самым отняв эту возможность у других.
Граф с презрением посмотрел на сидящего напротив Антуна. Предателей он никогда не любил, хотя без их услуг не обойтись. Барон много пил, запивая свой страх перед Черным Легионом, и то, что единороги не появились, являлось для него лучшей новостью. Томнар его прекрасно понимал, за то предательство, за ту подлость, что он совершил, он заслужил самую страшную кару со стороны своих соотечественников. Но все-таки нужно признать, без помощи барона и его людей, устроить огненную ловушку единорогам не удалось бы. Теперь нужно ломать голову, куда пристроить барона.
Додумать эту мысль графу не удалось. Вдруг содрогнулся магический эфир и на ближайшем поле, казалось, лопнуло само пространство, выпуская вместе с клубами пыли, летящих во весь опор страшный черных чудовищ. Они были все так же страшны, как и десять лет тому назад. Графу Лимеро радоваться бы тому, что ловушка сработала, капкан захлопнулся, но вместо этого ему вдруг пришла обратная мысль – возможно жеранцы совершили страшную ошибку…
…Гартош первым влетел на поле перед празднующими, где ждали, и в то же время боялись их появления. То ли жеранцы оказались первые мгновения в шоке, то ли давали возможность всем единорогам появиться на поле, но первый залп из мощных арбалетов и баллист задержался. Пятый полк преодолел уже половину пути до столов, когда в них полетели заговоренные стрелы болты и копья. И вся эта туча смертоносных орудий, нависшая над неполным полком, сгорела, словно пылинки на раскаленной сковородке. А сделать второй залп, стрелкам не удалось.
Появившиеся со всех сторон черные полки, прошли по рядам жеранцев, как по нежной весенней траве, практически не встретив достойного сопротивления.
Находясь на острие атаки, командор видел перекошенные от ужаса лица, и злая радость наполнила его до предела, смешавшись с ненавистью и жаждой отомстить. Он направил Агаральда к нужному ряду столов, где до этого времени прекрасно проводили время интересующие Оскола личности. Единорог с разбегу влетел на широкий стол, разбрасывая и плюща огромными копытами блюда и тарелки. Рассекая воздух, меч Гартоша зашипел, с его кончика срывались трех, четырех шетовые ярко голубые молнии, поражая всех на своем пути. Время от времени слева от Оскола мелькал полностью забрызганный кровью Аруш, наводя своим видом ужас на жеранцев.
Лица оцепеневших в ужасе врагов приближались с каждым взмахом меча, с каждым шагом единорога, с каждым ударом сердца. И вот тот долгожданный миг, когда Гартош ударил мечем с особым наслаждением. Полная ненависти, почти белая от переполняющей ее силы молния, с легкостью разрезала ненавистного предателя, барона Третлада, вместе с его соседями. Обратным движением Гартош хлестнул по жеранцам, сидящим напротив барона – уже пришедших в себя и пытающихся отвалить подальше от стола. Им не повезло, их ожидала та же участь, что и барона.
И только разделавшись с этой кучкой, командор почувствовал себя почти полностью удовлетворенным. Основная цель достигнута, враги, виновные в гибели его людей, уничтожены. Осталось навести здесь как можно больше шороху, что бы в дальнейшем соседям неповадно было испытывать Виктанию на прочность. Агаральд прошел стол от начала до конца, и, соскочив с него, остановился – Гартош решил внимательно и уже спокойно осмотреть поле боя.
Пятый полк заканчивал разгром, скорей даже уничтожение пирующих, доставая уцелевших из-под столов. Судя по наполнению эфира энергией, магов у жеранцев хватало, и они вовсю старались пустить в ход свой арсенал. Но все их попытки атаковать натыкались на непробиваемую защиту Черного Легиона. Гартош потрогал в нагрудном кармане слегка нагревшуюся жемчужину, и еще раз поблагодарил Килесу за помощь.
На ближних холмах и за ними так же вовсю кипела битва, где жеранцы, несмотря на огромный численный перевес, терпели сокрушительное поражение.
– (Алькон, как у тебя дела?) – запросил командор отчет у своего полковника.
– (Как по писаному! Стрелков розсеяли и частично перебили, половина пехоты не подымется уже больше никогда, кавалерию связали боем и не даем подойти на помощь пехоте.)
– (Не увлекайтесь, наше время уходит. Терес?)
– (У нас почти так же как и первого полка, только мы еще и кавалерии врезали как следует. О том, чтобы атаковать, они пока и не думают.)
– (Подумаешь! Да мы тоже!)
– (Заткнись Алькон! Вирон, как у тебя?)
– (Стрелков уничтожили почти полностью, пехоту разогнали, сейчас сцепились с кавалерией. И меня сильно тревожить бездействие их боевых магов.)
– (Они не бездействуют, просто у них ничего не получается. Зигул, что там у тебя?)
– (Нормально, давим как кузнечиков), – коротко ответил командир четвертого полка.
– (Кому нужна помощь?)
После недолгого молчания отозвался Вирон:
– (Мне пожалуй не помешает.)
– (Я могу помочь!) – сразу отреагировал Терес.
– (Хорошо, помоги Вирону. Зигул, помощь нужна?)
– (Пока справляемся.)
– (Ясно, тогда мы поможем Алькону. И всем подготовиться к отходу, максимум через пять минут, нас здесь не должно быть.)
Пятый полк развернулся на север и ударил по жеранской пехоте, так и не сумевшей восстановить правильное построение после удара первого полка. Помощь Алькону действительно не помешала. Если пехота серьезных угроз ему больше не представляла, то кавалерия желала реализовать свое численное превосходство. И возможно ей это удалось бы, если бы в дело не вмешался разгоряченный победой пятый полк. Еще не выплеснувшие всю свою ненависть и жажду мести бойцы пятого, буквально смели левый фланг жеранской пехоты и врезались в большой отряд кавалерии.
Пожалуй их сейчас не могли остановить бы и демоны, прояви они такое желание. Виктанийцы рубили врагов, словно сухой камыш на учениях. Они стали теснить кавалерию противника с двух сторон, и наконец обратили их в бегство. Но преследовать убегающих командор не дал:
– (Вирон, Терес, как там у вас?)
– (Кого не убили, тех разогнали), – ответил Вирон.
– (Зигул?)
– (У меня так же. Но появилась проблема.)
– (Какая?)
– (Приближается большой отряд кавалерии из крепости.)
– (В бой не вступать, всем домой.)
– (Может еще задержимся?) – засомневался Терес. – (Эти жеранцы, они как дети из младшей группы студии, против выпускников академии. Их бить одно удовольствие.)
– (Я сказал домой! Без самодеятельности! А то мы здесь можем задержаться надольше, чем нам хочется. И не оставьте здесь никого из своих.)
Полки Черного Легиона один за другим скрывались в подпространстве, оставляя после себя только усеянные трупами врагов поля. Гартош уходил последним. Он с огромным удовлетворением осмотрел поле боя, и достал из кармана слабо светящуюся жемчужину.
– Эта победа посвящается тебе, великая.
Жемчужина последний раз мигнула, и превратилась в обычную горошину. Оскол обернулся на быстро приближающуюся кавалерию противника и зло сплюнул:
– Не таких сусликов выливали.
И со спокойной совестью вернулся домой.
Три тусклых силуэта, не видимых даже для сильных магов, неподвижно стояли всего в сирте от места сражения. После разгрома жеранцев, стоящий справа повернулся к остальным:
– Интересные здесь разворачиваются дела. А ведь все уже было решено.
– Да, – кивнул средний, – кто-то решил сыграть в свою игру. Показал и подсказал виктанийцам расположение войск Жерана. Помог защититься от магии, причем от нашей магии.
– Интересно бы знать кто, – добавил третий.
– Узнаем, скоро узнаем, – пообещал средний.
И, так и не замеченная никем троица, медленно растворилась в воздухе.
X
Удивительное дело, но Черный Легион в вылазке в Жеран не потерял ни одного бойца, ни двуного, ни четвероногого. Раненые, конечно были, и немало, причем многие ранены тяжело, но домой вернулись все, и все живые. После успешно проведенной операции и возвращения домой, не только Гартош, но и все бойцы единороги, побывали в разных храмах Килесы, где молились своей покровительнице и приносили ей богатые жертвы. Неподалеку от своего штаба, Оскол велел построить небольшую часовню, посвященную богини мести и их общей победе.
Через три дня после удачного разгрома жеранцев, Гартоша пригласили на совещание Совета Командоров. Совет Командоров являлся очень влиятельной в Виктании организацией, и туда входили только командиры легионов. Он делился на два совета: большой и малый. В БСК входили все командоры Виктании. В МСК входили командоры элитных легионов, и по три выборных командора от каждой из армий. Большой Совет созывался чрезвычайно редко, так как велика была опасность покушения на собранных воедино командоров. Вот и внеурочное заседание, куда в обязательном порядке пригласили и Гартоша, собиралось Малым Советом.